Марк наклонился ко мне, снова впился своими губами в мои губы, и в этот раз я открылся ему на встречу, принял его язык и ответил на ласки. Мне было хорошо, и утро показалось таким замечательным, еще и оттого, что не нужно было изгонять из своей жизни этого парня, я этого действительно не хотел.
Мы всюду ходили вместе, и Марк держался всегда нарочито почтительно со мной, он подавал мне пальто, пододвигал стул в ресторане, открывал дверь, пропуская вперед, даже подавал руку, когда я выходил из машины. Я чувствовал его, верил ему, любил его. Мой слуга значил для меня больше, чем просто игрушка (а ведь именно так он представлял себя) , я видел в нем очень ранимого мальчика, впечатлительного и нежного. Этот исполин трогательно принимал мои ласки по ночам, возвращая их мне в десятикратном размере, он умело вел меня по лабиринтам моих грез и желаний, воплощая одну мечту за другой.
Незаметно пролетело полгода, и я решился на поездку в Европу. Оставил нью-йоркскую квартиру на Марка, а сам отправился проведать Эрика. Дома меня ждал тайфун, цунами и землетрясение в одном лице. Мой друг готов был "рвать меня на части, но перед этим вырвать все мои выступающие органы" - и эти слова произносили губы, которые еще не так давно шептали мне: "люблю!"
Он разозлил меня не на шутку, я вспомнил Марка, вспомнил его синие глаза полные покорности. Марк не ревновал, когда я собрался домой, он только вздыхал и грустно следил за тем, как я укладываю вещи. Ему была известна история моих отношений с Эриком, Марк знал, что я лечу к своему другу, бросаю его одного и возвращаюсь к своему постоянному партнеру.
- Эрик, мы же договаривались! - простонал я, когда мой друг отвернулся и засопел. - Ну, угомонись...
Он повел своим худым плечом и тряхнул светлыми волосами.
- Ты свободен, я никогда не держал тебя...
Я закатил глаза.
- Конечно, конечно, ты не держал, ты только изводил меня своими звонками и истериками. Вот и сейчас... Скажи, куда делся свободный, жизнерадостный Эрик? Ведь я не спрашиваю тебя, к кому ты летал в Бон.
- Конечно не спрашиваешь, - он нахмурился, я слышал это по его голосу. - Ты прекрасно знаешь, что я летал к родственникам.
- А как же Норберт? Скажешь, ты не виделся с ним?
Я знал, как действует упоминание об этом парне, на моего бедного Эрика. Он побледнел и медленно развернулся. Дальнейшего я не ожидал.
- Прости! - слезы так и брызнули из глаз моего малыша, - так ты из-за меня... из-за того, что я...
