Она потрепала её по мокрой от слёз щёчке.
Светлана же, с этого дня, частенько прятала в ягодицах розовую пробочку, покачивая бёдрами и аккуратно усаживаясь на краешек скамьи.
Наконец то, наступил день, когда из дверей клиники вышли две белокурых красавицы и уселись в поджидавшую их машину. Светлана и Альбина, успев отвыкнуть от Андрея, вспоминая былое, робко и с опаской поглядывали на него.
Андрей, овеваемый тёплым ветерком, улёгшись на пляже под бунгало, наблюдал за Светланой и Альбиной, которые взявшись за руки, поспешили к истосковавшемуся по их телам морю. Светины трусики, выдавая её тайное пристрастие, комкались глубоко между круглых ягодиц. Светлана, о чём- то увлечённо говорила дочери, прежде чем отдаться тёплому морю. Вволю отдохнув, они направились в неприметный прибрежный ресторанчик, славившийся отличной кухней.
Насытившись, женщины с интересом слушали рассказы Андрея о его странствиях, широко раскрывая глаза и ахая от восторга в самых интересных местах повествования. Он же слушал их рассказы, скрытые жалобы на вынужденное заточение да благодарность за прекрасную внешность.
- Мне не составило большого труда выбрать в компьютере Альберто, то, что я захочу. Не стоит благодарности. Впрочем, как вам угодно. – Он, улыбаясь, посмотрел сквозь стекло бокала в две пары многообещающих женских глаз.
Андрей постоянно ловил на себе их возбуждённые взгляды. Так смотрят лишь влюблённые женщины, истосковавшиеся по мужской ласке.
Ночью в зале, в дрожащем свете оплывавших свечей, перед запылёнными зеркалами, в старинном, алом, напоминавшем трон, кресле, сидел Андрей. Перед ним, статуэтками на мраморном полу присев в поклоне и опустившись на колени, замерли две прекрасных дамы – мать и дочь. Склонив головы, раздвинув колени и чуть прикрыв глаза длинными ресницами. Белокурые кудри волной спадали на загорелые плечи, оттеняли безупречный загар, тонкие кисти положены на колени, ладонями к нему. Впереди Светлана, чуть позади – Альбина. На обоих бирюзовое бельё, на пальцах сверкают бриллианты. На шее у Альбины кружевной чёрный чокер, у Светланы – красный кожаный. Обе одинаково причесаны, у обоих длинные белокурые волосы, у обоих лобки лишены волос. Они, горя желанием, терпеливо ждут.
Тишину зала нарушает лишь треск свечей. Зеркала во всю стену, да старинные фотографии, молчаливо ждут зрелищ.
Андрей, выдержав паузу, властно провёл рукою вверх – прекрасные дамы поднялись с колен. Пальцем вниз – и дамы оставив прохладным мраморным плитам, тёплые комочки белья предстали перед ним нагими. Андрей на минуту замер, любуясь идеальными телами, затем указал Альбине на старинный шкаф, а побледневшей Светлане на кожаную скамью.
Альбина, выбрав для мамы из разложенного, скромно опустив глаза, подала шлёпалку с плетеной рукоятью. Тем временем Светлана, готовясь к неизбежному, покорно улеглась на живот, подложив под себя кожаную подушку, высоко выставив кверху прекрасную попу. Приняв из рук коленопреклонённой Альбины выбранный ею инструмент наказаний, Андрей указал ей на такую же обитую алой кожей скамью подле первой. Жалобно вздохнув, она улеглась подле мамы. Теперь две прекрасных попы возвышались вверх. А их обладательницы тяжело дыша, ожидали начала казни.
Андрей, сжав инструмент в руке, встав между скамей, принялся легонько им шлёпать, постепенно увеличивая частоту и силу.
Через пару минут Альбина, сжавшись и зажмурив глаза, звонко закричала, Светлана за ней. Звонкие крики пронеслись эхом по полутёмной глубине зал. Мрачный зал, впитывая долгожданную энергию, призвал из глубины помутнённых временем зеркал, давно ушедших в вечность обитателей этой обители греха, в дрожащем свете точно таких же оплывавших воском свечей, с любопытством и вожделением глядящих сквозь вечность небытия на долгожданное зрелище.
Впрочем, Андрей, не замечая оного, на минуту прекратил истязание, лишь для того, чтобы проведя ладонью по розовеющим попам убедиться, что необходимая чувствительность всё же ещё не достигнута.
Спустя минуту, женские взвизги и звонкие вскрики вновь заполнили вожделеющий их зал.
В туманном ночном саду две смутные тени, на секунду замерев у галерей, вспорхнули к потолку, наполняясь энергией.
Вволю пошлёпав по круглым попкам и услышав долгожданный взвизг, он указал дамам на кровать. Но, перед тем как улечься, они, оттесняя друг друга, жадно припали к его устам, отдавая тела его ладоням.
Альбина впервые принимала член. Безболезненно войдя в узкое девичье влагалище, Андрей задвигался, ускоряя темп. Почувствовав запорхавших внизу живота бабочек, Альбина, заахав и закатив глазки, задвигала бёдрами навстречу ему, разжигая себя. Затем, он, повернув, взял её сзади, сжимая между пальцами твёрдые соски, задавая ритм, слегка пошлепывая в такт движениям, и Альбина, словно юная белокурая лошадка под умелым седоком, послушно задвигалась в нужном ритме на длинном, жилистом члене, угождая опытному любовнику.
