— Штаны то сними с себя, ебарь. Ты что, в штанах меня ебать собрался? - засмеялась бомжиха, ловко распечатывая зубами пакет с презервативом.
А я в это время лихорадочно снимал с себя штаны вместе с трусами.
— Только попробуй не сделать матери хорошо и приятно. Костя. Яйца оторву. - злым голосом произнесла Галина Николаевна, надевая мне на член презерватив и заботливо раскатывая его по всей длине ствола.
Я ей ничего не ответил, так как был под впечатлением процесса секса с женщиной и в позиции лежа. Но у меня ничего не получилось. Я лёг на бомжиху сверху, а мой член упёрся женщине в промежность. Пизда ведь у нее была расположена ближе к жопе и лёжа на ней, я не мог его вставить ей во влагалище.
— Ноги мне подними, сынок. Тогда всё у тебя получится. - подсказала тётя Галя и, находясь подо мной, сама подняла свои ноги кверху, а мне оставалось только просунуть руки ей под коленки, и ножки взрослой женщины легли на мои плечи.
И чудо! как только я сделал, как она просила, так мне стало сразу удобно её ебать. А бритая писька бомжихи оказалась прямо у меня перед глазами. И я лишь рукой поправил член, как он сам вошёл по назначению, а именно в горячее и влажное влагалище Галины Николаевны.
— Ооой. Ооооо. Ах. Ах. Сынок. Мне больно. Костя! - едва я вогнал член в пизду лежащей подо мной бомжихе с задранными на мои плечи ногами.
Так она тут же стала стонать и причитать о том, что ей больно. Но я уже не мог остановиться и раз за разом вгонял и вгонял член во влагалище женщины, похожей на мою мать. Да и вскоре её причитания и охи смолкли. А им на смену пришли сладостные стоны.
— Да. Да. Вот так, сынок. Глубже. Глубже, милый. И не спеши. Не торопись. Не нужно быстро. - учила меня тётя Галя. Упираясь руками мне в пах, как бы упорядочивая мои спонтанные толчки.
И с её помощью. Я стал ебать более менее размеренно, стараясь не частить и засаживать лежащей подо мной бомжихе с задранными ногами как можно глубже, как она и просила.
А так тоже неплохо. И главное, я вижу лицо тёти Гали и сам вход во влагалище, и то, как в него входит и выходит мой член. И главное, в этой позе лежавшая подо мной женщина беззащитна. Её ноги покоятся на моих плечах, а туловище прижато моим телом. И я мог делать с ней, что хотел. Сознание этого придавало мне дополнительный кайф.
— Аааа! Ооооо! Аааа. Все, милый. Ооой, сынок. Всё! - неожиданно завыла, застонала лежавшая подо мной бомжиха.
Глаза у женщины закатились, а по её живот сковали судороги. Галина Николаевна испытала оргазм вперёд меня, и я, видя это, тоже стал спускать в презерватив, надетый на моём члене, делая на женщине быстрые толчки. А потом затих.
— Ты быстро учишься, мальчик. Вчера еле - еле у тебя получилось. А сегодня ты меня до оргазма довёл, сынок. Я давно так не кончала, как сейчас с тобой, Костя. - хвалила меня Галина Николаевна, обнимая и прижимая к себе.
Некоторое время мы лежали с ней в обнимку на диване, отходя от обоюдного оргазма. А потом встали. Тётя Галя сняла с моего члена налитый до краев презерватив и заботливо вытерла мне член. А сам презерватив положила на стол.
— Я лицо твоей спермой, сынок, смажу. На ночь, когда спать буду ложиться. Она от морщин хорошо помогает. У меня ведь нет крема. - пояснила, смеясь, свои действия Галина Николаевна.
Женщина подняла с пола колготки и трусы, которые я с нее содрал перед сексом с ней. Колготки положила в шкаф. А трусы прямо при мне надела на себя, задрав юбку и натянув их на пухлую жопу. Я был как бы уже свой, родной, и меня бомжиха не стеснялась. Как и я её. С тётей Галей мне было легко и просто. И мы понимали друг друга с полуслова. Чего стоила игра в маму и сына.
— Получил разрядку, сынок. Давай, шуруй за картошкой к бабкам. После обеда я тебе ещё кое-что покажу. Научу, как можно без презервативов обходится. Я не заразная. А тратить на них деньги нет нужды. - сказала бомжиха, по матерински застегнув роговицы у меня на рубашке.
Мы перешли с ней из зала на кухню, где закурили по сигарете, а затем и вовсе вышли из дома во двор.
Утро уже было в самом разгаре, и на улице ярко светило осеннее солнце, освещая своими лучами окрестности, близлежащий лес и деревню.
— Я быстро, тётя Галя. Здесь метров триста всего пройти. Вы можете меня на улице подождать. На скамейке. Заодно на солнышке погреетесь. Это сегодня день выдался солнечный и теплый. А скоро начнутся дожди и наступят холода. - сказал я бомжихе и показал ей на лавочку возле террасы.
— Хорошо, Костя. Я тут посижу. Все равно мне дома делать нечего. Принесешь картошку с овощами. Тогда обед буду готовить. - ответила согласием бомжиха, садясь на лавочку возле дома.
