– Растягивай лучше свою дырку руками, шлюха! Учись предлагать себя! – безапеляционно распоряжался Павел, – Запомни: теперь твоя жопа тебе не принадлежит, шалава малолетняя. Сам ещё будешь умолять, что бы тебя с обоих сторон на хуи надели, и вафельник твой блядский спермой накормили!
И он продолжал с каким-то чисто животным остервенением вколачивать в меня свою елду, постоянно грязно матерясь и ругаясь. Вова, в отличии от Паши, был совсем не многословен, но в остервенение ему не уступал ни грамма. Он лишь громко рычал от удовольствия, когда всаживал свой член в мою донельзя распахнутую, готовую для проёба пасть на всю глубину и совершал очередную серию безумных фрикций. Комната была наполнена какафонией из стонов, рычания, грязных ругательств, чавкающих и захлёбывающихся звуков, перемежающихся с тяжёлым дыханием вольных и невольных участников процесса изнасилования. В какой-то момент оба моих насильника, как-будто вообще потеряли тормоза и стали драть меня с нечеловеческими усилиями и скоростью, меня же начало очень знакомо потряхивать. Елдак Павла, вторгаясь в моё нутро, наряду с болью стал задевать какую-то точку в районе крестца, чем ангажировал появление уже знакомого мне жаркого свечения внизу живота и неодолимого желания обмочиться. Ускорение частоты фрикций моих ёбарей приносило уже не только боль, но и какое-то мучительное наслаждение. Я вновь потерялся в реальности и почувствовал приближение неминуемого конца. "Вот сейчас они и заебут меня до смерти." была последняя моя мысль, прежде чем меня скрутило в жесточайшей конвульсии. Практически тут же раненым зверем завыл Павел, и через миг Владимир начал вторить ему, всадив мне свой хуй в глотку по самое ни хочу , так что чуть не сломал мне своим лобком нос! Я также трясся всем своим телом, насаженным с обоих сторон на два здоровенных содрагающихся шампура! Трясся и ссался одновременно! Мир вновь взорвался внутри меня, унося сознание в розово-фиолетовые всполохи какого-то суперфантастического оргазма.
Когда я очнулся, то какое-то время не мог сообразить: где я нахожусь? Почему мне так холодно и всё так болит? Периодически всё тело сотрясало судорогой, челюсть неимоверно ныла, горло болело, а попа горела нестерпимым огнём. Сознание произошедшего обрушилось на меня безжалостным горным потоком: "Меня только что, самым жестоким образом, выебали в рот и жопу два мужика! Я теперь опущенный педик!!! И как авторитетно заявлял один из моих насильников: совсем не хозяин своим рту и заднице!!!"
Осмотревшись, я понял, что всё так же лежу животом на переделанном под сексуальные игры спортивном снаряде типа "козёл". Холодно же мне потому, что окно в комнате открыто нараспашку, в комнате кроме меня никого нет и ещё я отстёгнут. Нет, манжеты на лодыжках и запястьях всё также находились на своих местах, как и ошейник, вот только к "козлу" они уже не были прикреплены. Также как и ремень не связывал моё тело с сексснарядом. И ещё: изо рта исчезла изуверская распорка. Немного посомневавшись, я решил покинуть пыточную, если бы мои насильники не хотели, что бы я это сделал, они бы не стали меня отстёгивать, рассудил я и попытался слезть с чудовищного экзекуторского приспособления. Естественно я шлёпнулся на пол. Все мои конечности ужасно затекли и очень плохо меня слушались, но неимоверно хотелось пить, поэтому я и отважился пойти поискать моих насильников. Держась за стеночку, я на дрожащих ногах вышел в тёмный коридор и заметив свет на кухне, приставными шагами направился туда.
На кухне за столом в свете настенного бра, сидели нагишом мои давешние истязатели и потягивали коньяк из толстопузых бокалов. Павел вновь раскуривал трубку, Володя дымил сигаретой. Мой приход прокомментировал, как ни странно Владимир:
– Смотрите, кто к нам решил присоединиться! Сашенька! А мы даже не надеялись, что ты так быстро очухаешься! Обканчалась как кошка, я аж грешным делом решил, что амбец тебе пришёл, а ты ничего – вон даже на своих двоих припиздячила!
– Да, – поддержал его Павел, выпуская колечко ароматного дыма, – мы такого чудесного представления от тебя точно не ожидали, поэтому и решили премировать тебя небольшой передышкой. Иди выпей с нами, и покурить можешь, если есть желание. А потом продолжим.
Он поднялся, достал из шкафа ещё один бокал и наполнил его на треть. Потом посмотрел на меня повнимательней и распорядился:
– Не, давай-ка ты для начала, сходи в душ! Весь ебальник хуй знает в чём! Смотреть противно.
Тут было не поспорить, лицо и правда стягивало какой-то липкой коркой. Он подошёл ко мне и за плечо направил меня в ванную комнату. Там включив в душе тёплую воду он стал тщательно мыть меня, при чём довольно таки нежно. Он намылил шампунем мою голову, потом с помощью мочалки намылил всё тело, тщательно смыл пену и вытащив из под душа проделал что-то похожее на массаж, собирая и стряхивая с меня своими большими ладонями воду. В итоге, он сидя на корточках, вдруг неожиданно притянул меня к себе и крепко поцеловал в район пупка. Я заметил, что его член при этом опять начал подниматься.
