Конечно, если б Ростик был с Ромой... или с Димой, или хотя бы с Саней или с Серёжей, то в магазине "Электроника Плюс" он мог бы пробыть и час, и даже больше, - они бы, ни на что не претендуя, во всех деталях рассматривали бы самые сказочные продукты иностранного интеллекта, любуясь дизайном и тихо споря либо, наоборот, дополняя знания друг друга о тех или иных функциях мобильных телефонов, в изобилии лежащих под стеклом на стеллажах... но Ростик был один - и потому, войдя в празднично сверкающее чрево магазина "Электроника Плюс", маленький Ростик почувствовал себя не совсем уютно: как будто он, маленький Ростик, зашел в этот прекрасный магазин лишь для того, чтобы на время укрыться от разыгравшейся непогоды... даже пыльные дети городских окраин, убивая своё бесцельное время, не ходят по одному, а кучкуются, сбиваются в стайки - и только потом посещают прекрасные магазины, чтобы там, забывая на какое-то время свои имена, бескорыстно созерцать сказочные продукты иностранного интеллекта, - да, даже они, дети пыльных городских окраин, не ходят по одному! И Ростик, изобразив деловитость, с видимой целенаправленностью подошел к одному из стеллажей, где гордо возлежали мобильные телефоны, и, остановившись, зашевелил губами, всем своим видом делая вид, что он здесь не просто так. Конечно, можно было не изображать всего этого, тем более что долговязый продавец-консультант лишь скользнул по Ростику равнодушным взглядом и тут же, по причине отсутствия интереса к маленьким мальчикам и к мальчикам вообще, безучастно отвернулся, предоставив маленького Ростика самому себе, но в том-то и было всё и дело, что воспитанный Ростик, без всякой цели оказавшийся в магазине один, ощущал себя внутренне не совсем в своей тарелке, а сказать точнее - вовсе не в своей тарелке... и, деловито шевеля губами - читая короткие характеристики-аннотации, Ростик таким образом хотя бы отчасти и, добавим в скобках, прежде всего для себя самого сделал вид, что он здесь не просто так, а что он - потенциальный покупатель, и как потенциальный покупатель он выбирает-примеривается... И всё равно... всё равно чувство ложности своего пребывания в этом сверкающем оазисе иностранного интеллекта было для честного Ростика невыносимо, - в одиночестве рассматривая один мобильный телефон за другим, маленький Ростик чувствовал себя круглым дураком. Да, дураком... а что было делать? Был еще магазин "Constructor", но там, и Ростик это знал преотлично, старая продавщица сразу спрашивала: "Мальчик, что хотим приобрести?" - и потому этот вариант отпадал вовсе. "Конечно, - думал Ростик, глядя невидящими глазами на очередной мобильник, - Ваня пообещал факнуть, и он должен своё слово сдержать... " И хотя сам процесс факанья Ростик представлял довольно смутно, и даже более того - по причине некоторого малолетства процесс этот Ростику вообще представлялся некой пусть и не совсем обычной, но вполне невинной игрой, тем не менее мысль, что в процессе этой игры он, маленький Ростик, во всех подробностях увидит и даже, быть может, потрогает-пощупает Ванину пипиську... о, эта мысль наполняла душу маленького Ростика сладостным ожиданием! Нет, мой читатель, ты не о том сейчас подумал... да, точно не о том, если ты, мой нетерпеливый читатель, ненароком подумал сейчас о том, о чем подумал я! Душа Ростика в самом деле млела от ожидания, но в этом ожидании, пусть даже сладостно томительном, еще не было ни полноценного вожделения, ни, тем более, эротической похоти, свойственной грубым мальчикам более старшего возраста, - маленький Ростик действительно хотел трогать со всех сторон большую пипиську шестнадцатилетнего брата Вани, но делать это он хотел исключительно по причине любознательности и пытливой живости ума, а никак иначе; во всяком случае, пока это было именно так...
Походив с видимой деловитостью потенциального покупателя вдоль стеллажей, маленький Ростик направился к выходу. Как ни крути, а одному, без друзей-пацанов, делать здесь было совершенно нечего... однозначно нечего - неинтересно и даже скучно было одному созерцать всё это сверкающее великолепие. Ветер, между тем, утих, тучи местами рассеялись, и золотистый свет вечереющего солнца щедро и даже бесплатно заливал всё вокруг, - было сыро, но солнечно, на ветках деревьев дрожали радужные дождевые капли, и воздух, сладкий и вкусный, словно мед из чьего-то забытого детства, был наполнен бодрящей свежестью неотвратимой весны... Одним словом, погода резко переменилась - улучшилась, и теперь можно было просто так погулять одному - по улице Победившей Демократии мимо магазина "Интим" дойти до магазина "Элит" и, перейдя на другую сторону улицы, вернуться назад мимо магазина "Элит Плюс"... собственно, вся центральная улица - улица Победившей Демократии - в городе N состояла из самых разнообразных магазинов-салонов и прочих бутиков, и по этой причине некоторые недемократичные горожане даже язвительно называли улицу Победившей Демократии улицей Купи-Продай, но прочие бутики-салоны были как бы на одно - зазывно-призывно-кричащее - лицо, и на фоне их магазины "Элит" и "Элит Плюс" не только смотрелись как настоящие джентльмены на фоне гаврошей-малолеток, но и были универсальны по своему необозримому ассортименту, - именно в эти супермаркеты прежде всего шли как потенциальные покупатели - горожане и гости города N, имеющие в наличии некую наличность, так и прочие бескорыстные созерцатели самых разнообразных вещей, предметов и всевозможных аксессуаров, свезённых в эти монстры-магазины если и не со всего мира, то, по крайней мере, с половины мира точно; они, настоящие супермаркеты - "Элит" и "Элит Плюс" - были по праву и лицом, и визитной карточкой не только улицы Победившей Демократии, но отчасти и всего города N, - потому-то, мой читатель, намечая себе маршрут прогулки, Ростик мысленно отметил про себя эти два великолепных магазина, или, если говорить точнее, их благородные названия; ну, а про более скромный, но не менее великолепный магазин "Интим" маленький Ростик мысленно подумал скорее за компанию, нежели по причине своей мужающей похоти... так, во всяком случае, мне, мой терпеливый читатель, почему-то кажется; впрочем, как бы там ни было, а на прогулку туда-сюда у маленького Ростика должно было уйти не меньше часа, и это означало... да, это означало, что всё шло по плану!
