Кэм улыбнулась: "Может быть, но ты, конечно, если ты свободна. Может быть, на этот раз мы просто посмотрим на остальную часть вечеринки, если это разрешено. Я рассказала Питеру о том, что мы склонны "видеть", но не думаю, что он понял, что мне может понравиться "сделать". Я планирую принять любое решение экспромтом, и поверь мне, я повторяю то утверждение, которое я говорила тебе снова и снова: "величайший грех - непрожитая жизнь". Я склоняюсь к тому, чтобы "сделать". Я отношусь к этому как к своей единственной возможности для чего-то подобного". Она одарила меня сладострастной улыбкой. "Я сказала Питеру, что он тоже может трахаться с другими людьми; он был так взволнован этим. Возможно, мы больше никогда в жизни не получим приглашения на такую ??вечеринку; я хочу, чтобы мы воспользовались тем, что нам выпало".
Я предупредил: «Не влипай слишком сильно в неприятности с Питером. Убедись, что он согласен на что-то, прежде чем ты это сделаешь. Например, он может передумать иметь маленькую шлюшку в качестве жены после того, как она трахнула меня и еще трех парней, которых она никогда раньше не встречала, в небольшой групповухе на какой-нибудь дикой вечеринке». Я усмехнулся, но она знала, что я рисую ей реалистичный сценарий.
Кэмерон рассмеялся: «Не волнуйся, я не оставлю его позади ни в чем, что я делаю. Я хочу получить хороший опыт, ЕСЛИ я что-то сделаю, и просто чтобы ты знала, мы с Питером говорили о долгосрочной перспективе, и как бы мне хотелось открытого брака. Мы часами говорили об этом, и он согласен, что это было бы преимуществом. Эта вечеринка может стать лишь первой из многих наших проб в открытый сексуальный образ жизни».
Я провел рукой по ноге Кэмерон, наблюдая за ее лицом. Она улыбалась мне. Когда я медленно скользил вверх по ее бедру, я достиг ее киски — ее голой и непокрытой гладкой киски. Каким-то образом два пальца продолжали входить еще на несколько дюймов внутрь моей красивой подруги. Кэмерон застонала и схватилась за мое плечо для устойчивости, когда я начал ласкать ее.
Кэм прошептала: «О, тебе лучше запланировать трах со мной на завтрашнюю ночь. Я сняла сегодня трусики специально для тебя, хотя сегодня не среда. Мне так нужно, чтобы твой член снова оказался в моей киске».
Я улыбнулся ей. «Думаю, я сначала съем твою горячую маленькую пиздюлю», — пообещал я. Кэм понравилась эта идея, и она снова кончила мне на пальцы.
Поглаживая ее лобок большим пальцем, я сказал: «Я никогда не слышал, что Питер думает о твоей гладкой и безволосой киске».
Кэмерон дьявольски улыбнулся: «Я рассказал ему, как это произошло, и что ты заявляешь на меня права и меняешь мой бренд. Питеру это понравилось. Он даже усмехнулся. После этого он трахал меня до потери пульса, а потом я предложила ему съесть меня. Он на самом деле сделал мне куни, пока я кончала, это то, что ты делаешь и что всегда меня удивляет. Он сделал это. Надеюсь, ты понимаешь, что ты более изобретательна в сексуальном плане, чем он. Он следует твоему примеру и ему нравятся твои идеи».
Кэмерон стала серьезной. "Мэтт, KC собирается трахнуть кого-то на завтрашней вечеринке, и ты должен посмотреть -- ты должен посмотреть от начала до конца. Ты должен увидеть, как она прекрасна, когда занимается этим с кем-то другим, и знать, что с тобой она выглядит еще лучше и любящей. Это тебя поразит и заставит полюбить ее еще сильнее. Мне нужно сказать тебе еще кое-что, о чем я хочу, чтобы ты подумал. Это пришло мне в голову по дороге на работу сегодня утром".
«Что?» — спросил я, поняв ее серьезный тон.
«Речь идет о безусловной любви — вот в чем вся твоя проблема с ней. Подумай об этом. Питер дает ее мне. Дон дает ее Эди. Дуг дает ее Марси. Тайлер дает ее Келси. И список становится все длиннее из-за всех людей, которых ты знаешь, любишь и уважаешь. Ты давал KC условную любовь. Ты изначально сказал ей, что если она сделает что-то, что тебе не понравится, например, трахнется с другим парнем, ты думаешь, что бросишь ее. Ну, это подло, нехорошо и отвратительно эгоистично, по-моему. Потеряй свое гребаное эго! Ты должен любить ее безусловно, так что неважно, что она делает, или сколько раз, или как, или что-либо еще. Просто люби ее. Не будь придурком в этом. Она любит тебя безусловно, если ты об этом подумаешь. Можешь ли ты вернуть ей то, что она дает тебе взамен?» Кэмерон чуть не разрыдалась. Она умоляла: «Пожалуйста, не оставляй ее. Просто люби ее».
Затем Кэмерон удивила меня. Она поцеловала меня так, что я сошел с ума, а затем выбежала из моего кабинета. Я услышал, как хлопнула дверь в ее кабинет. Я долго сидел, размышляя об этом коротком разговоре. Это, возможно, было самым глубоким из всех комментариев, которые кто-либо делал о желаниях KC по сравнению с моими.
