— Похоже на то. Не знаю, на сколько хватит её решимости, но деньги приличные. Настоятельно рекомендую согласиться.
Вы пожали плечами.
Когда вы вышли из кабинета Мадам, внезапно вы поняли, что у вас больше нет работы. Вы стали слоняться по публичному дому, заглядывать в щёлки приватных комнат и в общем умирать от скуки. Из общежития вышел тот самый парень, что попался вам тогда на площади.
— О, привет. Ты чего не на работе?
— Да у меня выходной. А у тебя?
— Тоже, — он скривился. — Кажется, я перетрудился. Согласился прийти на встречу сослуживцев, а их оказалось трое. Пороли меня всю ночь. Честно, я так завидую твоей магии.
— Она всегда выключается в самый неприятный момент.
— Честно, эта работа меня доведёт до ручки, — парень вздохнул и зашагал вместе с вами по коридору. — Вчера меня имели с кляпом во рту. А позавчера пихали бусы в зад, да большие такие. Меня одевают в такие наряды, что даже бывает стыдно. А главное то, что всегда может попасться большущий болт, после которого не хочется уже даже принимать маленький.
— Так почему не уйдёшь?
— А куда? Мне нечем больше заняться. Не хочу трудиться в поле, все ногти переломаю, — он показал свои ухоженные пальцы.
День тянулся медленно, но в конце концов ночь снова укрыла мир своим тёмным покровом. В дверь вашей комнаты громко постучали. На пороге стояла всё та же Вампирша.
— Я же сказала, ты будешь мой, — прищурилась она.
— Я надеюсь, это не означает купание в реке по ночам...
— О, какие мы остроумные. Мне кажется, что ты всё ещё не понял своё место.
— Моё место? Я работник борделя. Что ещё я должен понимать?
— Ты мой. Душа и тело? — она схватила вас за воротник. — Ясно тебе или нет?
— Конечно. Как скажете, — вы взяли её за руку и повели в спальню для клиентов.
— Наконец-то научился покорности.
Когда вы вошли в комнату, она указала на пол.
— На колени.
Вы опустились вниз, уже привычные ко всяким позициям, чтобы ублажать футанари.
— Сегодня начинается твоё обучение. Я выбью из тебя всю эту спесь, и ты никогда больше не взглянешь на другую. Ясно тебе?
— Ясно.
— Нет, мне кажется, тебе ещё ничего не ясно, — она скрестила руки на груди, и её красноватые зрачки пронзительным взглядом одарили вас, её обведённые углём глаза казались двумя бездонными колодцами.
— Слушай, я не знаю, чего ты хочешь, но если тебе нужен отсос или...
— Молчать! — властно одёрнула она вас. — Урок первый. Ты говоришь только тогда, когда тебя спрашивают. Ясно?
— Ясно.
— Тогда продолжаем.
Вы молча кивнули, ведь вас пока не спрашивали.
— Отлично. Урок второй, — она сняла свою перчатку, разорвала по шву и завязала вам чёрной тканью глаза. — Ты должен желать прикосновения своей госпожи настолько, насколько это возможно. Сегодня тебе не нужно зрение.
Вы молчали. Вам же запретили говорить.
— Замечательно.
Она развернула вас силой и заставила на коленях подползти куда-то в сторону кровати, затем послышался скрип перины. В следующий момент вы почувствовали прикосновение кожи к своим губам.
— Целуй мою ногу. Начинай со ступни. Я хочу, чтобы ты исследовал её вдоль и поперёк.
Вы взяли в руки её ступню и стали целовать, неохотно, но зная, что деньги того стоят.
Впрочем, её ножка была совершенно чистой. Вампиры, наверное, не становятся грязными так же быстро, как люди. Её кожа была наощупь холодной, и вам хотелось видеть её белоснежную ножку, но вы продолжали целовать её вот так, во тьме, опираясь на одни тактильные ощущения.
— Лижи, — просто сказала она.
Вы начали лизать. Когда вы останавливались, она подгоняла вас, и вы вынуждены были вылизать её вечно молодые подошвы и забраться между пальцами. Опять же обычного привкуса на коже вы не чувствовали.
— Выше.
Вы неудобно нагнулись вперёд, вслепую отыскав её щиколотки. По ним вы стали подниматься к коленям и заветному местечку между её ног.
— Не так быстро.
Вас отпихнули рукой в лоб, и вы упали на спину.
Вы хотели было возмутиться... но у вас отняли это право. Вы могли только слушаться. Выразить дискомфорт вы не имели права.
Она снова наступила вам на лицо.
— Вот это то самое место, о котором я говорила. Под моей пятой. Беспомощный без меня. Не видишь и не можешь ничего сказать. Здесь твой дом отныне.
Она умолкла на минуту. Вы ничего особенного не слышали, только её шаги и какой-то тихий шелест. Потом вас вдруг ужалило чем-то в спину!
— Ау!
— Начинаем следующий этап. Ты должен прочувствовать всё, что я дам тебе. Наслаждение и боль.
