Ведь во дворе, а не в бою!
Мы дрались лишь до крови первой,
У нас лежачего не били,
Потом портвейном иль мадерой,
Поверженных всегда поили.
А тут: откуда силы, право?
Уж все в крови, а не видать конца!
Здесь драка - не пацанская забава,
На жизнь иль на смерть, а не слегонца.
И Николай не выдержал, сознанье
Покинуло не вовремя его.
Сэм прекратил над телом истязанье,
И плюнул сверху смачно на него.
Присел на корточки, хлебнул винца с бутыл-ки,
"Очнись, Колян" , устало он сказал.
А Николай лицом по цвету синьки,
Лежал бездвижно и к тому же не дышал.
"Да что за шутки?" Сэм воскликнул горько,
А разум Сэма вдруг заголосил:
"Что ж получается, что я его невольно,
Нежданно, по случайности убил?"
4
Безмолвно Сэм смотрел на Николая,
Потом поднял и на плечо взвалил.
Он как пушинку на плече тащил бугая,
И тело в лес поглубже затащил.
Нашёл помягче почву, и руками
Он яму неглубокую разрыл,
Труп уложил, присыпал сапогами,
И Николай в могиле той почил.
Тем, кто ни разу не свершал убийства,
Навряд ли муки Сэма испытает,
Хотя то, что в душе его творится,
Уверен, каждый это понимает.
Дрожанье рук, и дрожь по всему телу,
И тошноты предательской позывы,
Сумбурны мысли, все совсем не в тему,
И побежать, и спрятаться порывы.
Ах, Сэм, твоя проблема, как прореха,
Ведь по ночам Колян начнёт являться.
Можно от всех, и от себя, уехать,
От совести куда, скажи, деваться?
Бездарно просто жизнь свою сгубил ты,
А ведь прожил ещё ты очень мало!
Ты скажешь, что весомые мотивы?
А может просто - виновата Алла?
Сэм бросился в кузьминскую чащобу.
Остановись! Куда? Постой, послушай!
Ты помолись чистосердечно Богу,
Не тело пусть, спаси хотя бы душу.
Часть V
Блаженство
1
Всё в том же утрешнем наряде
Ему открыла Алла дверь.
"Сэм?" , удивилась с видом бляди,
"Я не ждала тебя, поверь!"
Сэм, весь в крови и с синей мордой,
"Войти позволишь?" , говорит,
"Я в переделке был сегодня,
И всё лицо моё болит".
"Сэм! Мы с тобой едва знакомы,
Ты выглядишь сейчас, как чёрт!
Нельзя ведь быть таким нескромным,
А вдруг ко мне кто-то придёт?
Как объясню я, что за диво
В квартире у меня сидит?
Хоть я ни капли не строптива,
Но у тебя престранный вид".
Сэм слушать словоизлияний
Дальнейших уж не захотел,
На дверь нажал сильней руками
И мимо Аллы пролетел.
Пройдя вперёд по коридору,
Зашёл он в ванну не спросясь.
Алла, закрыв дверь на запоры,
Пошла за ним, ужасно злясь.
"Ну, знаешь, это просто наглость!"
Сэм не ответил, умываясь.
Он смыть старался с души гадость,
Покойника всё вспоминая.
"Вон полотенце, возьми с края" ,
Чуть слышно Алла ворковала.
Сэм, аккуратно вытираясь,
Заметил в зеркале ебало.
Назвать такое другим словом,
Рука поэта не поднялась,
Ни фейсом обозвать, ни мордом,
Ни рожей не назвать ебала!
Сэм взгляд потупил, отвернулся,
"Ты извини" , сказал он тихо,
"Что я вот так" , и обернулся.
"То, что случилось - просто дико".
Она стояла и смотрела
В него бездонными глазами,
Она в душе его жалела,
С его большими синяками.
Она пошла и Сэм за нею.
"Что будешь: чаю или кофе?"
Сэм отморозил ахинею:
"Мне б водки в запотевшем штофе!"
"Ну, хватит, может, изгаляться?"
Глаза сверкнули раздражённо.
Сэм думая: "Пошли ебаться!" ,
Стоит в проёме напряжённо.
Сэм сел за стол на табуретку,
"Не злись, Аллюнчик, сделай милость!"
Она дала ему конфетку,
"Тогда поведай, что случилось?"
2
Сэм взвился: "Ёбтить! Что случилось?!
Я год не сплю, тебя любя!
А ты, скажи мне, сделай милость,
Чем Коля взял тебя, ебя?
"Я вся горю! Я вся в пожаре!"-
Противно это вспоминать!
Так неприступна в дискобаре,
А с Колей прыгнула в кровать!
Он, не любя, с тобой ебался,
Ты для него - одна из многих!
Я ж подойти к тебе боялся,
Придерживаясь правил строгих.
Тебя одну обожествляя,
Я жил тобой, я в тебя верил,
Я думал, ты совсем другая,
Единственная в этом свете!
А ты!" , "О, боже, я не знала".
"Чего не знала?" , "Что ты любишь".
"Да, ты в глазах моих упала".
"Ты слишком строго меня судишь".
"Ах, строго? Может это сказки?
Ты Николаю не давала?
И простынь в розовой окраске
Ты этим утром не стирала?"
"Заткнись!" , "Ну да!" , "Не твоё дело,
С кем девственность я потеряла!
Кого я допустила к телу,
Кому себя всю доверяла.
Ты целый год таращил зенки,
Как выхожу я на прогулку,
И вдруг теперь: подайте целку!
