- Тебе: тоже понравилось?
- А как же! Женщины после этого энергией заряжаются, это вы, мужики - наоборот! - засмеялась она и, гордо виляя попой, пошла было в ванную. Но тут ее догнал очередной вопрос:
- Мам, а "подмыться" - это что?
- От, даешь, - засмеялась Марина. - Ты ж мне туда целую лужу напустил, - и она, грациозно наклонившись, полуприсев и разведя колени, засунула в себя два пальца. Вынула их, все в бело-блестящем, и поднесла сыну под нос. - Вот, видишь? Вытечет - лужа уже не во мне, на тахте будет!
- Мам, а ты туда сама - пальцами: значит, ты и сама себя: приласкать можешь, да?
- А почему нет? - Марина, тщательно облизывая измазанные в соке любви пальцы, стояла уже в двери ванной, и Сережка, не торопясь встав с тахты, поплелся туда же. "Устал, бедолага" , - мельком подумала Марина. "Ну еще бы - одних впечатлений сколько" , - ей стало забавно. "И четыре раза кончить за день, три, считай, подряд. Все, больше сегодня никакого секса, одни разговоры, и то безвредные. И вообще, спать пора!".
Зашла в ванну, включила душ и присела на корточки, направив струю в промежность и раздвинув второй рукой нижние губы.
Следом зашел сын, оперся попой, как и прошлый раз, на стиральную машину, и с интересом посмотрел на то, что мама делает. Марина продолжила:
- Ты же себя ласкаешь? Вот и женщины так могут. Называется "мастурбация" , или "онанизм". Я тебе потом покажу, как женщины это делают, даже приборчики специальные для этого есть, - продолжая колдовать над влагалищем, объяснила она сыну.
- Интересно: а это вот так ты "подмываешься" , да? Струю внутрь: пизды?
- Матерщинник, - Марина засмеялась. - Влагалища. Тоже довольно приятная процедура, если струя нужной температуры и силы, - засмеялась она. - В том числе и один из способов той самой мастурбации. Но член туда все же куда как лучше.
Выпрямилась и протянула сыну руку, затянув его в ванну.
- Иди сюда. Мужчинам тоже подмываться надо, и не только после онанизма, - ласково потрепала сына по голове, отдала ему душ и вылезла из ванны сама. - Давай, так, как я тебя сегодня учила.
Сережка принялся отмывать свой инструмент, совсем не подававший признаков жизни.
- Ну все, молодец. Теперь-то у тебя на голую маму не по делу не встает?
- Ага: ой, мам, а это у Андрюшки на тетю Лиду: не встает: потому же?
- Все, сына. Все разговоры и не-разговоры - завтра. Спать!
- Ну м-а-а-м! - попытался было совсем по-детски поканючить Сережа, но, поскольку глаза у сына уже были явно полусонные, мать была беспощадна.
Да и сама Марина заснула, как убитая, едва добравшись до кровати. Во сне она чему-то улыбалась, но видеть это было некому.
********
Как выяснилось, Марина за годы вдовства успела совсем позабыть, как хорошо спится сексуально удовлетворенной женщине. Проснувшись в полдвенадцатого, она испуганно посмотрела на часы: конечно, суббота, но Сережка наверняка уже встал и ограбил весь холодильник!
Но тут увидела себя в зеркале, голую и растрепанную со сна, но с до дурости счастливой физиономией, и вспомнила вчерашнее. На секунду усомнилась, права ли она была, отдавшись сыну. "Да пошли они все со своими средневековыми правилами! Нам с ним хорошо, а остальное ни-ко-го не касается!"
Настроение было великолепным, утро - пока еще ласково-теплым, и, ничего на себя не одевая, лишь чуть пригладив волосы, она зашла в комнату к сыну.
Сережка еще спал, как и вчера ("это было всего лишь вчера"? - на секунду усомнилась Марина, так изменилась ее жизнь за один вчерашний вечер) , на спине, обнаженный, скинув с себя совершенно лишнюю по такой погоде простыню. Член, объятый утренней эрекцией, смотрел куда-то в сторону носа хозяина, поглаживаемый во сне его рукой.
Уже никак не комплексуя, Марина оседлала ноги сына, отодвинула его руку, наклонилась и аккуратно провела вибрирующим язычком от мошонки до головки, охватив потом губами вершинку. Сын проснулся почти сразу, мама подняла на него веселые глаза, он, было, удивился тому, что находится у нее во рту, да еще и в тот момент так глубоко, что даже немножко выпирает где-то скорее возле уха.
Но долго удивляться ему не дали: ненадолго выпустив из рта член, мама со смехом сказала ему: "Лежи смирно!" , а уж по минету Марина была великой (муж даже говорил - "прирожденной") мастерицей, голова Сережки от удовольствия откинулась назад, глаза закрылись, и через пару минут он разрядился в мамин рот огромной дозой густой, вкусной утренней спермы, которая была с превеликим удовольствием проглочена Мариной, а остатки на головке аккуратно, досуха подобраны розовым язычком. "Ну вот, я-то позавтракала!" - ехидно подумала она.
Мельком объяснив сыну, как называется то, что она сейчас с ним проделала, и что это - нормальный и даже очень приятный для обоих способ секса, она отправила его в ванну, а сама отправилась на кухню.
