Пока он стоял, продрогший от ночной росы и запаха приближающегося дождя с океана, он думал, что пляж был лучшим психиатром, чем любой профессионал за 100 долларов в час. То, с чем он боролся неделями, он решил за день на дюнах. Его щеки и глаза были мокрыми от росы и влаги от приближающегося дождя и слез, которые текли по его лицу в течение дня. Он чувствовал, что его одежда должна быть окровавленной, потому что он вырвал себе сердце и кишки, пока ходил по пляжу туда-сюда.
Но теперь он знал, что ему нужно сделать. И хотя это будет самое трудное и страшное, что он когда-либо делал в своей жизни, он знал, что это нужно сделать.
Он подъехал к тому, что было его домом, в темноте и подошел к двери. Хотя ему было неприятно стучать, чтобы войти в дом, который он купил, за который платил 10 лет и в который вложил свой пот, он постучал.
Дверь открыл темноволосый мужчина в брюках и зеленой рубашке. Он посмотрел в глаза Дэну на том же уровне, что означало, что он был ростом шесть футов или шесть футов один дюйм. Его волосы были ближе к черному, чем темно-каштановые у Дэна, и он носил очки на большом орлином носу, но в остальном он был так похож на Дэна внешне, что мог бы быть братом.
«Дэн», — сказал он ровным голосом.
«Мне нужно увидеть Холли».
Через мгновение Холли стояла немного позади и сбоку от своего нового мужа. Дэн понял, что она автоматически потянулась, чтобы взять Билла за руку. Он не хотел этого, но взгляд на нее ударил его в живот так сильно, как никогда прежде. Она была ростом пять футов четыре дюйма, светловолосая и изогнутая, с экстравагантной грудью и задницей, которую она всегда мучила, считая слишком большой, но которая была просто идеальной.
Он не мог смотреть на нее без видений этих фантастических грудей, обволакивающих его член, пока он качал между ними, пока не кончил ей в рот и на лицо и вниз по этим идеальным склонам. Он мог вспомнить вкус ее киски, когда она снова и снова кончала у него во рту, и звук ее стонов, когда она говорила ему, что любит его и особенно любит его член.
И он помнил взгляд в ее глазах, когда он оперся на локти над ней, вулканически кончив в нее, и мог видеть, насколько удовлетворенной он ее оставил. Это был идеальный шторм похоти и любви, и, хоть убей, он не мог понять, как все это рухнуло и сгорело.
«Чего ты хочешь, Дэн?»
«Мне нужно поговорить с тобой, Холли».
«Если это что-то об алиментах или о том, чтобы видеться с детьми, нам нужно либо обратиться к адвокатам, либо поговорить по телефону. Мы не...»
«Дело не в детях. Мне нужно поговорить с тобой лицом к лицу. Сейчас».
В его тоне было что-то, что заставило Билла сделать шаг дальше между ними, а Холли отступить. Билл поднял руку, ладонью наружу, словно хотел остановить Дэна от продвижения к жене.
«Это не то место, мужик. Это наш дом. Если тебя что-то волнует, предоставь юристам делать свое дело».
Дэн просто стоял и смотрел на человека, который был так похож на него, пока тот не опустил руку и не посмотрел на него, словно пытаясь прочесть его мысли. Холли уставилась на него с выражением, которое Дэн не мог прочесть. Он надеялся, что это может быть какой-то след вины и стыда.
«Не беспокойся. Я здесь не для того, чтобы нарываться на неприятности. Мне просто нужно поговорить с моей бывшей женой несколько минут».
«О чем?» — спросила Холли, переминаясь с ноги на ногу, словно нервничала, что, вероятно, и было так. Это было самое большее, что они сказали друг другу — без крика — за полтора года.
«Не здесь, Холли. Мне нужно поговорить с тобой наедине. Где-нибудь в другом месте».
Холли и ее муж обменялись взглядами. Дэну не нужно было быть телепатом, чтобы понять, о чем они думают.
«Без обид, Билл, но это личное, между мной и женщиной, которая была моей женой. Тебя это не касается. И я хочу сделать это где-нибудь в другом месте, а не здесь. Это место связано с моими воспоминаниями. Послушай, мы развелись почти два года назад. Если бы я собирался причинить ей боль, это было бы тогда, когда я все еще ненавидел ее. Или, по крайней мере, когда я ненавидел ее гораздо сильнее».
Пара обменялись еще одним взглядом, и он увидел, что Холли отрицательно покачала головой.
«Холли, ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда. Я был женат на тебе 10 лет. Я отец твоих детей. Я любил тебя так сильно, что это почти уничтожило меня, когда я потерял тебя. Разве 10 лет не дают мне права на 30 минут твоего времени?»
Она посмотрела на мужа, а Билл просто уставился в пол. Было очевидно, что он бросает ей это.
Она сцепила руки и, не глядя ему прямо в глаза, сказала: «Это плохая идея, Дэн. У нас — дела — дела наконец-то налаживаются. Дети привыкли к жизни с двумя новыми семьями. Ты, кажется, счастлив с — Кэролайн. Зачем ворошить...»