Снова послышался свист, снова плеть с девятью хвостами больно ударила вас по спине. Вы собирались воспользоваться магией... но почему-то не стали. Если бы это было опасно, вы сразу сделали бы своё тело невосприимчивым к её ударам. Но сейчас вы покорялись ей, как она и сказала. Может, это вампирский гипноз? Но ваш разум никогда ещё не был так же чист.
— Запомни. Твои боль и удовольствие теперь служат мне и только мне. Я твоя госпожа. Понятно?
— Да, госпожа.
— Замечательно.
Она ударила вас снова. И ещё раз. Потом она сдёрнула повязку с ваших глаз и отбросила плеть в сторону.
— На кровать лицом, зад в мою сторону. Живо!
Вы нагнулись над кроватью, раздевшись и подставляя ей свой зад. Она вдруг ударила вас по ягодице.
— Ай-й!
— Грязная шлюшка. Решил, что ты какой-то особенный?
— В каком смысле?
— Ты думаешь, что запросто сможешь это выдержать? Так легко ложишься передо мной.
Она схватила вас за волосы и прижала к простыне, чтобы вы не могли ответить.
— Хоть ты трахался направо и налево, у тебя ещё узкая щель. Ох как непросто тебе сегодня придётся, сучка.
Она прижала член к вашему анусу.
— Смазки сегодня не будет. Ты должен прочувствовать, как мне было трудно смотреть на то, как ты развлекаешься без меня со своими потаскухами. Какое это было мучение, какая пытка. Раздвинуть булки, живо!
Вы раздвинули ягодицы.
— Шлюха, сразу видно: ты будешь этим наслаждаться. Поэтому я и трахаю тебя.
Она загнала свой член разом, и вы прорычали в простынь, не успев придать магией Прочность своему анусу.
— Что это? Крики агонии? Или удовольствия? Молчать. Тебе никто не разрешал стонать.
Вы умолкли, только раздвигая ягодицы шире. Она стала долбить вас и бить по заднице, как в барабан, то левую ягодицу, то правую.
— Если ты будешь молчать и строить из себя крутого, я заведусь только сильнее и ещё круче отдолблю твою сладкую жопу.
Вы снова застонали от фрустрации, не зная, что ей всё-таки нужно. Она потянула вас за руки и стала бёдрами биться в вас, её член холодил стенки анала, которые она вам натирала. Вы хотели использовать магию... но она вас не слушалась. Вся эта прелюдия с болью и жестами доминирования, с жёсткой поркой в конце завела вас больше, чем вам хотелось признать.
— Ты мой. Ты должен быть благодарен, что я имею тебя в задницу. Что получаю удовольствие. Ты благоден? Знаю, ответить не можешь. Тогда стисни дырку потуже и наслаждайся.
Вы стиснули анус.
— Туже!
Вы попытались стиснуть туже.
— И это всё?
Вы вдруг распахнули глаза широко, когда она пальцами впилась вам в спину. Она провела ими вниз, соскабливая две полоски кожи с вас. Вы в страхе стиснули её член как тисками.
— Вот оно. Теперь ты наконец обслуживаешь свою госпожу.
Она стала иметь вас быстро-быстро. Спину жгло от боли и горячей крови. Вы ненавидели её... но вы всё ещё стискивали дырку для неё. Она больше не оскорбляла вас, просто завелась и трахала, и вам было больно. Её холодные яички бились в ваши, доказывая, кто здесь доминирует и кто подчиняется. В какой-то момент вы кончили от её настойчивости, но она продолжала до тех пор, пока её собственный член не задрожал.
Её сперма была холодной, как у трупа. Её ощущение внутри было неприятным. Она стиснула зубы, тянула вас за руки и напрягалась всем телом, забрасывая в вас струйку за струйкой.
Когда она наконец уходила из комнаты, вы лежали на кровати, израненные, избитые, с раздолбанным очком и думали — это был лучший оргазм в вашей жизни.
Шли дни. Она приходила когда ей вздумается, оставляя вам оставшееся время заниматься чем захочется. Вы залечивали спину, свои первые шрамы получив не в бою, а в постели. Вы тренировались с оружием и начали брать уроки верховой езды (то есть буквально, а не как у вас это бывало на работе). Хотя у вас и была возможность обмануть её и трахать женщин за деньги, вы не знали, сможете ли скрыть это от вампирши с таинственными силами.
Иногда она приходила к вам и давала новые «уроки» послушания. Иногда она завязывала вам глаза, иногда связывала вас целиком. Она прикладывала холодное и горячее к вашей коже, заставляя вас сходить с ума от контраста ощущений. И она постоянно ревновала вас, но вы заверяли её, что оставили разврат в прошлом.
В привычку вошло встречать утро вместе. Для неё это был конец ночи и время возвращаться ко сну, для вас — только начало дня. Вы часто сидели в этот момент у неё на коленях и двигались сами вверх и вниз, доставляя ей удовольствие, а ваше лицо... вы не хотели бы никому больше показывать его выражение, гамма эмоций на нём могла быть лучше всего описана как «бесстыдное блаженство».