– Ты такой сладкий, Шурочка, трахать тебя – исключительное удовольствие! – сделав сей сомнительный комплимент он не вытирая потянул меня на кухню.
После достаточно тёплой ванны, кухня с открытой форточкой обдала меня прохладой октябрьской ночи. Увидев, что я дрожу, Владимир протянул мне бокал с алкоголем, в который я вцепился двумя руками, и не дожидаясь особого приглашения опрокинул его в себя. Жидкость обожгла раздражённую гортань и провалилась внутрь, разливаясь по всему телу нежным теплом.
– Красава! – похвалил меня Павел, – сейчас согреешься сам, а чуть позже и нас с Вовкой согреешь, – ухмыльнулся он, и протянул мне початую пачку с верблюдом. Отказываться я тоже не стал поставил пустой бокал на стол и вынув дрожащими руками сигарету, безуспешно попытался её прикурить. Руки ходили таким ходуном, что можно было даже не пытаться. Володя сжалился надо мной и протянул мне зажжённую зажигалку. Я затянулся. Вторую руку девать было абсолютно некуда, прикрываться уже не было никакого смысла, карманов на мне тоже не было, поэтому я стоял голышом перед двумя голыми мужиками в каком-то странном замешательстве.
– Да ты не стесняйся! – достаточно дружелюбно предложил Паша, – Мы ж, это... После произошедшего, можно сказать: уже близкие родственники. – и они засмеялись уже вдвоём.
– Сейчас вот, покурим немножко и пойдём дальше родственные узы укреплять, – Павел уселся на угловой диванчик широко расставив ноги и подтянул меня к себе. Одной рукой он взял со стола дымящую трубку, а второй полуобнял, полуприжал меня к своему горячему телу. Я бедром ощущал его большой член и чувствовал, что тот опять наливается силой. Неловко признаться, но я тогда сам льнул к своему недавнему насильнику, пытаясь согреться в его объятиях, как я и говорил: на кухне тоже была открыта форточка, но этим амбалам этот факт, казалось, не доставлял абсолютно никакого дискомфорта, меня же, мокрого после душа, уже изрядно били дрожи, а Павел, как будто-то на это и рассчитывал: прижал мою тушку ещё крепче к себе начал ласково поглаживать . Сначала по груди чуть ниже горла, потом соски, постепенно опуская ласки ближе к животу. Володя уже докурил и с интересом рассматривал нас. Когда я затянулся последний раз и неловко потушил окуророк в пепельнице, он ещё раз разлил в три бокала янтарную жидкость и приподняв свой, полуутвердительно спросил:
– Ну что, погнали?
– Да, пора, – кивнул ему Павел, и отложив трубку поднял бокал – Давай Шурочка! Придётся тебе ещё немного потрудиться. Пей и пошли.
Я обречённо поднял бокал и выпил. В этот раз пошло легче горло не так сильно обожгло, правда в голове уже изрядно шумело. Паша тоже замахнул, причмокнул и легко поднялся чуть подтолкнув меня вперёд.
– Топай, Сашенька, козлик уже заскучал без твоей восхитительной жопы, – и он со смешком легонько хлопнул меня по заднице.
Меня вновь провели в комнату, пристегнули к снаряду, только на этот раз положили меня на спину. Ремень затянули на животе, ручные манжеты опять зафиксировали карабинами к ремню, туда же пристегнули и ножные манжеты подтянув колени к самой груди. Голова моя свисала с козла, я пытался её держать, но чувствовал, что долго не продержусь. Но эту проблему решил Павел, подойдя спереди он просто вставил мне в рот свой полувставший член, и взяв меня за уши заявил:
– Не вздумай кусаться – выбью все зубы, к хуям. Не люблю я все эти приспособления, да и тебе нужно учиться без них мужиков ублажать.
И он задвинул свой прибор в моё многострадальное горло. Я тут же подавился, но его это не смутило. Он вынул свой уже окрепший хуй и тут же вставил его на всю длину снова, я опять закашлялся. Сзади на промежность пролилась холодная смазка и сразу несколько пальцев принялись растирать её забираясь внутрь меня. Когда их заменил Володин елдак, Паша предусмотрительно вытащил свой член и зажал мне рот ладонью! Мои залитые слюнями и соплями глаза вновь полезли из орбит, ладонь превратила мой вопль в глухое мычание.
В этот раз трахали меня куда дольше. Я периодически отключался, а приходя в себя раз за разом ощущал один хуй у себя во рту, другой в заднице, где чей разобрать я мог не всегда. Они уже кончили ещё по разу, слив всё мне в рот и на лицо, и теперь привкус и запах спермы ни на минуту не покидал меня.
Челюсть уже давно занемела и я не чувствовал её, как и особой боли сзади, так – тупые ноющие толчки, я всё так же периодически давился хуем, но промежутки между этими периодами значительно увеличились. После того, как кто-то из этой парочки, ебавший меня сзади помог мне своей рукой кончить ещё раз, я ощутил чудовищную, смертельную усталость и сопутствующую ей отрешённость. Мне стало совершенно наплевать, что со мной делают, лишь бы это всё побыстрее закончилось. Я уже ничего не ощущал, всё происходящее воспринималось через какую-то мутную пелену. Я стал просто безвольной куклой, предназначенной для ебли.