Любовь и сердце дайте в руку!
Я - Дон Кихот без Санча Пансы!
А целки нету, извините!
Не надо мне читать нотаций!
Меня оставьте, уходите!"
"Ну, нет!" Сэм криво усмехнулся,
"Терять мне нечего теперя".
Он к пеньюару потянулся
И на себя рванул, смелея:
3
"Сэм! Нет! Не так!" , она вскричала,
Но Сэм ещё рванул. "Ах, нет!"
И вот глазам его предстала
Красотка, в чём пришла на свет.
Он, не давая ей очнуться,
Держа в кухóнной западне,
Удерживался от поллюций,
И думал только о ебне!
Она зажатая стояла
В щели меж шкафом и плитой,
Рубашка Сэмова стонала
Под беспощадною рукой.
Сэм раздеваться торопился,
И, выпадая из трусов,
Он на одежду свою злился,
Пиная лоскутки штанов.
О, архитекторы застоя!
Я бесконечно славлю вас!
За кухни мелкого покроя,
В которых места нет подчас.
Вся ваша малогабаритность
Простор давала для ума:
Куда пристроить телевизор
И холодильник деть куда?
Вот Сэм готов, толкнув тихонько,
Он Аллу уложил на стол,
Ноги раскрыв её легонько,
Старался насадить на кол.
Но, как нарочно, член всё мимо
Влагалища её скользил.
Сэм мучился невыносимо,
Сэм ей сосочки теребил.
Она лежала безучастно,
Готовая уж ко всему.
И Сэм тут понял: "всё напрасно!
Её насильно - не могу!"
Он отошёл, взяв сигарету.
Она спросила: "Это всё?"
"Люблю тебя!" , ей Сэм ответил,
"Так - мне не надо ничего".
Сэм нервничал, куря в окошко,
Тут сзади Алла подошла,
И с трепетом, дрожа немножко,
Она вдруг Сэма обняла.
4
"Да! Так! Сильней!" , она шептала,
"Ещё! Давай! Не тормози".
И извивалась, и стонала,
И дёргалась, лежа под ним.
Он ей на ушко: "Алла! Алла!
Люблю тебя! Нет, это - сон!"
Всё сбилось в кучу покрывало,
Из Аллы лез протяжный стон.
"Сейчас, любимая, кончаю!"
"Да, да! Люби меня ещё!"
"Ах, я любовью изливаюсь:"
И Алле стало горячо.
Струя ей лоно оросила,
И горной речкой понеслась,
А Алла здесь заголосила,
В порыве страсти изойдясь.
Ох, я о чём, читатель милый?
Как будто ты того не знал,
О чём поведал я вполсилы!
Как будто ты не испытал
Ночей бессонных, стонов милой,
Кончаний бурных, страстных слов,
Всего, что, господи помилуй!
Несёт с собой Сама Любовь.
5
Тот, кто ночей совсем не знает,
Боюсь, не знает ничего.
Ночами звёзды зажигают,
Ночами пишется легко,
Ночами падают кометы,
Ночами таинства творят,
Ночами слишком мало света,
Ночами любят и парят.
Тот, кто не видел неба в звёздах,
Средь дня не смотрит на цветы,
Не размышляет он о пёздах,
Он так далёк от красоты!
Он лишь живёт, пока живётся,
А время кончится - помрёт.
Не плачет он и не смеётся,
В застольях песен не поёт.
Он не расскажет анекдота,
Он - просто средний человек!
Он не хохмит, не обормотит,
Он просто проживает век.
Ночь - это чёрная полоска,
Длиной с заката до рассвета.
Ночь - глубока, и ночь неброска
Не стоит забывать про это.
Сэм с Аллою спокойно спали,
Любовь кружилася над ними,
Они счастливо обнимались,
Паря в ночной небесной сини.
6
Вот снова утро над столицей.
Сэм приоткрыл свои глаза,
А рядом сказочной царицей
Спит Алла, дивная краса.
Сэм, не стесняясь, любовался
Ложбинкой каждой и подъёмом,
Он разбудить её боялся
Случайным и счастливым стоном.
И Алла тут пошевелилась,
Вниманье чувствуя на теле,
Его вниманьем не смутилась,
Чего стесняться, в самом деле?
Она так томно потянулась,
Что Сэма стало чуть-чуть больше.
Она же хитро улыбнулась:
"Ах, с добрым утром, мой хороший!"
Теперь уж Сэм не хоронился,
В неё он впился поцелуем,
У Сэма кто-то шевелился,
От напряжения кайфуя.
Сэм пальцами играл с грудями,
То бусинки сосков сжимая,
То обжимая, как цепями,
То разводя, то поднимая.
И Алла, в сладком поцелуе
Разнежилась, воспламенилась,
Его яичками балуя,
Вскочила сверху, взгромоздилась.
Тут начались такие скачки,
Что мы, пожалуй, выйдем вон.
Пусть наебутся до усрачки,
Мы к ним попозже заглянём.
7
"Алло! Алло! Милиция? 02?
Вас беспокоят с маршала Чуйкова!
У нас такое здесь, что кругом голова!
Кто вам звонит? Гражданочка Фролова!
Пенсионерка. Да, я здесь живу.
Здесь драка - ужасть! Всё в крови по-всюду.
Нет, не работаю. Да нет, совсем не пью.
Наряд поехал? Да, встречать я буду".
"По коням!" , вскрикнул молодой майор,
"Тут беспорядочки по маршалу Чуйкова.
Там пацаны устроили разбор,
