- Начинайте, - скомандовал Тир.
Соперники начали медленно сближаться, выставив вперёд мечи. Первым атаковал Нир. Его выпад был стремителен как удар кобры. Но Айк невероятным финтом отразил удар и контратаковал. Мечи встречались со звоном и мелькали так, что увидеть клинки было почти невозможно. Оба бойца были прекрасно подготовлены. Скорость движений была огромна. Я с ужасом понял, что окажись я мечом в руках против любого из дуэлянтов, пропустил бы первый же удар.
Меч Нира рассёк кожу на левом плече Айк и у меня перехватил дыхание. Но Айк, крутанувшись в невероятном кульбите, увернулся от второго выпада противника и взмахнул мечом. Вместо уже привычного звона встретившихся мечей, послышался сухой неприятный звук, будто меч рассёк лист картона. И всё замерло. Айк стоял в боевой стойке, а Нир перед ним, слегка отведя в сторону оружие, удивлённо смотрел на него. Через мгновение из горла Нира ударил фонтан тёмной крови и он рухнул как подкошенный.
Секунданты бросились к раненному, склонились к нему и вскоре донёсся голос гика:
- Он мёртв.
- Фиолетовый, ко мне, - гаркнул Айк.
Привыкший исполнять любой приказ хозяина под страхом электронного хлыста, я тут же сорвался с места и подбежал к нему.
- Раком, - скомандовал Айк.
Я машинально скинул набедренную повязку и принял требуемую позу. Айк резким движением вернул меч в ножны, и отстегнув перевязь с оружием, пристроился сзади. Вошёл он в меня сразу, резким толчком и тут же принялся жёстко драть так, что я вскрикнул, а потом долго и протяжно застонал. Рядом лежал труп Нира и распекалась лужа его крови. Невидящие глаза убитого смотрели на меня. Я похолодел, осознав ужас происходящего, я Айк всё наяривал, наращивая темп, пока не кончил с громким криком, празднуя свою победу над Ниром, надо мной, да надо всем миром. Секунданты ошалело смотрели на него, не в силах вымолвить ни слова. Происходившее, явно, было шоком и для них.
Домой я возвращался словно в тумане. Когда наш флаер приземлился на площадке перед домом, его родители, брат и сестра бросились к нему, принялись обнимать, ощупывать. Юли тут же принялась заменять повязку, наложенную на рану Айка Тиром, компрессом с каким-то снадобьем, которое, видимо, заранее приготовила. Я смотрел на них и думал: «Нормальные люди. Они умеют, любить, переживать за близких. Но они же так жестоки, легко убивают, насилуют, обращают в рабство. Как это совмещается в них так гармонично? Впрочем, каким был бы я, доведись мне родиться в этом мире?»
Прежде чем пойти в дом, Айк отпустил меня жестом руки, и я поплёлся в свою комнату. По дороге я думал: кем был для меня этот человек. Ненавидимым врагом, пленившим, многократно изнасиловавшим и опозорившим меня. Да. Но я не мог не восхищаться его выдержкой, умением прямо смотреть в лицо опасности, отваге. Да он легко послал на смерть Красного в угоду своей прихоти и убил бы меня, не задумываясь. Но он и сам с мечом в руках, подвергаясь смертельной опасности, встал защищать свою честь, когда это потребовалось. Да, он был жесток, самовлюблён и безжалостен. Но даже при этом, он выгодно отличался от элиты нашего мира, прячущейся за судебные решения и полицию и посылающую умирать за свои амбиции обманутых людей из низшего класса. Я вдруг понял, как справедливо он был, называя наш мир рабским. Да, Бокарса – мир насилия. Но наш мир – мир лжи рабства снизу до верху. Все рабы снизу доверху. Если не рабы других людей, то рабы статуса и денег. Кто из нас готов, как Айк, поставить на кон всё и обнажить меч с улыбкой на устах? Я вдруг понял, что восхищаюсь Айком и ненавижу его одновременно. Но, засыпая этим вечером, я всё же изменил свою обычную мантру: «Для меня будет честью убить тебя, Айк! Но я убью тебя!»
