— Где ты находишься, шлюха?
— У вас в гостяЯЯЯяях, — фраза пришлась на один из ударов.
Внезапно сквозь боль, заполнившую Таню без остатка, стал ощущаться страх. С каждым хлопком флоггера, которые Таня слышала как будто с небольшой задержкой, в рассинхроне с обжигающими ударами, страх все нарастал. В ее затуманенном сознании он обрел вполне материальный образ: ей казалось, что где-то в центре ее головы распускается большой алый цветок, вместо запаха источающий вокруг себя страх и ужас. Все предыдущие пытки могли быть весьма мучительны, но Таня всегда понимала, что они закончатся. Она знала количество ударов, которые должна получить, знала, сколько надо вытерпеть, чтобы пытка прекратилась. Но сейчас ей казалось, что все происходящее будет длиться бесконечно. В мире не осталось ничего, кроме тиканья метронома, хлопков флоггера, боли и страха. Из глаз сами собой потекли слезы.
— Какой сейчас день недели, шлюха?
Смысл вопроса не сразу дошел до Тани. Она вдруг поняла, что уже какое-то время тихо и глухо воет. Она облизнула губы, чтоб ответить, поняла, что забыла вопрос и просто выдохнула:
— Всегдаааааааа, — последний звук снова перешел в слабый вой.
Все, что было дальше, Таня помнила слабо. Вернее, не могла это описать. Страх закончился, боль закончилась, хлопки флоггера продолжались, но где-то очень далеко. Это не было обмороком, его время еще не пришло. Было ощущение нестрашного падения. Причем падения куда-то вверх. Оно сопровождалось чувством эйфории, которая незаметно сменила страх.
И в конце этого падения, Таню, наконец, ждало такое желанное беспамятство.
Последнее, что она запомнила перед тем, как отключиться, были капли пота, выступившие на лбу Госпожи, которые она утирала полотенцем, отложив в сторону флоггер и берясь за фляжку с водой...
Придя в себя, Таня обнаружила, что лежит на полу рядом со скамьей, укрытая полотенцем. Цепей не было, свет в зале был выключен. Таня попыталась встать на ноги, но смогла удержать равновесие только на четвереньках. Пошатываясь, она медленно поползла в спальню.
Госпожа лежала, укрывшись одеялом, и читала книгу. Из-за бликов на обложке Таня не смогла различить название. Единственное, что она смогла прочитать, было лишь непонятное «Полин Реаж».
— Госпожа, что это было? — Таня не была уверена, понятен ли вопрос, но сил сказать по-другому не было.
— Это был сабспейс, девочка. Поздравляю.
— Что это такое, Госпожа?
— То, что ты чувствовала.
Таня доползла до кровати и уткнулась лбом в бедро Госпожи:
— Госпожа, свяжите меня, пожалуйста. Я хочу спать.
* * *
Таня почувствовала, как сигаретный окурок жжет пальцы. Пора было возвращаться к Госпоже. Таня отвернулась от окна и замерла на месте. Отвлеченная своими мыслями, опустошенная вчерашним эндорфиновым взрывом, она ничего не замечала вокруг себя. И вот сейчас внизу отчетливо слышались шаги двух человек и их прерывистое дыхание.
Шаги раздавались совсем близко, буквально этажом ниже. От окна подъезда до двери, где располагался блок квартир нужного ей этажа, Таню отделял один лестничный пролет вниз. Но она поняла, что добежать туда незамеченной уже не успеет. Таню прошиб холодный пот. Через несколько секунд ее застукают в голом виде посреди подъезда. Ноги стали ватными: все, чего она боялась до этого, отошло на второй план. Попасться на глаза посторонним людям в образе мальчика/девочки было высшей степенью унижения. К такому она не готова. Встав на цыпочки, на дрожащих ногах она бросилась по лестнице вверх. Все просто: она будет бежать вверх, пока двое внизу не дойдут до нужного им этажа.
Клитор, закованный поясом верности, анальная пробка и общая слабость после мучений последних дней не давали оторваться от двух незнакомцев, даже не подозревавших о ее присутствии. Таня бежала от этажа к этажу по длинной траектории вдоль кирпичных стен. Она запыхалась, но не могла как следует отдышаться, боясь слишком шумно вдохнуть.
Снизу донесся женский голос:
— Заяц, когда ты позвал меня сюда, я не думала, что надо будет подниматься по лестнице. Сколько этажей нам еще идти?
— Пока не упремся в крышу, — второй голос был мужским. — Потерпи. Отсюда открывается один из лучших видов на город.
— Я устала и хочу поехать на лифте!
Звук шагов прекратился. Двое остановились. Таня, которую от нечаянных преследователей по-прежнему отделял один этаж, наклонилась, опершись на колени и стараясь не издавать шума, попыталась восстановить дыхание. Вибрирующая пробка в заднице, которую Госпожа запретила достать перед перекуром, отдавалась дрожью во всем теле. Или это она так продрогла в холодном подъезде?