Сказано - сделано. И всё было бы прекрасно и даже изумительно, но... то ли маленький Ростик слишком быстро гулял на весеннем воздухе, подсознательно и даже неосознанно стараясь попасть побыстрее домой - в преисполненные пробудившегося педагогизма Ванины руки, то ли сам маршрут оказался объективно короче, чем Ростик это себе субъективно представлял, а только Ростик подошел к подъезду родного дома чуть раньше времени, намеченного Ваней для его неукоснительного возвращения с прогулки. Ах, Ростик, Ростик... дитя, совершенное дитя! И что с того, что по утрам у него уже вовсю дыбился в плавках-трусиках симпатичный огурчик, а любознательный ум с весенней пытливостью уже начинал жаждать всяких-разных подробностей, - что, я спрашиваю, с того? Огурчик огурчиком, а практической мудрости у малолетнего Ростика еще не было, можно сказать, никакой - и потому, завершая свою одинокую прогулку, маленький Ростик был так уверен в том, что времени прошло уже достаточно и даже вполне достаточно, что даже не потрудился, подходя к дому, у кого-нибудь узнать, который час, чтоб таким образом быть уверенным в своём несвоевременном возвращении наверняка. Понял Ростик свою оплошность лишь тогда, когда Ваня открыл ему дверь...
- Ты чего... чего так рано? - проговорил Ваня непроизвольно растерявшимся голосом, и Ростик по этому безнадзорно растерявшемуся Ваниному голосу в тот же миг осознал, что снова... снова он, маленький Ростик, опростоволосился.
- А сколько времени? - спросил Ростик, и голос его виновато дрогнул.
- Ещё десять... десять минут! - проговорил Ваня, но проговорил он таким тоном и голосом, словно он и не проговорил это вовсе, а безысходно простонал.
И хотя Ваня запоздало взял себя в руки, пряча своё не в меру пробудившееся стремление к осуществлению всяких-разных педагогических мероприятий, тем не менее в голосе старшего брата маленький Ростик чутко уловил и невольную досаду, и даже некоторое отчаяние... Еще десять, каких-то десять минут на свежем воздухе, и всё было бы изумительно! А так... словно кто-то незримый уже во второй раз уводил Ростика в сторону, ставя нелепые препятствия на пути его не в меру пробудившейся любознательности. Ну, и что бедному Ростику было делать теперь? Разворачиваться, не заходя в квартиру, чтоб идти "догуливать"? Глупо... всё ведь должно было быть естественно - и опоздание, и наказание, а "естественно" никак не получалось... и, тяжело вздохнув, маленький Ростик, снова чувствуя себя бесконечно виноватым, шагнул в прихожую.
В оставшееся до ужина время несчастный Ростик безучастными глазами смотрел на экран телевизора, а Ваня куда-то энергично ходил по своим делам, и всё, всё было как-то не так... совсем не так! Ростику казалось, что он обманул старшего брата, и оттого на душе у маленького Ростика было немножко не по себе. И еще... еще - самое главное: Ванечка знает, что он, Ростик, играл с его петушком, и теперь... теперь, наверное, он ни за что не разрешит маленькому Ростику спать с ним снова, и это маленького Ростика огорчало больше всего...
Ужинать сели, как обычно. Но даже любимые Ростиком голубцы, оставленные мамой и разогретые Ваней, показались Ростику не такими вкусными, как обычно... Разливая чай, Ваня поставил чашку маленького Ростика на самый край стола... на самый-самый край, и, ничего не значащим взглядом на Ростика посмотрев, голосом самым будничным предупредил:
- Осторожно... не опрокинь. Опрокинешь чашку - накажу...
Ростик даже не сразу понял... но уже в следующую секунду до него дошел скрытый смысл Ваниных слов, и Ростик, в одно мгновение догадавшийся, что к чему, вскинул на Ваню чуть удивленные глаза:
- Это же... это моя любимая чашка. Мне её крестная подарила...
