Мы вернулись в комнату допросов. Теперь на шее Паулины был толстый железный ошейник, соединенный натянутой цепью с ее лодыжками. Ее груди по-прежнему лежали не столе, однако теперь они были еще и привязаны кожаными ремешками. В соски были вставлены еще несколько иголок. Пот покрывал все тело заключенной, пол под ней был влажным. С ужасом она смотрела на свои груди и рыдала.
Начальник снова подошел поближе: «Какие задания повстанцев выполняла твоя дочь?» Послышался свист, и груди заключенной получили новые удары. Ее глаза были широко распахнуты, она кричала от боли, к тому же она обмочилась. Внезапно ее тело свели судороги, и она отключилась.
Через несколько минут она продолжала сдавленным голосом: «Моя дочь Мария была связной между повстанцами в джунглях и подпольем в университете, она носила деньги и документы, но это все. Прошу Вас, сэр! Я буду работать и делать все, что прикажите. Можете отправить меня в поля, на шахту или на завод. Мое место теперь здесь и я буду хорошей заключенной. Я сожалею о том, что сделала и хочу исправиться. Я хочу быть голой и в цепях, я буду работать, где скажете, все мои щели в вашем распоряжении, я сделаю все что скажете, можете трахать меня! Но только отпустите мои груди!»
«Хорошо, заключенная Гомес. Но сначала еще один вопрос – твоя дочь прошла тренировку в лагере повстанцев?» - спросил начальник, трогая концом палки сосок заключенной.
Она моргнула, смахивая слезу: «Нет, сэр!» Начальник усмехнулся и трижды ударил ее по соскам. Затем он обернулся к охраннику: «В железный ящик ее, каждый день — хорошая порка кнутами! Думаю, что тебе пока еще было мало уроков. Что же, надеюсь, ты когда-нибудь исправишься!» Гомес зарыдала от боли. Тем временем мы покинули камеру.
Возвращаясь в город, я прикидывал, какую именно информацию мы сможем получить от дочери профессора Гомес. Впрочем, завтра я это узнаю.
Глава 12. Операция в джунглях
Тем временем мне пришло кодированное сообщение от генерала. Обычно он связывался со мной по официальным каналам, но сейчас я выполнял его поручения и поэтому в экстренных случаях он выходил на меня напрямую. Сообщение было коротким: «Завтра. 10. Джунгли. Вооруженным» Это означало, что назавтра мне необходимо будет заехать к нему в имение и быть готовым к небольшой военной экспедиции.
Мне естественно не совсем по душе была эта экспедиция, но приказ есть приказ. Я спустился в погреб, чтобы взять себе бутылку вина. По пути я зашел в свою кладовую чтобы проверить снаряжение. Камуфляж и ботинки были в порядке. Я проверил оружие – армейский пистолет и автоматическая винтовка стояли на своих местах. Я снарядил винтовку подствольным гранатометом и укомплектовал сумку запасным боезапасом. Сумку я уложил в водонепроницаемый мешок с другим снаряжением. Гранатомет будет нелишним, по крайней мере, в джунглях всего можно ожидать. В подвале уже была оборудована моя личная тюремная камера. За железной тяжелой дверью было помещение, где могла содержаться узница. В стены были вбиты крюки и железные кольца, в полу – выбито санитарное отверстие. В этой же комнате уже находились необходимые цепи, кандалы, ошейники, зажимы и кнуты. Кольца и цепи поблескивали в тусклом свете ламы. Пока еще эта камера мною не использовалась. Первой узницей здесь будет Марша, моя секретарша. Она уже давно желает этого.
Следующим утром я сидел на веранде в имении генерала и пил апельсиновый сок с водкой [в тексте именно "водка"!]. На той же веранде на коленях сидела закованная узница. От зажимов в ее сосках тянулись цепи, закрепленные в пол веранды. Ее крупные соски были возбуждены. Судя по всему, это была недавно захваченная девушка. Совсем молодая, она была одета лишь в тонкие зеленые трусики. Они были очень тонкими и позволяли вполне хорошо увидеть ее выбритую промежность. Длина цепи не позволяли ей встать, ее руки были заведены назад, запястья и локти связаны между собой. На ее шее был кожаный ошейник. Большой резиновый кляп был вставлен ей в рот. Пот струился по ее лицу. Судя по отметинам на ее теле, она недавно была наказана кнутами. В ее глазах читался ужас и стыд от того, что она вынуждена была сидеть с обнаженной грудью и почти голой перед посторонними. Это была явно бывшая студентка университета.