Дэн переступил порог дома, который больше никогда не будет его. На этот раз она не отступила, но Билл, казалось, отступил в сторону, так что между ними не было ничего. Наконец она подняла глаза ему в глаза, и он подумал, что это был первый раз за два года, когда они действительно посмотрели друг на друга.
«Я не собираюсь ничего разжигать, Холли. Я не собираюсь умолять тебя вернуться или обзываться. Просто мне нужно поговорить с тобой. Сегодня вечером. Это не может ждать. Я объясню, но я хочу сделать это, когда нас будет только двое. Ради Бога, как ты могла сделать то, что сделала со мной, забрать моих детей, уничтожить меня и не захотеть уделить мне несколько минут?»
Затем он повернулся к Биллу.
«Холли знает меня, она знает, что я ничего ей не сделаю. Она мать моих детей. Я просто хочу поговорить с ней. В Shoney's, в нескольких кварталах отсюда. У нас будет уединение, но вокруг будут люди, если ты волнуешься».
Они отошли на несколько футов и тихо заговорили. Наконец она вернулась и встала перед ним, все еще такая чертовски красивая, что Дэну было больно смотреть на нее.
«Хорошо, Дэн. Иди туда. Я буду через пару минут. Обещаю».
На эту секунду у него возникло невыносимое желание рассмеяться и спросить ее, значит ли это обещание для нее так же много, как обещания, которые она дала ему десять лет назад любить и лелеять его. Но он остановил себя. Это не принесет никакой пользы, и если он оскорбит ее, это может положить конец его последнему шансу вернуть Кэролайн.
Он вышел, не сказав больше ни слова. Он ждал в кабинке в задней части ресторана, когда она вошла через 30 минут. Она, казалось, замедлила шаг, приближаясь к нему, и он мог сказать, что она не хотела быть там или где-либо рядом с ним.
Ну и черт с ней, подумал он. Ему будет чертовски неуютно, так почему бы и ей не быть. Она помедлила мгновение, затем села напротив него. Они были единственными людьми на четыре кабинки в любом направлении. Было уже 7:30 вечера холодной ноябрьской ночи. У них, вероятно, не было бы слишком много дел в это время ночи. Официантка, толстая, с морщинистым лицом и заметно морщившаяся каждый раз, когда ее ноги касались пола, подошла к их кабинке.
«Неприятная ночь, чтобы выходить на улицу», — сказала она. «Что я могу вам предложить?»
«Мне кофе. А тебе?»
Холли покачала головой. Она накинула свитер, но на руках у нее все еще были холодные бугорки, и что-то в ее кремовой плоти с этими бугорками заставило его захотеть повалить ее на стол, сорвать с нее одежду и засунуть свой член в нее так глубоко, что он никогда не будет извлечен.
«Дай ей кофе со сливками и сахаром. Он уберет холод. Ты все еще так его воспринимаешь, не так ли, сахар?» Он не смог удержаться от последнего слова, вспомнив все ночи, когда они приходили в такие места, когда он знал, что окажется внутри нее еще до конца ночи. И это снова сильно ударило по нему. Какого черта она его бросила?
На ее лице промелькнуло раздражение, которое так быстро сменилось грустью, что он едва успел ее заметить, и черт возьми, если это не выглядело так, будто она запотела. Но она сморгнула влагу и сказала: «Ты все еще помнишь это?»
«Я помню многое, Холли. Многое из того, что я хотел бы забыть, но не могу».
Она посмотрела на официантку и сказала: «То, что он сказал. И кусок вишневого пирога».
Он хотел улыбнуться, но воспоминание снова ударило его в живот. Ей нравился вишневый пирог, который подавали в Shoney's, и он не возражал, потому что, как она сказала, «каждая унция, казалось, шла прямо мне в сиськи».
Когда официантка ушла, она минуту смотрела на стол, затем встретилась с ним взглядом и сказала: «Хорошо, Дэн. Что такого важного было, что мы должны были встретиться вот так? Поговори. Я не могу отсутствовать больше 30 минут, иначе Билл придет за мной. Это как-то связано с Кэролайн? Дети сказали мне, что вы живете отдельно».
Он не осознавал, что собирается это сказать, пока не услышал ее, а затем и свой голос: «Она бросила меня. Сегодня мне вручили документы о разводе».
Возможно, она просто действительно замечательная актриса, но он подумал, что Холли выглядит искренне опечаленной.
«Боже мой, Дэн. Мне так жаль. Дети ее очень любят. И они сказали, что вы, ребята, показались мне очень надежными. Что случилось?»
Когда он не ответил ей, она сказала: «Дэн, мне искренне жаль, но какое это имеет отношение ко мне? Почему мне было так срочно с тобой встретиться?»
«Ты — причина ее ухода».
Она просто смотрела на него, словно не понимая его слов.
"Что? Как? Она не думает, что мы-"
«Она сказала мне, что я все еще люблю тебя и что наш брак — фиктивный».
