Жук вёл машину уверено и спокойно. Приборная доска подсвечивала его приятное молодое лицо и руку на руле с дорогими часами на запястье. Кто она ему? Что она тут с ним делает? Почему согласилась на это приключение?
Спрашивая себя, она сама догадывалась, что испытывает к этому мужчине прежние чувства заинтересованности невзирая на все его «прегрешения». Более того, с ним она ощущала себя маленькой девочкой под защитой большого дяди: отдаться на волю взрослых, довериться и всё будет хорошо, они знают, что делать.
Пройдя со стоянки в ничем не примечательный двор, они оказались за дверью в небольшом предбаннике с охраной. Жук подал пригласительные, и их перенаправляли в боковую дверь с надписью «VIP».
Пройдя по непримечательной лестнице они неожиданно оказались в большом зале. Девушки в легких полупрозрачных накидках на полуголое тело, на которых красным была проведена линия от ворота на груди до области лобка, помогли им раздеться и указали на их места. Это был отдельный столик с диванчиком и двумя креслами.
— Будет кто-то еще? - Уточнила Сима, прикидывая количество мест у стола.
— Если мы кого-то пригласим, то будет. А так это всё наше. – Сказал Жук, окинув рукой места. Он не озирался вокруг как Сима, будто видел все это не в первый раз.
Столик стоял на подобии балкона откуда открывался вид на собравшихся внизу. Балкон, скорее похожий на бельэтаж театра, опоясывал всё помещение по периметру, кроме центральной его части. Там располагался занавес и невысокая сцена. На неё сейчас был направлен одинокий луч софита. Другие пятна света выхватывали по залу небольшие открытые в центр тематически оформленные закутки, отделенные от толпы, которая с каждой минутой все пребывала, веревочными ограждениями. В каждом из этих уголков "по интересам" что-то происходило. В одной Сима заметила верёвки и цепи, а здоровом кресле была закреплена голая девушка, которую мужик в маске степенно охаживал черной плёткой по белой коже. В другом нагую девушку два человека раскрашивали красками прямо по телу. Еще в одном, делали тату. В следующем – массаж, тоже на голом теле. Массажист старательно концентрировался между ног лежащей женщины. В последнем мужик в балаклаве ходил над распластанной на спине особой и капал на неё парафином зажжённой свечки, стараясь попасть на грудь и живот.
Жук посмотрел на часы:
— Мы в самый раз, представление скоро начнётся.
— Представление? Это театр?
— В некотором роде всё в нашей жизни - театр.
— Вы поняли.
— Да. Представление, а потом уже основная программа. Ты такая серьёзная! Пора уже оттаять! – Жук потормошил её локоть.
Вновь подошла одна из девушек и протянула поднос с силиконовыми браслетами разных цветов.
— Что это? - Не поняла Сима.
Девушка начала объяснять:
— Белые – для пар, желтые для любителей петтинга, зеленые для тех, кто допускает оральный секс, красные – для классики, фиолетовые – для свингеров, черные для би, голубые и розовые…
— Тут понятно, - оборвала её Сима. Может возьмем белые? – Осторожно предложила она Жуку.
— Отличный выбор, тогда к вам никто не будет подходить сам! – Поощрила девушка её решение.
Жук взял себе черный и подмигнул вновь смутившейся Симе. Опять он поставил её на место, и она залилась краской, к счастью, не заметной в полумраке.
Она уже жалела о своем выборе и хотела на зло ему поменять свой браслет на красный или желтый, но не знала, как это сделать.
Принесли заказанные напитки, виски для мужчины, белое вино для девушки.
— Вот в чём корень нашей с Вами, Серафима, проблемы? В том, что вы решили, что выбранный вами мужчина должен быть непременно вашим, потому что вы молодая и красивая. А вместо этого увидели его с другим! - Жук был настроен поговорить.
— Корень нашей с вами проблемы, как вы выражаетесь, Владислав Евгеньевич, в том, что вы сначала втирали как любите жену и привержены семейным ценностям, а через полчаса засовывали свой член в рот постороннему мужчине! Лично я так вижу сложившуюся ситуацию! – Сима бы не хотела поднимать эту тему. Она вызывала у неё головную боль.
— Это не посторонний, это - Илюшка!
— Рада за Илюшку, что он такой молодец - умелец защеканских дел!
Они замолчали. Сима, вспомнив своё позорное бегство с корпоратива опять наполнилась до краёв стыдом и жалостью к себе, осушив весь бокал одним залпом. Жук, обдумывал что-то своё, на неё не глядя.
— У меня есть теория, - Жук отпил немного виски и отставил гремящий льдом пузатый стакан. Лицо его излучало полную безмятежность и расслабленность. – Согласно её постулатам, уровень восприятия в сексе можно измерить по десятибалльной шкале. Где ноль – это невинность детства, а десять – это развращенная вседозволенность и полнейшая неизбирательность и пансексуализм. Все остальные варианты укладываются в промежуток между ними. Так вот, в этой шкале ваш, Серафима уровень восприятия находятся на позиции один или два. В вашем понимании есть мужчина и женщина, они могут иногда лежать друг на друге, но и только друг на друге, потом у них появиться дети, которые вырастут и круг замкнётся.