Затем он обратился к Светлане.
Светлана смотрела на дочь, на её алевшее лицо, полуоткрытый рот, ловила слетавшие с алых губ сладострастные стоны. Смотрела на сжатые в экстазе кулачки. Её жаждущий любви источник удовольствий зрелой женщины был запечатан, и Андрей не стремился его раскрыть. Ей было велено встать на колени, хорошенько прогнувшись. Не приласкав изнывавшую жаром желания женщину, Андрей, взяв за бёдра, принялся медленно насаживать её на член в розовое узкое кольцо меж круглых ягодиц. Светлана, прикрыв глаза, стремилась нанизаться на горячий, твёрдый стержень, желая, хотя – бы таким образом, ощутить его в себе, вместе с тем она, словно юная девушка, принялась играть с клитором, стремясь хоть как-то кончить. Андрей, войдя в Светланин жар, легонько шлёпнув Альбину, указал ей на маму. Аля, улегшись под неё, принялась ласкать острым язычком истекающий соками мамин клитор. Андрей, протянув руку к широко и гостеприимно расставленным ногам Альбины, вошёл в неё пальцами, лаская одним заветную точечку внутри неё, а другим - клитор.
- Ах! Ах! Доченька!
Светлана, чувствуя задвигавшийся в попе член да дочкин неутомимый язычок, задрожав, выбросила из себя струю, затем ещё и ещё, дрожа в непрерывных оргазмах. Андрей, садомируя её приближался к финишу. Наконец, он, громко рыкнув, медленно и осторожно покинул широкое, скользкое, сочащееся смазкой красное кольцо.
Поздно проснувшись и вволю отдохнув, женщины напоили любимого крепким кофе. Они позавтракали на берегу моря, затем машина унесла их в живописные места покрытых зеленью гор, окружавшие приморский городок. Вволю нагулявшись по горам, они спустились к окружённой со всех сторон горами, шипящей волнами бухточке. Раздевшись на крохотном пляже, и вволю накупавшись нагими, они принялись ласкать друг друга в омываемом тёплыми волнами песке. Светлана, смотрела большими голубыми глазами в обрамлении белокурых кудрявых волос в тёмные Андрея, тяжело дыша, умоляла его дефлорировать её тут же, на шипящем волнами песке. Все просьбы её были отвергнуты, и она взяла просто в рот, прикрыв глаза и лаская языком головку. Альбина, на животе, устроившись у неё в ногах, поласкала маму языком. Затем она перевернулась на спину, подхватив под коленями широко раздвинутые ноги, на зависть маме приняла в себя любимый член, обвив Андрея ногами и руками.
Ночь пробежалась огнём зажигавшихся фонарей в улочках городка.
- Милые дамы, мне, вечному страннику, вовсе не полезно находиться долго на одном месте. Да порой и опасно. Пришла пора покинуть этот гостеприимный сумрачный замок и больше никогда сюда не возвращаться. Продав его, я хорошо заработаю. Андрей вздохнул о чём-то глядя в ночную даль. Вы же, милые дамы вольны покинуть меня, получив щедрое вознаграждение, или же остаться, позволив мне распорядиться вашими судьбами по моему усмотрению.
Лёгкий ледяной ветерок пронёсся по залу - холодком по коже.
Дамы недоумённо переглянулись, не ожидая подобного развития событий.
- Андрей, мы должны решить, дай нам время.
- Хорошо. Я не тороплю вас. Я спрошу о вашем решении позднее.
Громко каркнув, со звоном ударившись в тёмное стекло, ворон теряя перья, отлетел от окна.
- Боже, какой ужас! Светлана коснулась груди.
Тихо звякнула уходящая в темноту высокого потолка ржавая цепь.
- Ветер. Сквозняк. Пойду выпью – Андрей направился в обеденный зал.
- Приму ванну. Какая неожиданность - Светлана вышла, оставив Альбину одну.
Альбина, оставшись одна, взглянула в зеркала и ей показалась, что что-то там не так. Показалось?!
Девушка, изображённая на большой старинной чёрно- белой фотографии, закреплённой у зеркал, была так похожа на неё. Так похожа! И смотрела на неё из-за зеркал. Их взгляды встретились! Как печальны и безжалостны её выцветшие временем давно увядшие глаза!
Большие старинные часы в гостином зале принялись громко отбивать ночное время.
В ужасе она выбежала вон. Да поскользнувшись на крутой лестнице, слетела трупом вниз, ударяясь и заливая кровью ступеньки.
Часы продолжали бить.
Светлана, села в наполненную горячей водой ванную, полив шампунем волосы прикрыв глаза. И вдруг почувствовала, как сильная невидимая рука, нажав на голову, опустила её под воду! Захлёбываясь в мыльной воде, она принялась барахтаться, пытаясь залитыми шампунем глазами разглядеть хоть что-то. Спустя пару минут всё было кончено.
Звон часов разносился по пустынному замку.
Андрей, налив виски, залпом выплеснул бокал в рот. Да поперхнулся, закашлялся, царапая ногтями горло, упал на ковёр, после судорог затих, посинев лицом.
Прошло очень много лет, три позабытых могильных камня, на старом маленьком кладбище в углу сада давно покосились да заросли мхом. Лишь иногда по ночам, в старом саду, да в темноте зал, мелькают три белёсых, почти не различимых в вечернем тумане тени, пугая могильным холодком новых владельцев замка, совсем из других, не доступных нам времён.
