После второго оглушительного оргазма я долго не мог прийти в себя. Амазонка куда-то ушла. И вот она вернулась с хворостом, подбросила в затухающий костёр и вновь нависла надо мной. В её глазах вновь пылала неугомонная страсть. Я же был совсем без сил и бессмысленно смотрел на неё. Знаю, она всё равно своего добьётся. Но я же уже дважды оплодотворил её, почему она не может остановиться? Я чувствовал себя какой-то секс-игрушкой в руках возбуждённой женщины. Мои связанные руки затекли, мышцы ныли, и я подёргал верёвкой. Но бестия не обратила на это никакого внимания. Она присела у меня в ногах, наклонилась к паху и присосалась к опавшему члену. Нужно признать, сосала она умело. Несмотря на моё истощение во всех смыслах, мой член вновь начал вставать.
Небо начало светлеть. Рассвет медленно наступал. Дикарка довела мой агрегат до боевого состояния и я приготовился, что она вновь оседлает меня и оттрахает до очередного оргазма. Но девушка вдруг сильно раздвинула мои ноги в стороны и прижалась своим лобком к моему, нависнув надо мной. Я ничего не понимал. В этой позе она ввела мой член в себя и начала двигать тазом, трахая меня, словно... Парень девушку в классической миссионерской позе. Но всё наоборот. Это я был под ней. От противоречивых ощущений и эмоций я полностью абстрагировался, отдавая своё тело полностью во власть этой бестии. Когда-то давно я о такой позе только слышал и никогда не думал её повторять. Но вот прошло время и меня против воли трахает в этой позе настоящая амазонка из легенд. Дикарка активно двигала руками мои бёдра навстречу себе, заставляя член проникать в неё глубже, а я лишь безвольной куклой дёргался под ней. Вскоре она кончила, заставив кончать и меня. Она опустошила меня полностью.
По земле стелился туман от озера. Рассвет дарил этой земле новый день. Костёр рядом со мной догорел, как догорело и моё мужество. Я был сломлен и подавлен. Меня изнасиловала дикарка, несмотря на то, что это было против моей воли, для меня это была всё равно измена жене. Ведь я испытывал оргазмы, кончал в эту жгучую красавицу, которая доминировала надо мной. Ведь я же получал плотское удовольствие от этого процесса. Не плакал я разве что от бессилия. Амазонка одела свои сапоги и набедренную повязку, подобрала снаряжение и подошла ко мне. Мне казалось, что она меня прирежет напоследок, ведь в её руке вновь был нож. И даже страха толком не было после такой бурной ночи, где мои желания не решали ничего. Но нет, этим ножом амазонка поддела узлы на моих связанных руках, развязала верёвку и убрала её в сумку. Её внимание привлекло моё обручальное кольцо на пальце. Без раздумий она сняла его с моей руки и примерила себе. В самый раз. Дикарка что-то нежно прошептала на моё ухо, хотя знала, что я не понимаю её, затем вложила свой нож в мою руку и ушла прочь, растворившись в тумане. Так я оказался свободен. Но был словно выжатый лимон. Обессилевший, я уснул в той же позе, что и был, с ножом в руке.
Проснулся я уже днём. Мне не снилось снов, я лежал в забытье. Но перед пробуждением мне приснился звук родной речи, родной женщины, которую я любил, отчего и очнулся. Солнце уже порядочно поджаривало моё тело. Я поднялся на ноги, мечтая, чтобы мне всё произошедшее со мной приснилось. Но нож в моей руке, который столько раз угрожал мне, отсутствие штанов и трусов, следы сгоревшего костра рядом, пустые яйца и саднящие запястья не давали шансов на надежду о сне. Всё это было в реальности. И вдруг родной голос из сна повторился в реальности. Вика! Она звала меня! Наспех натянув одежду, я бросился на звук, крича в ответ сам. На краю озера я встретил свою группу, от которой отбился. Вика побежала ко мне и в слезах бросилась в мои объятия, и я обнимал её, не выпуская из рук подаренный нож. «Вика... Я кольцо потерял в лесу...» — зачем-то сообщил я жене. Но та и слышать ничего про него не желала. Ведь мы воссоединились.