«Она покажет нам главный лагерь повстанцев» - сказал генерал, указывая на нее. Она смотрела на нас расширенными глазами. «Эта маленькая сучка – дочь профессора Гомес. В этом лагере, кстати, содержатся заложники – захваченные в плен дочь и жена губернатора провинции. Их захватили два месяца назад. Нам необходимо захватить лагерь и освободить заложников. Мы десантируемся с вертолета недалеко от лагеря. Лагерь находится в небольшой ложбине возле горы. Нам необходимо будет захватить заложников, пленных, ликвидировать лагерь и вернуться назад!»
Узница продолжала ерзать, однако теперь трусики глубоко врезались в тело и обнажили ее влагалище. Она по-прежнему с ужасом старалась скрыть свое унижение. План генерала шокировал меня своей авантюрностью, нам предлагалось захватить хорошо охраняемый лагерь повстанцев силами всего лишь восьми человек. С собой предлагалось также захватить и саму Марию Гомес, чтобы она показала место лагеря.
Спустя двадцать минут мы летели над джунглями. Я ненавидел вертолеты, но выбора не было. Генерал находился вместе с нами, в руках он держал автомат. В конце салона вертолета находились места для захваченных пленных. С нами была надзирательница из тюрьмы «Солиса» Брит. В салоне было пятеро коммандос. Они проверяли снаряжение. Судя по вооружению, предстоял тяжелый, но скоротечный бой.
У моих ног со связанными за спиной руками и скованными ногами лежала Мария Гомес. Ее обули в тяжелые ботинки, но из одежды на ней по-прежнему были лишь трусы. Солдаты смотрели на нее, посмеиваясь. Кажется, им стало казаться забавным захватить этот лагерь.
Наконец мы приземлились. Из салона выгрузилась транспортная команда заключенных. К чему коммандос самим носить свое снаряжение. Пятеро узниц будут нести его к месту назначения. Их руки были прикреплены к распоркам, к которым закреплены мешки со снаряжением. Они были обуты в тяжелые ботинки, но оставались обнаженными.
Брит указала на узниц: «Я отобрала наиболее выносливых. Вот эти двое содержатся уже несколько лет!» Судя по внешнему виду, узницы уже давно забыли те времена, когда они носили одежду.
Мы выдвинулись в направлении лагеря. Почти заброшенная дорога петляла между крупных деревьев. Тела заключенных блестели от пота. Единственными звуками были пинки по задницам узниц. Ведь рты всех их были закрыты кляпами.
Через два часа мы сделали привал. Солдаты стали наблюдать за обстановкой в бинокли. Внезапно послышались выстрелы, коммандос открыли ответный огонь, я поддержал их выстрелом из гранатомета. После краткосрочного боя, они привели двух пленных. Это были две молодые женщины, одетые в камуфляжную форму. Одна из них испуганно дрожала, совсем не походила на партизанку. Я знал, что в лагерях рекруты из числа повстанцев проходят усиленную тренировку полностью обнаженными. Лишь затем им выдают одежду. Солдаты сказали, что всего их было трое и по всей вероятности они совершали марш-бросок, в ходе боя одну партизанку убили. Двух других связали, а рот заткнули кляпом. Нам надо было торопиться. Их скоротечный допрос поручили Брит. Через несколько минут и после звука кнута, она вернулась. Пленные покажут место нахождения лагеря. Сейчас с ними еще развлекутся солдаты.
Генерал решил не рисковать и вызывал подкрепление.
Через несколько часов мы приземлились в тюрьме «Солиса». Операцию нельзя было назвать удачной, так как в лагере не оказалось заложниц. К тому же было убито семь партизанок, а в плен захвачено всего две. Новые пленные уже раздетые догола, но в ботинках выходили из вертолета. Туда же под конвоем Брит следовала и транспортная команда. На телах заключенных хорошо видны следы от ударов кнутом. Двоим новеньким еще предстоят недели допросов. Высокая узница плакала, солдаты несколько раз жестко изнасиловали ее, тело украшали следы от кнутов и кровоподтеки.
Марию Гомес генерал забирал в свое поместье, чтобы продолжить ее тренировки. Она шла со скованными за спиной руками, низко опустив голову. Тем не мене, прощаясь, генерал поздравил меня с успешно выполненным заданием.
