Алена, не дожидаясь окончания гневной речи, с яростью бросила вилку на тарелку и пулей выбежала из кухни, едва не задев мать плечом. Девушка спешила убежать до того, как предательские слезы брызнут из глаз, а потому оскорбления в адрес своего отца слышала уже приглушенными закрытой дверью.
Михаил, который в начале тирады вдруг испытал яркую, как молнию, и столь же быстротечную вспышку гнева, но вскоре стал испытывать к жене только жалость. Он понял, что все ее истерики и нервные срывы, беспочвенная ревность и нападки на повзрослевшую дочь за ее сексуальность – лишь проявление страха. Страха остаться одной, без мужа в зрелом возрасте.
Ему захотелось вдруг как-то успокоить и приободрить жену, заверить, что, не смотря на то, что его мужская натура не может позволить ему не смотреть на других девушек (особенно сексуально привлекательных), он остается ее мужем, который всегда будет рядом с ней.
Но вместе с тем пришла какая-то эмоциональная усталость, и Михаил, не дожидаясь того момента, когда жена выговорится, демонстративно отвернулся и принялся завтракать. Впрочем, стоит отметить, вкуса еды он, погруженный в невеселые думы, практически не чувствовал.
От такой наглости Инесса замолчала и с недоумением смотрела на мужа, который воспользовался паузой и тихо спросил:
- Ну, вот чего ты разоралась? Тебе самой не противно?
Женщина не смогла найти ответа и, поджав губы, ушла.
***
День, испорченный с самого начала, прошел насмарку. Инесса и Алена до самого вечера провели каждая в своей комнате, а Михаил – перед телевизором, бездумно переключая каналы, и думая над тем, как бездарно прошли выходные.
Периодически мужчина ловил себя на том, что вспоминает мягкое прикосновение дочкиной груди, и прокручивает в голове тот момент, когда Алена нагнулась за опрокинутой лопаткой. В эти минуты член Михаила начинал крепнуть, и только чувство напряжения в штанах заставляло мужчину возвращаться в реальность.
В какой-то момент он понял, что совершенно не терзается угрызениями совести по поводу тому, что допускает подобные мысли по отношению к собственной дочери. Более того, Михаил начал задаваться вопросом: а так ли случайны были эти прикосновение и демонстрация трусиков.
В памяти начинали возникать и другие, более ранние события, когда дочка достаточно чувственно прижималась к нему крупными сисечками или упругой попкой, и таких эпизодов за последнее времени оказалось достаточно много.
Вспомнил Михаил и тот случай, когда он принимал душ, а Алена вошла в ванную, якобы не заметив, что она занята. Тогда мужчина подумал, что выражение восхищения и вожделения в обалдевших дочкиных глазах ему только показалось, но теперь начал склоняться к мысли, что, возможно, Алена специально выбрала момент, чтобы посмотреть на голого отца. Не стоило отрицать того факта, что Михаилу дважды пришлось позвать ее по имени, прежде чем она подняла свой взгляд с отцовского пениса на его глаза.
От таких мыслей дыхание мужчины становилось частым, а внизу живота образовывался комок. Прогнать из головы эротические фантазии и утихомирить нарастающее возбуждение (хоть и на время) помогал только телевизор. Михаил только в тот день понял истинное предназначение телеканала про охоту и рыбалку.
Отправившись в постель, мужчина без всякой надежды попытался обнять супругу, повернувшуюся к нему спиной. За прошедший день он успел так сильно истосковаться по сексу, что пришел к старому, как мир, выводу: попытка – не пытка.
- Любовь моя… - с нотками задора прошептал он Инессе в ушко и легонько поцеловал.
В ответ женщина мотнула головой и аккуратно оттолкнула мужа плечом:
- Я устала. Давай спать.
Михаил поджал губы, но настаивать не стал, решив, что попытаться все равно стоило, и оставил жену в покое.
- Спокойной ночи, дорогая, - прошептал мужчина и погладил Инессу по бедру.
- Спокойной ночи, - отозвалась женщина.
«Похоже, все-таки немного отпустило», - подумал Михаил.
Ему спать не хотелось совершенно, и мужчина, включив лампу на прикроватной тумбочке, взял книгу в мягком переплете. Чтение было проверенным средством от бессонницы, и обычно десятка страниц вполне хватало, чтобы глаза начали закрываться сами собой. То, что за год Михаил не одолел и половины произведения, говорило само за себя.
Но в этот раз, как назло, проверенное средство не срабатывало. В какой-то момент Михаил понял, что увлекся книгой и даже пытается припомнить, чтобы происходило по сюжету на тех страницах, которые он изучал практически засыпая.
Инесса уже заснула и тихонько посапывала, лежа на боку, повернувшись к мужу спиной, и мужчина ей искренне завидовал, поскольку действие романа явственно приближалось к постельной сцене. Учитывая сексуальную неудовлетворенность, на протяжение дня только усиливающуюся с каждым появлением дочери в фантазиях, Михаил понял, что если герои книги начнут трахаться, то ему точно не уснуть до утра.