Они не стали вызывать спасателей. Азат убедил всех искать меня хотя бы сутки своими силами, ведь ему грозили огромные проблемы с законом. Он убеждал, что знает лес как свои пять пальцев. Каким-то чудом он наткнулся на мои следы, а затем зарубки на стволах деревьев вывели их прямо ко мне. Я соврал, что нашёл нож на берегу того озера, к которому вышел сам. И я был не в силах признаться в вынужденной измене, потому ни слова не сказал про амазонку и всё, что было между нами. Ведь тогда мой только начавшийся брак разрушится. Вика не простит мне такого.
Нерадивый гид пообещал вернуть нам деньги за неудавшуюся вылазку и мы отправились обратно к трассе. Джек и Сара были, похоже, даже довольны таким нестандартным приключением. Вика так вообще млела в моих объятиях, ведь она почти потеряла меня и обрела вновь. А меня грызли черви стыда и сомнений. Поделиться которыми было не с кем, ибо о таком не рассказывают никому. Теперь меня держали в центре группы и не выпускали из виду, даже по нужде со мной шли Вика и Азат, которые отворачивались. Хотя нет, Вика в полглаза наблюдала. Моё исчезновение напугало её до чёртиков.
До заката мы трассы не достигли и заночевали недалеко от неё. Все расползлись спать в палатки, кроме меня и Азата. Он старался не выпускать меня из виду после находки. Мы сидели наедине у костра. Я дал ему нож амазонки и спросил, что он о нём думает. «Сталь хорошая, крепкая. Полировки только никакой. И клейма нет. Кустарная поделка, скорее всего. Хотя и качественная, балансировка отменная, лезвие острое. Недавно потеряли, следов ржавчины нет. Добротный ножик, оставь его себе на память», — отчитался он и вернул мне клинок. И я шёпотом признался ему, что встретил настоящую амазонку. Которая накормила меня дичью, напоила и вывела к озеру. О сексе и прочем я не стал рассказывать. Но гид лишь недоверчиво улыбался. «Знаешь, ведь я всего лишь истории рассказывал. Это слухи всё, не знаю я никого, кто тут видел бы амазонок лично. А вот косплеерши, бывает, появляются тут. Обнажаются, скачут по лесу, разговаривают на эльфийском и пугают местных, отчего эти истории и появляются. Так что ты не принимай это близко к сердцу, в лучшем случае ты встретил такую косплеершу, в худшем от голода у тебя галлюцинации начались», — объяснил мне он.
Вспомнив одну деталь, на которую я до этого не обращал внимания, я принял его версию. У дикарки были выбриты подмышки. Ни следа волос, только промежность была заросшая, которая насосом высосала из меня всю сперму. Разве у дикарей есть бритвы для бритья подмышек? А потом я вспомнил, как прицельно перед моим лицом пролетали стрелы, подстреленную в полёте птицу, ощущение мозолей на её пальцах от тетивы, когда она гладила моё лицо, да и как ловко она передвигалась по дикому лесу. Разве могут косплеерши развить такое мастерство, не живя постоянно в лесу? Мой бедный мозг кипел от противоречий, и я хотел позабыть всё, что со мной произошло. Но похоже, мне никогда это не удастся. И я так и не узнаю, что было правдой, а что ложью.
В палатке Вика нежилась в моих объятиях. Мы много говорили, я много врал о событиях с минуты моего исчезновения. Мне было дико стыдно перед женой. И вдруг она вспомнила, на чём мы остановились, прежде, чем я исчез. Но мои пустые яйца чуть ли не звенели, и я не мог никак заставить свой член встать. Я списал это всё на стресс и Вика понимающе отстала. А я злился на себя. Я смотрел на неё и сравнивал её с амазонкой. Фигура Вики была крупнее лесной охотницы, волосы темнее, длиннее. Но ведь я люблю её такой! Что происходит со мной, чёрт побери?! И прощальный подарок дикарки я не могу выкинуть, нож я постоянно держу рядом с собой. Но мне нужна только моя жена! Как мне всё позабыть это? «Вика... Давно тебе хотел сказать. А не хотела бы ты себе волосы подстричь? До плеч. Тебе очень пойдёт», — прошептал я в ухо жены. Вика удивлённо уставилась на меня.