Моё - на уровне, скажем, семь, может я себе льщу. Я уже не считаю, что один партнер на всю жизнь – это неотвратимая данность, и что секс — это только мужчина плюс женщина и мужчина непременно сверху. Скажем, тот парень, что вы имели несчастье наблюдать в той кабинке, делает такие сказочные минеты, какие не сможет осилить ни одна из, поверьте, многочисленных женщин, с которыми я имел… удовольствие. - Он опять пригубил из стакана, посмаковав вкус напитка во рту, и довольно улыбнулся. - Вы же не будете возражать, что ключевое во всех наших сексуальных изысканиях, это самовыражение и получение удовлетворения?
— Буду! Я буду возражать! – Завелась Серафима, увидев слабость рассуждений начальника. - Любовь всего лишь эмоциональная окраска для секса, обеспечивающего продолжение рода и выращивание потомства! Во главе угла всегда должна стоять пара и их последующее размножение!
— Вы только подтверждаете мою догадку про ваш трехбалльный уровень! Смотрите. Для продолжения рода требуется только попадание спермы в матку. Для этого достаточно минутного изнасилования. Как, собственно, и случалось всю историю человечества. Приходили варвары, насиловали, рождались дети и называлось это великое переселение народов. До сих пор каждая третья мечтает в тайне об изнасиловании. При этом священники любили прихожан, мать любила сына, люди любили родину, и все вместе любили крепкий алкоголь. Любовь никак не описывает конкретно продолжение рода. Это из разряда наших бытовых удобств. Только люди отделяют любовь от секса. Второе. Женщина может до беспамятства любить мужчину, но при этом секс с ним может вызывать у неё постоянное разочарование. Может? Может! Должна ли она исходя из вашего предположения, что секса без любви не бывает мучится в постели и постепенно возненавидеть своего мужчину, или счастливо разделить эти два понятия? Жить с любимым человеком, а трахаться с умелым?
— Вы меня совсем запутали. А почему бы ей не найти такого, чтобы и хорошо трахался и любить его как человека?
— А почему бы нам всем ни быть здоровыми и богатыми? Это разговор бесконечен, как вся человеческая история! Поэтому предлагаю на сегодня просто принять мой постулат за основу и постараться вам понять собравшихся тут людей. И может самой подняться с трех баллов в понимании сущности секса, хотя бы до пяти или шести. Договорились?
Серафима не хотела соглашаться с доводами Жука, но и спорить считала неуместным. Поэтому кивнула в знак согласия.
Вечер разгорался. Им успели трижды поменять бокалы, когда верхний свет был погашен и внимание собравшихся устремилось на главную сцену. К тому времени на бельэтаже все столики были заняты пестрыми компаниями. А внизу, в зале и около закутков с мастерами уже было не протолкнуться. У бара выстроилась очередь за напитками, и Сима оценила своё привилегированное положение. Никакой тебе толкотни, всё приносят, плюс вид с балкона на сцену был великолепным.
Свет потух, музыка из танцевальной перешла в народно-свирельную. Занавес разошелся и на фоне расписанного в постушковых мотивах «задника» на сцене появился то ли баран с мужским телом, то ли мужчина с рогами барана, закрученными в большие улитки по бокам головы. На нем были широкие штаны из шкур и накидки на обувь, стилизованные под копыта.
— Это Пан – древнегреческий бог пастушеств и скотоводства, – комментировал ей на ухо Жук.
— Откуда вы это знаете? – Удивилась Фима.
— Это всем известно! – Поразился её невежеству мужчина. – Как можно было его не узнать! – Кажется, он был даже разочарован.
Фима уже решила обидится, но тут Жук расплылся в улыбке и показал на программку:
– Тут написано. Это эротическая постановка по мотивам древнегреческого эпоса. История о том, как Пан перепутал Омфалу с Гераклом и чуть не трахнул последнего.
— О, такие истории вам наверно близки? – Не удержалась Фима.
Жук насилу сдержал улыбку.
После того как мужик, изображающий веселого греческого божественного пастуха, пару раз прошелся по кругу к нему выпорхнула стайка оголённых девочек в накинутых на плечи подобиях кудрявых шкур. Из раскрытых накидок у них болтались довольно неприкрытые грудки, а ниже пояса они вообще были совершено голые. Девчонки - барашки стали ползать по сцене на четвереньках, совершенно не смущаясь своих оголённых ягодиц, даже нарочито поворачивая их к зрителям. Веселый «бог» бегал вокруг них, гоготал во всё горло и норовил поиграть на флейте, странно напоминающей страпон, но девушки-барашки его постоянно отвлекали. Он хватал то одну, то другу на задницу или дёргал овечек за как на подбор полновесные груди, радостно гогоча.
