В конце занятия он приказал целовать себе ноги, а потом задрал тунику и велел сделать минет. Я подчинился, кляня себя за слабость и неспособность сопротивляться. Хотя, что будет если я покажу характер? Снова встану в станок? А так я смогу усыпить его бдительность и освоиться в этом мире. И я снова подчинялся, твердя про себя: «Я убью тебя, Айк!», «Я сбегу!»
Потом был ужин, прошедший с теми же процедурами, как и ужин. Потом каждому из нас были розданы задания по уборке дома, которыми мы опять занимались молча. Каждый из рабов нёс свой позор сам, не общаясь с товарищами по несчастью.
Потянулись дни, похожие один на другой: подъём, работа по кухне и дому, прислуживание за столом, с унизительной процедурой кормления с «барского стола». Дважды Айк выходил со мной на поводке прогуляться по окрестностям, и я шагал за ним, сгорая от стыда, хотя в этом не было ничего особо необычного. И каждый день Айк дрессировал меня, заставляя меня, голым, выполнять его команды и ползать перед ним на коленях и на животе. Кроме того, каждый день два или три раза он имел меня в попу или заставлял делать минет. Это могло произойти в любой момент, когда ему приспичило, но обязательно случалась в конце каждого сеанса дрессуры. Видимо власть надо мной его возбуждала. Я же сгорал от стыда и кипел от ненависти, лишь твердя про себя: «Я убью тебя, Айк!» и «Я сбегу!». Зато я сумел неплохо освоиться в доме, понять, когда можно выскользнуть из него незамеченным и как идти по улице, чтобы на меня не обратили внимания.
Так прошло три дня. На четвёртый мы снова поехали в гимназиум. Там нас опять встретили Тир с Оранжевым. И, как и в прошлый раз, нас с Оранжевым заперли в клетке, пока господа занимались спортом.
- Ну, что, Фиолетовый, распечатали тебя? – не без злорадства спросил Оранжевый.
- Распечатали, - пожал я плечами. – Всех распечатывают. А я думал ты уже за Укон убежал.
- Надо мне! – Фыркнул Оранжевый.
- А что, там так страшно? – деланно удивился я.
- Ты не понимаешь, - скривился он и принялся рассказывать мне об ужасах жизни за Уконом. Я мотал на ус, понимая, что сказанное следует делить на девять, но всё же доля правдивой информации в этом есть. Заодно я аккуратно выведал у него как беглецы переправляются через Укон.
Потом, когда наши господа вышли из душевых, мы, как и в прошлый раз бросились обслуживать их симпосий. Было страшно унизительно сбрасывать при всех набедренную повязку, падать на колени перед господином и брать его член в рот. А потом ещё бесконечно долго стоять голым перед ним на коленях, выставив задницу и сосать, сосать, сосать его член, чувствуя на себе взгляды проходящих людей. Единственное, что помогало мне держаться, это две фразы, вертящиеся в голове: «Я убью тебя, Айк!», «Я сбегу!»
На следующий день после завтрака Айк снова вызвал меня в свою комнату, приказал сбросить набедренную повязку и больше часа муштровал, заставляя маршировать, падать перед ним на колени и ползать на животе. Теперь, кроме выполнения унизительных приказаний, я должен был выкрикивать фразы типа: «Господин, я – ваша собственность», «Господин, я – прах у ваших ног», «господин, я готов выполнить любой ваш приказ». Слова колом вставали у меня в горле, но я с трудом выговаривал требуемое. Ведь сегодня я планировал… Нет, лучше даже не думать об этом. Вдруг прочитает мои мысли.
Айк, между тем, довольно улыбался, наблюдая за мной. Наконец, он приказал:
- Становись раком, раб.
- Слушаюсь, господин. Я – ваш покорный раб, - выполнил я приказ, думая, что это лишь очередной приказ, за которым сейчас последует распоряжение изменить позу.
Однако Айк произнёс:
- Я хочу, чтобы ты попросил взять тебя в задницу.
Что?! Я не верил своим ушам. Мне просить об этом?! Он издевается! Да, издевается, чёрт побери. Он это делает с первого дня, как похитил меня. И я ничего не могу сделать против этого. И что теперь? Надо просить. Иначе через четверть часа окажусь в станке и не смогу сделать того, что задумал.
- Господин, я прошу вас взять меня в задницу, - проговорил я, не поднимая головы.
- Зачем? – явно играя, спросил Айк.
- Чтобы получить удовольствие, - проговорил я, кусая губы от стыда.
- Почему ты просишь об этом? – прозвучал вопрос.
- Потому что я – ваш раб.
- И что с того?
- Моя задача – приносить вам удовольствие.
- Гм. Ты понял кое-что. Хорошо. Покрути попкой. Я должен подумать. Если ты не сумеешь возбудить меня, то будешь наказан.
Я чуть не задохнулся от обиды. Но делать было нечего. В тысячный раз проговорив про себя: «Я убью тебя, Айк!» и «Я сбегу!», я принялся крутить задом.
- Нет, так не пойдёт, - вздохнул Айк. – Может приказать принести станок? В нём, я думаю, ты будешь крутить задом значительно сексуальнее.
Я испугался и принялся куда интенсивнее крутить задом, прогибаясь в пояснице и выставляя ягодицы.
- Простите, господин, - заныл я. – Я просто устал немного. Возьмите меня в зад, пожалуйста. Я очень хочу доставить вам удовольствие.
Приподняв голову, я испуганно посмотрел на него снизу вверх. На его губах блуждала довольная улыбка.
- Уже лучше. Почему ты хочешь, чтобы я взял тебя в зад?
- Потому, что я ваш раб, господин, - продолжил я, продолжая вращать задом. - Моя задача – приносить вам удовольствие. Пожалуйста, насладитесь и вставьте свой прекрасный пенис в мой недостойный зад.
- Лучше, - кивнул он. – В чём смысл твоей жалкой жизни, раб?
- Служить вам и доставлять вам удовольствие, господин.
- Хорошо. Ползи сюда на животе.
Я распластался на животе и подполз к нему.
- Повернись ко мне задом и ещё покрути задом.
Я подчинился и, вращая задом, продолжил:
- Господин, я – ваша собственность. Возьмите меня. Получите удовольствие. Я весь в вашем распоряжении.
Я услышал, как он усмехнулся, после чего опустился за мной на колени. Его руки легли на мои бёдра, а пенис упёрся в анус.
- Ай! – вскрикнул я, когда он в очередной раз жёстко вошёл в меня.
А Айк уже трахал, нет драл меня в зад с большой амплитудой. Я не выдержал и застонал. Моя голова, уже привычно, болталась взад и вперёд, а губы беззвучно повторяли: «Я убью тебя, Айк!», «Я сбегу!», «Сегодня сбегу»
Айк кончил достаточно быстро. Видимо последняя сцена изрядно завела его. После этого жестом руки он отпустил меня. Надев набедренную повязку, я направился на кухню, где получил от Голубой работу по дому. Потом был обед, за которым мы снова прислуживали и подбирали брошенные нам куски с пола.
Когда обед закончился, господа удалились в свои покои. Голубая дала мне указание чем я должен был заниматься до вечера. Я послушно кивнул, направился в прихожую, вышел из дома и выскользнул на улицу.
Моё сердце пело. Я сбежал. Нет, я сбежал!!! Стараясь ни одним движением не выдать своего волнения, я шагал по улице, а в голове вертелось: «К Укону. Скорее к Укону! И, если ты встанешь на моём пути, Айк, я убью тебя!»
