Наступил декабрь – световой день стал совсем коротким, сумерки драпировали небо уже в четыре часа пополудни, а в пять город окутывала самая настоящая тьма. Начались три месяца морозов, снегопадов, вьюг и густой темноты. Для нас, учеников, это безрадостная перемена, означала приближение новогодних праздников, в преддверии которых учителя слегка снизили нам академическую нагрузку. А конце месяца, прямо перед Новым годом, предстояла грандиозная вечеринка для гимназистов старших классов – десятого и одиннадцатого. Это было знаковое событие для всей школы – и в особенности для выпускников, которые на этой почве словно с ума посходили. Каждый ученик, кто был без пары, судорожно искал себе партнера, те же, кто были в отношениях, внезапно начинали ссориться и расставаться, и в коридорах гимназии на переменах порой разворачивались настоящие драмы. Школа полнилась и бурлила слухами, и только малая часть гимназистов, в числе которых был и я, не принимали участие во всеобщей истерии и лишь посмеивались над этими бурями в стакане.
Мы с Олесей решили не идти на вечеринку парой: во-первых, мы все еще умудрялись не предавать свои отношения гласности, а во-вторых, и Олесю, и меня уже пригласили другие люди. Недолго поразмыслив, мы решили, что это только пойдет на пользу нашей легенде. К тому же это всего лишь танцы. Однако женская часть коллектива была иного мнения относительно грядущего мероприятия.
Когда наконец пришел долгожданный день вечеринки (нас отпустили из школы пораньше, чтобы все могли подготовиться), оказалось, что наши девушки тщательнейшим образом подошли к выбору нарядов: один был откровеннее другого. Так что в клубе, который нам на вечер сняла администрация школы, проходила не просто вечеринка – это был самый что ни есть показ мод. Гимназистки, красивые, высокие, фигуристые, предпочли выбрать платья не по удобству, а, по всей видимости, по минимальному содержанию в них ткани. Олеся же ни на йоту не отставала от своих одноклассниц. Когда она сняла верхнюю одежду, я подумал, что если бы Олеся заявилась в клуб в кружевном белье или полностью голая, то даже тогда бы не произвела бы такого эффекта.
На Олесе было блестящее тонкое платье, состоящие из двух частей: верхняя была крошечным треугольником, который едва прикрывал Олесину красивую грудь, и даже немного обнажал нижнюю часть ее шариков. Живот и спина были полностью голые, а нижняя часть платья туго обтягивала Олесину попу и подчеркивала стройные ноги. Словом, Олеся решила, подобно своим подругам, в этот вечер не скромничать.
Вечеринка началась со вступительного слова специально приглашенного ди-джея, зазвучал первый трек, новогодний и зажигательный, и мы, каждый найдя свою пару, завертелись в танце. Группа предприимчивых одноклассников пронесла в клуб с дюжину бутылок виски, и в перерывах между песнями мы успевали пригубить алкоголь. Опыт по части пития у меня был исключительно в американской школе, где не разбавленному алкоголю предпочитали коктейли, так что где-то через час у меня в голове прилично зашумело. Мы как раз танцевали медленный танец, и я, надо думать, излишне развязно обнимал свою партнершу, которая положила голову мне на плечо и медленно кружилась со мной. По всей видимости, Олеся увидела это – я заметил, что она стремительно шагает к выходу из танцевального зала, на ходу утирая глаза. Я аккуратно высвободился из объятий одноклассницы и поспешил следом. Олеся стояла у дверей гардероба и шмыгала носом.
— Олеся, в чем дело? – спросил я, подходя к ней: - Что случилось?
— Что случилось? – Олеся обернулась и гневно указала рукой на дверь: – Я видела, как ты трогал ее!
— Что? Я трогал? Олеся, да я просто танцевал с ней, ничего больше!
— Да, а твои руки сами собой оказались на ее попе, конечно! - Олеся оттолкнула меня, выбежала из гардероба, но потом развернулась на каблуках, подлетела ко мне и затараторила: - Если ты хочешь ее, так иди и оттрахай! Облей ее своей спермой! Я более чем уверена, что она проглотит все, что ты накончаешь ей в рот!
— Прекрати, Олеся, - резко сказал я, взяв ее за локоть: - Нас могут услышать!
— Ну и пусть! Мы же скрываем от всех только наши отношения! А с другими можем обниматься у всех на глазах, как это делаешь ты!
С этими словами Олеся вырвала руку из моей ладони, вышла в коридор и скрылась в освещаемом всполохами стробоскопа танцевальном зале. Я чертыхнулся и прислонился лбом к холодной стене. Хмель потихоньку выветривался из головы, как и раздражение за Олесину девичью истерику. Возможно, я действительно не заметил, где блуждают мои руки во время танца, будучи слегка навеселе. Как бы то ни было, настроение было испорчено. Я тоже вернулся в зал, сел за столик и наблюдал, как танцуют пары. Олесю я смог найти не сразу – оказалось, она танцует с одноклассником в противоположном углу. Девушка плавно двигалась в такт мелодии, закрыв глаза, и мне показалось, что ладони ее партнера находится очень близко к неприкрытой части Олесиной груди, торчавшей из-под верхней части платья. Казалось, что его пальцы осторожно прикасаются к ее шарику. Меня это вовсе не удивило: если присмотреться, то почти все танцующие пары вели себя чересчур фривольно. Но когда это происходило с моей Олесей, я почему-то внезапно прочувствовал острый прилив возбуждения, поэтому неотрывно наблюдал за тем, как она танцует в объятиях другого.