Погруженный в повествование мужчина внезапно услышал какой-то стук и поднял глаза в направлении, откуда тот доносился.
На пороге комнаты стояла Алена с выражением явной неуверенности на лице. Девушка заламывала руки, явно не знаю, куда их деть, и покусывала губы.
- Дочка? Что-то случилось? – тихим голосом, чтобы не разбудить жену, спросил Михаил, чуть приподнявшись в постели. Нечто в образе его дочери мужчине показалось странным, и он решил, что что-то случилось.
И только спустя несколько секунд Михаил понял, что же привлекло его внимание – наряд Алены.
Девушка стояла в короткой черной маечке на тонких бретельках, которая на пару сантиметров не доходила до пупка, и в миниатюрных трусиках, едва-едва прикрывающих промежность. От изумления мужчина открыл рот, а его глаза бесстыдно скользили взглядом по стройному молодому телу не в силах оторваться от прелестных изгибов.
- Я просто хотела пожелать тебе спокойной ночи, - тихо произнесла Алена, с опаской поглядывая на спящую мать.
- Спо… - во рту у Михаила пересохло, и ему пришлось осторожно прочистить горло, чтобы не потревожить покой Инессы, - Спокойной ночи, доченька.
Член, к счастью, прикрытый простыней, уже начал уверенно набирать твердость и увеличиваться в размерах. «Успокойся», - мысленно твердил себе мужчина, любуясь полуголой девушкой, - «Алена просто переоделась ко сну и внезапно вспомнила, что не пожелала нам спокойной ночи. Так что нет плохо в том, что девушка просто не подумала, что одета весьма вызывающе».
Михаил ожидал, что сейчас дочка пожелает ему спокойных снов и уйдет, позволив ему наконец-то успокоиться и прогнать из головы всякие неподобающие мысли.
Но вместо того, чтобы сделать так, как рассчитывал папочка, Алена подцепила пальчиками тонкую резинку трусиков и потянула ее вниз, оголяя гладковыбритый лобок. Спустив белье по бедрам, девушка позволила трусикам свободно упасть на пол, после чего вышла из них и отправила ставшую вдруг ненужной тряпку куда-то прочь легким движением ножки.
«Охуеть!!!» - взрывам раздалось в голове Михаила, который не мог поверить в реальность происходящего. Теперь его член ничто не могло остановить – деревянной дубиной орган натянул простыню, превратив ее в подобие маленькой палатки.
Алена выпрямилась, чуть расставив ножки и стала гладить себя по низу живота и сгибам ног в промежности, не прикрывая пухленьких лобочек. Света прикроватной лампы вполне хватало, чтобы Михаил мог во всей красе рассмотреть большие половые губы дочери и стеснительно выглядывавшие из половой щели малые.
Руки мужчины сами собой потянулись к промежности, и Михаил, действующий с осторожностью сапера, отодвинул простыню в сторону и вытащил напряженный пенис из трусов, нисколько не стесняясь дочери. Мужчина не задумывался над тем, что в этот момент его Аленка впервые в жизни увидела настоящий член не на экране, а «в натуре».
Натирая свое тело ладонями, девушка то и дело бросала взгляды на посапывающую во сне мать, опасаясь ее пробуждения. Алена совершенно не понимала, что будет делать, если мама все-таки проснется, но продолжала соблазнять отца, подспудно надеясь, что, в крайнем случае, просто успеет выскочить в коридор.
Когда же отец девушки достал напряженный член, Алена впилась в него взглядом полностью позабыв об Инессе. От одного вида налитой головки девушке захотелось взять пенис в рот и страстно облизать ее. Мимолетно взглянув в глаза папочки, Аленка увидела, что тот почти не мигая пожирает взглядом голую молоденькую писечку.
Девушка, внутренне сгорая от возбуждения, решила, что следует закрепить произведенный эффект и повернулась к отцу спиной, чтобы папочка мог полюбоваться пухленькой аккуратной попкой. Алена даже немного наклонилась и прогнула спинку, с улыбкой отметив, что в ответ на этот жест отец шумно выдохнул.
Благодаря принятой позе половые губы дочери немного разошлись, и перед Михаилом предстала узенькая щелочка письки. Света лампы не хватало, чтобы детально рассмотреть промежность с такого ракурса, но мужчина надеялся, что пизденка у дочери мокренькая.
Так оно и было, и, когда Алена просунула одну руку между ног и медленно провела указательным пальчиком между половых губок, тонкая ниточка вагинальных выделений связала подушечку пальца и нежную плоть молоденькой писечки.
Михаил уже воткрытую поглаживал член, гоняя шкурку по стволу. Капля смазки выступила из уретры.
Немного покрутившись перед папочкой, Алена, тяжело дыша от возбуждения, повернулась к нему лицом и, бросив взгляд на спящую мать, на носочках подкралась к родительской кровати.
Михаил понимал, что его дочь задумала какую-то глупость, о которой они оба в последствие, скорее всего, будут жалеть, но ему не хотелось останавливать Алену. Он с нетерпением ждал, что же девушка будет делать дальше, и в глубине души надеялся, что ей хватит смелости на нечто безумное.