Из ванной сын пришел на кухню, весь в каплях воды, с уже опять готовым к бою орудием, нахально подошел к маме сзади, потершись членом о ее попу, и Марина, нырнув пальцами в свое влагалище и убедившись, что оно своему названию в данный момент более чем соответствует, обернулась, улыбнулась, чуть отступила от стола. Расставив пошире ноги, чуть присев, пропустила свою руку между ног, взяла его член и запустила в себя. Нагнувшись посильнее, свела ноги вместе, и Сережка, бешено в ней работая, аж вякнул от удовольствия что-то нечленораздельное.
В результате сковородку пришлось выключать Сережке, поскольку мама после оргазма пришла в себя не сразу, и все равно яичница с беконом немножко подгорела. Но съели они ее с удовольствием.
Холодильник был забит продуктами - в гипермаркет мама с Сережкой ездили обычно по средам, и всю субботу они, отключив телефоны, не выходили из дома. Это оказалось великолепным - не одевать на себя ничего, ласкаться и в кровати, и на кухне, и в ванной после очередного акта любви, и где душам угодно еще, и не когда можно, а когда захочется:
Сережка поначалу торопился, как будто ждал, что нежданное его счастье вот-вот закончится, но к обеду уже никуда не спешил, и кончил за день бессчетное количество раз. Марина тоже потеряла счет самым разным - и вагинальным, и клиторальным, и оральным оргазмам.
Они почти не разговаривали в этот день - так, в основном незначащие, ласковые слова, лишь изредка прерываемые практическими "наставлениями" мамы: "сынка, клитор так пальчиком давить не надо, ласковее, ласковее, вправо-влево, ага, о-о-х, умничка ты мой, а теперь язычком, вот видишь, он какой большой уже, пососи его, пососи, он у меня вкусный, правда"? - "Мамуля: и не только он, ты у меня вся:"
За день они успели попробовать чуть ли не всю "Кама-Сутру" , кроме ее анального раздела. Благо, разговаривать для этого было почти не нужно - Марина просто на практике показывала ему все, что они в свое время попробовали с мужем, а член вставал у Сережи не позже, чем через полчаса после очередного семяизвержения.
И, наконец, ранним вечером, даже не поужинав, заснули на маминой широкой кровати. Сережка забавно засопел носом в Маринину подмышку, ей стало щекотно, и она во сне повернулась на бок, лицом к сыну, тесно прижав его к себе, накрыв рукой и бедром.
********
Воскресным утром Марина проснулась от того, что Сережка попробовал первый раз по-взрослому приласкать ее лицо. Влажный кончик языка гулял в уголках закрытых глаз, и она еще сильнее зажмурила их от счастья. Перевернулась на спину, и тут же ощутила бедром эрегированный член сына. "Ну вот, сейчас опять вдует. Или отсосать ему? Вчера так утром вкусно было! Ладно, пусть сам решит" - подумала она и хихикнула.
Но Сережка не торопился: вчера она ему к слову сказала, что прелюдия иногда, особенно женщинам, доставляет удовольствия еще больше, чем сам процесс. И сегодня он, судя по всему, решил доставить маме удовольствие по полной.
Это ему удалось на все сто. Он ласкал ее руками и языком минут сорок подряд, иногда чуть покусывая мелкими, острыми зубами самые чувствительные места. Под конец Марина уже буквально металась по кровати, в каком-то сплошном, непрерывном, сладком оргазме, мечтая только о том, чтобы это никогда не кончалось - или о члене внутри себя? Она и сама не понимала. В какой-то момент, оказавшись на животе, она, не выдержав, буквально подгребла под себя сына и уселась на него сверху, судорожно введя в свою горящую после его рук и языка пещерку жезл, сжав его мышцами там, внутри, буквально выдаивая.
Кончил он мгновенно и очень обильно, и Марина, едва очнувшись от сотрясшего ее нового оргазма, переполненная нежностью - "господи, как же он столько терпел, в тринадцать-то лет?" , покрыла лихорадочными, благодарными поцелуями его от макушки до лобка. Потом занялась своей и его любимой игрушкой, почти мягкой, но под ее губами быстро ставшей опять очень твердой и приятной.
Но сын не дал ей довести дело до конца, мягко отстранил, положил на живот, подсунул, как она вчера делала сама, под него подушку и, раздвинув полупопия, принялся ласкать языком промежность, чуть погружаясь им между набухших, темных нижних губ до самого преддверия. В какой-то момент он коснулся языком задней дырочки, и Марина, неожиданно для себя, почувствовала буквально взрыв удовольствия.
"Господи, мы же с Пашенькой покойным сколько пробовали, ничего, кроме боли, а тут!"
Она вскочила с койки, нашла в шкафу детский крем - Сережка с удивлением смотрел на маму, бегом вернулась, села на кровати перед сыном на корточки, густо намазала член и, запустив руку между ног, все вокруг своей задней дырочки. Легла животом назад на подушку, раздвинула руками попу: "Сыночка! Миленький! Попробуй, не бойся, зайди туда, это тоже нормально, многим нравится, попробуй, хороший, целься как бы мне в пупок" - и Сережка неумело ткнулся в сфинктер, она хотела помочь рукой, но смазка сделала свое дело, и он сам проскочил почти до половины члена сразу.
