А у меня ещё сильнее встал в штанах член. Когда под плотным байковым халатом я увидел объёмную жопу старшей сестры. Пиздец да у неё жопень стала больше чем у мамаши. Подумал я, рассматривая во все глаза большую попу сестры и часть её голых ног.
— Да зиму у тебя точно Тань проживу. А там видно будет. Может комнату в городе где сниму. Не хочу тебя стеснять сестренка. — ответил я Тане, думая что мне не совсем уютно будет у неё жить, когда к ней вернётся её муж Сергей.
— Не выдумывай Костя. Я тебя никуда из своего дома не отпущю. Ты мой брат, и будешь жить у меня столько сколько будет нужно. Дом у меня большой и места всем хватит. — сказала Таня, неся сумки с продуктами привезёнными мною из деревни на кухню. А я пошёл во двор колоть дрова, думая о разительных переменах произошедших с моей старшей сестрой. От былой вражды ко мне у Тани не осталось и следа. Из злой и капризной девчонки, сестра стала ласковой и нежной молодой женщиной.
— Чтобы я без тебя делала Костя. Ты мой спаситель братик. — говорила мне Таня, сидя со мной на кухне возле горящей печи.
Я по-быстрому наколол пару больших охапок берёзовых дров. Принёс их на кухню и растопил печь. А когда дрова хорошо разгорелись, сходил в сарай за углем. И высыпал в печь открыв сверху конфорку, ведро угля. А в след за ним положил ещё охапку дров и сверху ведро угля. И после такого слоенного " бутерброда, " в доме у старшей сестры стало жарко.
— А ты знаешь Тань, я не хотел к тебе ехать. Думал, что ты опять меня гнобить начнешь как было раньше. Да мать меня уговорила. Сказав, что ты одна с ребёнком осталась, а муж у тебя в запой ушёл. — говорил я сестре с набитым гречневой кашей ртом, и откровенно пялясь на её голые ляжки под юбкой.
Пока я колол на улице дрова и растапливал печь на кухне. Таня переоделась у себя в комнате, и вышла ко мне на кухню в красивой белой блузке с цветами, и в чёрной юбке. Причём юбка надетая на ней была выше колен, и оголяла приятные молодые ножки и белые ляжки старшей сестры. А под блузкой у Тани выпирали нехилые сисяры, такие же как у мамы Нины, или даже больше. Но только у матери груди были уже отвислые и потрепаные. А у Танюхи молодой двадцатипятилетней девчонки, сиськи чуть ли не колом стояли.
И то, что они у сестры большие и упругие, заметно бросалось в глаза. Судя по выпуклости у неё на блузке спереди. А ещё Таня накрасила ресницы и губы, надушилась духами и даже надела на ноги туфли на каблуке. Хотя до этого ходила по дому в тапках. Сестра для меня нарядилась и накрасилась. А мать была права, сказав мне вчера, что моя старшая сестра стала другой. И эти перемены были очевидны.
Беременность и рождение ребёнка, пошли Тане на пользу. Если раньше перед моим уходом в армию она была угловатой и прыщеватой девчонкой. То теперь родив сына, сестра заметно подобрела телом, и стала красивой молодой женщиной. Про таких как Таня в народе говорят " кровь с молоком". Сестра была не худой, но и не толстой, с приятными круглыми формами как и спереди, так и сзади.
— Да я дурой раньше была Костя. А теперь эта дурь осталась в прошлом, я изменилась. Да и ты тоже повзрослел братик, возмужал в армии. — сказала Таня, ложа свою ладонь мне на голову, и гладя ей по волосам у меня на голове.
От прикосновения нежной и горячей ладони старшей сестры, у меня мурашки пошли по коже, до того приятно мне стало. Таня сидела со мной рядом за столом, поила меня горячим чаем с вишневым вареньем, и кормила необычайно вкусной гречневой кашей. Сестра ела сама и как бы искоса с интересом рассматривала меня. А я смотрел на Таню, и не мог ею налюбоваться. До того красивой и ладной она стала за те два года, что я служил в армии.
— Извини Костя, выпить у меня нет. Я сама не пью, а те запасы водки что были в доме, своровал Сергей когда в очередной раз запил. — сказала мне сестра, виновато смотря на меня своими красивыми карими глазами с умело подведенными чёрной тушью ресницами.
От Тани пахло духами и грудным молоком. Этот волшебный запах прямо витал в доме. И даже необычайно вкусная гречневая каша, тоже имела привкус женского молока.
— А я и не хочу водку сестренка. И вообще не люблю бухать. Я у матери погулял после дембеля на славу. А теперь кроме чая и кофе, пить больше ничего не буду. Ответил я сестре искоса рассматривая её широкие белые ляжки под юбкой.
— Молодец, я ненавижу алкашей. Сергей у меня пропойца, а был когда-то нормальным парнем когда мы с ним поженились. — с грустью в глазах сказала Таня, ложа свою теплую женскую ладонь, поверх моей руки.