Я рассказал KC о планах Кэмерон на вечеринку тем вечером за ужином в нашей местной пиццерии. Я не упомянул последнюю часть визита Кэм в мой офис. KC отметила мой энтузиазм и поддержку Кэм в ее желании заняться чем-то сексуальным. Конечно, она поддразнивала меня тем, что на вечеринке так много женщин, с которыми можно трахнуться, что у меня не может быть столько эрекций — ни один мужчина никогда не выступал так, как мне нужно было бы выступать в субботу вечером.
Ее насмешки напомнили мне, что у меня была боольшая доза Сиалиса, которую я получил пару лет назад, когда мы с другим парнем встречались с очень горячими парнями. Как оказалось, я прекрасно справлялся сам по себе, но, учитывая характер предстоящей вечеринки и ожидания, я решил, что могу принять таблетку за несколько часов до нее, чтобы быть на пике своей активности.
В субботу утром наша рутина изменилась. Во-первых, KC не набросилась на меня с самого начала. Я бросил на нее взгляд, и она объяснила: «Тебе сегодня понадобится вся твоя выносливость... и, возможно, мне тоже». Она выдавила из себя смешок, отступая.
Я поддразнил ее: «Ну что, смогу ли я заняться с тобой любовью сегодня вечером?»
KC рассмеялась: «Если ты правильно разыграешь свои карты, я включу тебя в свою танцевальную карту». В мгновение ока она стала серьезной. «Мэтт, я действительно беспокоюсь о сегодняшнем вечере. Я думаю, мы оба знаем, что может случиться».
Мне было трудно выйти из своего режима поддразнивания: «Что я трахну слишком много других женщин, прежде чем доберусь до тебя, и не смогу выступить?»
Она мягко хлопнула меня по плечу. «Нет, ты тупица». Слезы покатились по ее щекам. «Я люблю тебя, и я не хочу, чтобы случилось что-то, что положит конец нашему общению до конца времен. Я взвинчена... и... и я просто знаю, что я склонна что-то сделать — и ты это тоже знаешь. Если хочешь остаться дома, мы можем. Мы можем вообще пропустить вечеринку. Мы можем пойти в кино. Я скажу Эди, что мы просто хотели немного побыть наедине. Эмбер не будет беспокоиться; она поймет. Там будет больше сотни человек, может быть, еще вполовину меньше».
Я покачал головой, но прижал ее к себе. «KC, пора смириться с этим. Нам нужно идти. Нам нужно посмотреть, как все сложится; в противном случае мы водим друг друга за нос и оказываем друг другу медвежью услугу — мне, особенно тебе. На самом деле я веду себя нехорошо и мудак по отношению к тебе, не заявляя ни того, ни другого. Пора мне перестать быть мудаком. Мне нужно любить тебя безусловно, а не по правилам, которым ты должен подчиняться, иначе я не буду любить тебя. Мы говорили о том, как я водлю тебя за нос, не создавая завершение этого. Я думаю, что я буду в порядке со всем, что произойдет, но... я должен увидеть. Я должен пережить весь этот опыт и чувствовать себя хорошо».
KC издала всхлипывающий звук и крепко обняла меня, и это длилось пять минут. Она плакала и плакала. Я понял, что она как будто прощалась на случай, если я передумаю. Она знала, что как только я увижу ее с другим мужчиной, когда или после того, как он ее трахнет, если я разозлюсь и не смогу этого принять, то больше никогда не будет такого момента, как тот, что был у нас.
Я тихонько заговорил с ней. «KC, я люблю тебя. Ты знаешь, я боролся с мыслью, что ты будешь с другими мужчинами, и я думаю, что меня это устраивает. Если бы я оставил это открытым, я бы держал тебя в заложниках, пока что-то не склонит чашу весов в ту или иную сторону. Мы могли бы, возможно, продолжать так годами, но это нехорошо для нас обоих. Мы должны положить конец неопределенности в наших отношениях сегодня вечером. Я хочу, чтобы ты делала то, что хочешь делать, — то, что тебе нужно делать. Просто знай, что я поддерживаю тебя. Я хочу, чтобы ты это сделала».
KC скривила лицо и сказала: «Я люблю тебя больше всего на свете, и как я уже сказала, у меня есть сумасшедшая черта — навязчивое желание — личность, которая... нуждается в чем-то необычном — это дьявольски, это заставляет меня вести себя как нимфоманка. Просто... что бы ни случилось, знай, что я никогда не перестану любить тебя». Она всхлипнула, оттолкнула меня и выбежала из комнаты. Я благоразумно оставил ее одну.
Час спустя она уже была со своим храбрям лицом, а к обеду она снова стала сексуальной, хотя я знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что под этим фасадом скрывается глубокая тревога. Я сделал несколько домашних дел и, зная, что вечеринка задержится, даже немного вздремнул. KC тоже. После того, как мы встали, мы оба работали на кухне, чтобы приготовить закуски, чтобы взять с собой на вечеринку, следуя принципу никогда не приходить с пустыми руками. Я также взяла с собой две бутылки вина.
KC поддразнил: «Итак, у меня есть список женщин, которые хотят, чтобы ты сегодня их трахнул — на самом деле, я бы сказал, занялся с ними любовью. Твоя репутация опережает тебя на этой вечеринке, и планка установлена ??высоко».