— Киса, мы столько времени выманивали эту бабку-консьержку внизу. Ты же уже поняла, насколько она здесь лютая. У них тут в каждом лифте камеры. Лучше потерпеть и подняться ногами.
— Там все равно такой ветер. Я не хочу! Пошли обратно.
Таня бесшумно выглянула из-за перил. На площадке ниже она увидела длинноволосую девушку с ярко-фиолетовыми волосами и кудрявого парня, обнимающего ее за плечи. На первый взгляд им было где-то лет по 20.
— Кисуля, ну ты чего. Доверься мне. Еще немного осталось. Пошли.
Таня снова кинулась вверх. Смысл слов тех двоих постепенно стал доходить до ее затуманенного сознания. Они хотят пробраться на крышу! То есть они нигде не свернут?
— Заяц, пошли лучше ко мне, — поднимаясь, девушка не переставала поднывать. — Там тепло. Посидим, посмотрим что-нибудь. Я сейчас даже на твой дурацкий сериал согласна. Или давай к тебе.
— Киса, мне кажется, твой папа, меня не недолюбливает. А в моей общаге сейчас куча народу. Все, почти пришли.
В панике Таня сама не заметила, как этажи кончились. Она уперлась в большую железную дверь, вмонтированную посреди последнего лестничного пролета. Сбоку к перилам была приварена железная решетка, закрывая все пути к чердаку. Таня оказалась в ловушке. Она вжалась в угол двери и стены, инстинктивно прикрывая клитор руками и внутренне готовясь к неизбежному. Еще минута и эти двое увидят ее. Таня вся обратилась в слух.
Шаги стихли на площадке между этажами, где располагалось панорамное окно.
— Ну что молчишь, Заяц. Куда сейчас?
— Да подожди секунду. В прошлый раз этой решетки между перилами не было.
— То есть ты зря меня сюда притащил? — в голосе девушки чувствовалось раздражение. — Все я ухожу.
— Постой, Киса. Я всего лишь хотел показать тебе с высоты несколько наших мест. Посмотри вон туда.
Таня немного пришла в чувство. Парень внизу, что-то говорил девушке, указывая на город за окном. Видимо, ей снова повезет, и выше эти двое уже не пойдут. Она почувствовала, как ее бьет крупная дрожь. Боясь непроизвольно начать стучать зубами, она засунула в рот согнутый палец. Когда же уже эта парочка свалит отсюда?! Таня прислушалась, к словам парня внизу:
— Вон смотри. В том парке помнишь? У тебя прокололо колесо, и мы устроили непроизвольный пикник, а потом… — послышалось странное копошение, шорох курток.
— Нет, Заяц, перестань, не здесь.
— Да ну тебя... А вон там еще год назад был клуб. Помнишь, что мы там на его прощальной вечеринке устроили?
Снова послышался шорох, девушка громко выдохнула, но ничего не сказала. Парень не спеша рассказывал об их, судя по всему, любовных приключениях. Шорох одежды не прекращался, послышался треск расстегиваемой молнии. Таня поняла, что эти двое студентов уже точно не поднимутся к ней. К шороху одежды добавился звук поцелуев. Шок от неслучившегося унижения прошел, его сменило любопытство. Стараясь не шуметь, Таня одним глазом выглянула из-за двери.
— А помнишь, — говорил парень, целуя девушку в шею и одновременно пытаясь добраться через слои одежды до ее груди, — как ты на набережной на спор первый раз показала мне сиськи?
— Заяц! Не сиськи, а грудь!.. Давай все же не здесь, — девушка, однако не предпринимала никаких попыток освободиться из объятий своего «зайца». — Пошли ко мне. Папа, наверное, уедет куда-нибудь…
Парню между тем надоело вслепую шарить рукой под одеждой. Громко дыша, он прижал девушку к стене, слегка отстранился, задрал ее свитер, оголив маленькие грудки с миниатюрными сосочками, приник к одному из них губами, а второй стал медленно и легонько разминать пальцами.
— Ох… — девушка уже даже не пыталась изображать сопротивление. Закрыв глаза, она пыталась дотянуться до ширинки штанов парня.
— А помнишь, — парень оторвал губы от соска, но продолжил ласкать грудь девушки руками, — как на последнем ряду в кино ты первый раз сделала мне ртом?
— Да… ты меня тогда все лицо перемазал… и минуты не продержался…
— Давай еще раз также, — парень взял девушку за плечи и, слегка надавив, заставил ее опуститься на колени. — Теперь будет дольше.
Девушка открыла глаза, посмотрела на парня снизу вверх и стала торопливо расстегивать пряжку ремня. Парень молча наблюдал, медленно поглаживая ее по волосам.
— А ты мне что за это? — Девушка кокетливо вновь задрала голову.
— Я тебе потом сделаю, как ты давно хотела.
— Вылижешь мне попку?
— Только если ты потом меня туда пустишь.
— Мм… зависит от того, как хорошо вылижешь…
Таня, забыв о холоде, завороженно наблюдала из своего укрытия. Во рту пересохло. Она поймала себя на мысли, что ей не терпится увидеть член парня. Она осторожно облизнула губы.