Песня закончилась протяжной минорной нотой, Олеся мягко высвободилась из рук партнера, поискала меня глазами и увидев, что я с мрачным видом сижу за столиком, направилась ко мне. По пути ее перехватил рослый гимназист-десятиклассник – он галантно подал Олесе руку, приглашая на новый танец – на этот раз под энергичный танцевальный R’n’B трек. Девушка слегка замялась, но потом улыбнулась и протянула свою ладонь. Громко зазвучали басы, Олеся и ее ухажер начали танцевать: парень держал девушку за талию, а она, двигаясь в такт музыке, подняла руки вверх, так что треугольный верх платья задрался и обнажил Олесины груди чуть ли не до самых сосков - по крайней мере, розовые края ореолов я заметил. Взгляд ее танцевального партнера был прикован к ее груди, правая рука быстро сместилась с талии на Олесин живот, и вот я увидел, как в начале бодрого припева он скользнул рукой по нижней части ее бюста. Я пристально следил за реакцией девушки, но Олеся не обратила совершенно никакого внимания на это мимолетное касание, увлеченная танцем. Ее партнер не остановился на этом, и когда Олеся поворачивалась вокруг своей оси, он вновь направил ладонь вверх, и я увидел, как на секунду его пальцы оказались под тканью платья, и совершенно точно дотронулись до соска. До конца трека парень еще два раза позволял себе вскользь касаться Олесиной груди, а после того, как песня завершилась, поцеловал ей руку и жестом дал понять, что хочет продолжить.
Но Олеся кинула на меня косой взгляд, что-то сказала ему, и подошла, наконец, ко мне. Присев рядом, девушка заглянула мне в глаза и сбивчиво произнесла:
— Извини меня, милый. Я, наверное, была не права, что накричала на тебя, - начала девушка, но я перебил ее:
— Олеся, ты понимаешь, что тебя только что откровенно трогали?
Девушка на секунду растерялась.
— О чем ты говоришь?
— Последние двое, с кем ты танцевала, трогали твою грудь.
— Что? – Удивление Олеси было искренним: - Брось, я бы почувствовала, если бы они хватали меня, и уж точно не стала бы позволять им это делать.
Я криво усмехнулся:
— Ну, конечно, они не мяли твои груди совсем уж открыто, они просто скользили по ней пальцами. Ты-то может и не замечала этого в ритме танца, но мне отсюда было очень хорошо видно.
Олеся обернулась и нашла глазами двух своих партнеров по танцам – оба уже нашли себе пару и вновь зажигали на танцполе, уже гуляя ладонями по телам других девушек.
— Ты хочешь сказать, что они захотели меня? – тихо спросила Олеся, поворачиваясь ко мне и стыдливо краснея.
— Мне кажется, здесь нет ни одного парня, который бы тебя не хотел. Ты же в этом платье как голая.
Я приблизился к уху Олеси и зашептал:
— Я видел, как он на долю секунды запустил тебе ладонь под платье, когда ты танцевала с поднятыми руками. Оно задралось так, что соски были почти видны. Еще он прикоснулся к твоей груди, когда ты вращалась вокруг себя. Конечно, он захотел тебя, и я уверен, что если бы ты ему позволила, то он был точно запустил обе руки тебе под платье и мял твои груди, не скрывая этого.
Олеся смотрела на меня непонимающим взглядом:
— Я не понимаю, милый, тебя это что, заводит?
Я и сам не понимал, почему во мне так сильно клокочет желание – возможно, действительно, чужое мужское внимание к Олесиному телу возбуждало во мне странную похоть, смешанную с легкой ревностью. Я пожал плечами, не зная, что ответить. Но Олеся, кажется, все поняла. Она приблизилась ко мне, положила руку мне на ногу и с легкой улыбкой проговорила:
— Может быть мне вернуться к нему еще на один танец? Мы же можем отойти вот в тот темный угол зала, где нас никто не увидит, и там он сможет отодвинуть края платья и увидеть мою грудь голой...
— О нет, Олеся, не делай этого, - простонал я, с радостью принимая ее предложение непристойного разговора.
Свет стробоскопа играл на лице девушки, и я увидел, как она лукаво улыбается, наблюдая за тем, как сильно я возбуждаюсь от ее слов.
— Я бы даже позволила ему помять мои сисечки, милый. Представь, как жадно он бы трогал их, если бы увидел голыми. Он бы очень сильно захотел мое тело, захотел бы войти в меня, насадить на член до упора, а потом накончать в меня свою сперму. Пожалуй, я так и сделаю, любимый. Я дам ему трогать свою грудь.