— Но мы с тобой выпьем вечером. Я дам тебе денег и ты сходишь в магазин, купишь мне вина, а себе водки Костя. Всё же я не видела тебя два года братик, и это дело нужно отметить. — сказала Таня, голосом не терпящим возражения.
И я не стал с ней спорить, потому как безумно хотел свою старшую сестру, красивую молодую девушку.
— Ну хорошо Тань, а я до вечера дровами займусь, переколю хотя бы половину. — сказал я сестре, вставая изо стола.
— Успеешь ещё поколешь, без работы ты у меня брат не останешься. А сейчас иди к своему племяннику и успокой его. Не слышишь он проснулся и плачет. — Таня встала со стула и стоя передо мной, посмотрела в мои глаза взглядом полным уважения и любви ко мне.
А она на мать здорово похожа, и лицом и фигурой. Подумал я, смотря на сестру. У Тани тоже как и матери были волнистые чёрные волосы и они спадали девушке на плечи. Старшая сестра, вылитая мама Нина в молодости. Я вспомнил фотографию в семейном альбоме, где наша мать была молодой девушкой.
— Ну конечно сестренка, я его сейчас успокою. — ответил я Тане, идя с ней в её комнату, где заливался плачем двухмесячный сын моей старшей сестры.
— Ну что ты плачешь Виталик. Не нужно слёз племяш. — сказал я ребёнку, беря его из кроватки на руки.
И на удивление едва оказавшись в моих руках, капризный Танин сын затих. И малыш опять весело мне загугукал.
— Это чудо какое-то Костя. Он орал у меня два дня подряд не смолкая, я с ним совсем замучилась. А у тебя на руках сын сразу успокаивается. — удивленным голосом сказала мне Таня, а взгляд сестры направленный на меня, стал ещё более любящим, чем она смотрела на кухне.
— Отвернись пожалуйста Костя. Я переоденусь и покормлю Виталика. По времени ему уже нужно давать грудь. — попросила меня сестра, смотря на часы стоящие на тумбочке.
Я тут же выполнил её просьбу повернувшись к окну держа ребёнка на руках. И у меня против моей воли встал член в штанах. Потому как я слышал шорох одежды за своей спиной. Таня переодевалась буквально в метре от меня, и она в эти секунды была в нижнем белье. Я на миг представил себе сестру снимающую с себя одежду. И стоящую позади меня в чёрных трусах и в чёрном лифчике.
— Ну вот можешь повернуться братик, и давай мне этого сорванца, я его покормлю.— произнесла Таня, беря у меня из рук своего сына. Сестра переоделась в халатик и распустила свои длинные чёрные волосы по плечам.
Причём халат на Тане, был не тот тёплый байковый, в котором она была утром когда я приехал. А сейчас на моей старшей сестре, был надет тонкий хлопчатобумажный халатик синего цвета. С красными цветочками и розовыми бабочками летящими среди цветов.
И этот тонкий халат надетый на сестре был не только коротким выше колен, но и он был одет на голое тело. Во всяком случае лифчика на Тане точно не было, потому как через халат у девушки, отчётливо проступали соски её налитых грудей. И ещё в том месте халата где выпирали у сестры соски, виднелись тёмные пятна. Это сочилось грудное молоко из грудей Тани. Сиськи молодой женщины были под завязку наполнены молоком, и оно шло само через край из её сосков.
— Блядь, он у меня на руках не хочет находиться. Испортил ты мне сына Костя. Я тебя точно из своего дома никуда не отпущу. Будешь теперь за место няньки у Виталика. До тех пор пока он не подрастет. — сказала мне сестра строгим голосом, ругнувшись на непослушного ребёнка.
Виталик попав в руки к матери, заплакал и стал тянуть ручонки ко мне. И сын Тани успокоился только тогда, когда я его прижал к себе.
— Давай вместе его кормить Костя, раз он теперь только у тебя на руках успокаивается. Садись брат на кровать и подними голову Виталика повыше, вот так чтобы мне было удобно дать ему грудь. — приказала мне старшая сестра, и я послушно сел на кровать в предвкушении увидеть голые груди Тани.
И словно читая мои мысли, сестра насмешливо глянула на меня расстёгивая верхние пуговки на халате.
— Я же сказала повыше держи голову ребёнка Костя. Мне удобнее будет его кормить. — строгим голосом говорила мне Таня.
Сестра не спеша словно играя со мной, расстегнула пару верхних пуговиц у себя на халате. И сев рядом на кровать, обняла одной рукой меня за шею, плотно прижимаясь ко мне телом. А другой рукой старшая сестра полезла в расстегнутый не до конца халат. И к моему изумлению ни сколько не стесняясь меня. Вытащила из него полностью грудь, и стала кормить ребёнка которого я держал у себя на руках.