К бабкам на край деревни я летел, словно на крыльях. И в голове у меня крутилась шальная мысль. Что за способ мне хочет предложить Галина Николаевна. При котором не нужны будут презервативы?
И уже подходя к дому одной из бабок, до меня, наконец, дошло. Этот способ простой как пять копеек. Бывшая москвичка предложит мне выебать её в то место, из которого она срет. Или, по крайней мере, кончать туда. Другого варианта, как не пользоваться презервативами и при этом заниматься сексом, я не знал. Разве что спускать ей на живот. Но на это я не соглашусь. В таком случае уж лучше использовать гандоны, чем кончать впустую.
— Доброе утро, Надежда Андреевна. Я к вам по делу. Не одолжите немного картошки и морковки с луком. Я на рыбалку на выходные приехал. Хочу суп сварить. А картошку дома забыл. - ещё на подходе к дому Андреевны я увидел, как она стоит с ведром возле сарая, сыпет из него зерно курам и, зайдя в калитку, поздоровался с ней и заодно спросил насчёт овощей.
— Напугал Костя. Разве можно со спины заходить. Вот огрела бы тебя палкой по горбу. В другой раз, знал бы, как пожилых женщин пугать. - бабка не видела меня и вздрогнула, когда я с ней поздоровался. И могла на самом деле огреть колом по спине с испугу. Место ведь глухое.
— Извини, баб Надь. Я думал, ты меня заметила. Так дашь мне картошки с морковкой на суп? Или я к бабке Нине пойду, спрошу. - повторил я свой вопрос, смотря на то, как высокая статная колхозница, одетая в синий спецовочный халат и в калошах на босу ногу, кормит кур, рассыпая им пшеницу по кормушкам.
Андреевне был за шестьдесят лет, но выглядела она бодро. А вот муж у неё давно умер от пьянки, как и большинство мужиков в русских деревнях. В селе редко встретишь деда за семьдесят лет. В основном одни старухи, а их мужья давным давно на кладбище. Во всяком случае, в Центральной России так. Может где-то в Сибири, где народ здоровее. по другому.
— У меня что, картошки для тебя не найдется, Костя. К Нинке он собрался. Ты же мне как родной сынок. Для тебя мне и мешка не жалко. Только придётся тебе, милок, самому за ней в подвал лезть. Заодно и мне огурчиков достанешь. На вот ведро набери себе картошки. А кончится ещё придёшь. - Андреевна высыпала остатки пшеницы курам и подала пустое ведро мне.
И щедрость бывшей колхозной доярки была ко мне не спроста. Весной я приезжал в деревню ловить рыбу и помог Андреевне и другой бабке, её соседке, копать огороды. Конечно, не задаром. Они мне заплатили. Но тем самым я завоевал у бабок хорошее расположение к себе. И при случае, как сейчас, им воспользовался.
— Картошка в закроме насыпана. А морковка в бочке, в песке. Банки с огурцами на полках. Найдешь. А я домой пойду, свет тебе в погребе включу. - Андреевна дала мне в руки ведро, а сама пошла в дом включать лампочку.
Муж у неё раньше работал в колхозе электриком и провёл свет себе в подвал. А вот у её соседки, бабы Нины, в погреб нужно было лазить со свечкой.
Подвал у Андреевны находился на улице, во дворе напротив дома. Насыпной холм земли, и в нём имелись двери. И у соседки бабы Нины был такой подвал. Да и у моей покойной бабки возле дома была погребка. В домах подвалов не было.
Пожилая женщина включила свет в погребе и при свете я быстро набрал в ведро картошки, положив сверху морковь и взяв с полки трехлитровую банку соленых огурцов, вылез из подвала.
— Вот тебе лук, чеснок и полкурицы. Вчера зарубила. Одной мне всё равно её не съесть. А тебе для супа в самый раз, сынок. Не будешь ты его с одной картошкой варить. Для супа навар необходим. - сказала мне вышедшая из дома Андреевна с пакетом в руке.
Она забрала у меня банку с огурцами, а взамен вручила пакет, в котором лежал лук с чесноком и завернутая в целлофан курятина.
— А от меня сало возьми себе, Костя. Я его всё равно не ем. Давление. Врачи категорически запретили. А ты молодой. Тебе сало как раз полезно. - раздался женский голос за моей спиной и, обернувшись, я увидел бабу Нину, соседку Андреевны. Она стояла у калитки и в руках держала трехлитровую банку с салом. Сама банка была закатана сверху жестяной крышкой.
В отличии от высокой, как каланча, Андреевны, баба Нина была низкорослой и тучной женщиной. Но на удивление бойкой. Она, как и баба Надя, давно жила одна, без мужа, который умер ещё в советское время.
— Спасибо, баб Нин. Я с вами, наверное, и не расплачусь. Вы всего мне столько надавали. - сказал я бабкам, беря у соседки Андреевны банку с домашним салом.
Оно было с прослойкой и плотно уложено в банку брусками. Посыпанные крупной солью.
— Обижаешь, Костя. Нам от тебя оплата не нужна. А вот весной, если живы будем. Приходи к нам огороды копать. Вот и расплатишся. А если рыба будет лишняя. Приноси. Мы с Ниной давно свежей рыбки не ели. - ответила за себя и за подругу Андреевна, провожая меня за калитку.
