2 июня.

Даааа, чего угодно я ожидала, но не этого. Но все по порядку. К полудню я уже была полностью готова к долгожданной встрече со своим корреспондентом. Поэтому я глубоко вдохнула и вышла из дома. Честно говоря, к его двери я подходила с целым клубком противоречивых эмоций: там были и предвкушение, и страх, и повышенная нервозность. Я позвонила в дверь, и тут же услышала голос: "Входи, открыто". И я вошла, сделав шаг, как будто ныряя в холодную воду. И он меня встретил. Еще в коридоре. И я смотрела на него и не верила своим глазам: красивый мужчина лет 38-и-40-а, с искрящимися глазами, с огромной шевелюрой медных волос, с широкими плечами и крепкими бицепсами на руках, но: сидящий в инвалидном кресле. Это был удар! Он прочел смятение на моем лице, подъехал, нежно взял меня за руку и спокойно и тихо сказал: "Вот оно так. Теперь мне больше нечего скрывать. Ну здравствуй, мой ангел. " Потом я сидела в удобном кресле, пила сок из высокого бокала, а он рассказывал мне о себе, о своей болезни, о своей жизни, сломанной этой болезнью. А я не могла оторвать взгляда от его глаз, в которых было столько боли, столько нежности, столько настоящего мужского, что во всем этом можно было утонуть. Да, забыла упомянуть, что зовут его Никита. У него парализовано все от поясницы вниз. И это необратимо, результат серьезной болезни. В такой ситуации он оказался 2 года назад, сказал, что поначалу хотел покончить с собой, но не смог. А потом сумел взять себя в руки, справиться, и попытаться привыкнуть к такой жизни. Денег зарабатывает на жизнь достаточно, потому как он программист, и для его работы ноги ему не нужны. Есть много постоянных заказчиков, не бедствует, без работы не сидит. Жена от него ушла, детей у них не было. Так что он совсем один, если не считать нескольких друзей, которые его не бросили и продолжают с ним общаться. Когда он не работает, любит смотреть в окно, именно так он однажды заметил меня, и через какое-то время понял, что думает обо мне. И стал писать мне письма. Сначала просто так, в стол, а потом отважился отправить одно из них через соседского мальчишку. Ему понравилась эта игра, а уж когда пацан принес ответ от меня, он понял, что я могу и сама появиться в любую минуту, и запаниковал. Но решил: "будь что будет" и стал ждать моего появления. Вот так. И я теперь в полной растерянности, потому что совсем не представляю, как себя вести. Забыть о нем, вычеркнуть из своей жизни я уже не могу - я привыкла к его письмам, его словам, его фантазиям. Да и он мне просто нравиться. А вот как с ним общаться - мне непонятно. Ведь это же пытка для него и для меня - видеться иногда, привязываться друг к другу все сильнее, не имея никакого будущего. Ладно, пока я не могу и не хочу об этом думать. Потом. Буду думать потом.

4 июня.

Началось. Теперь меня мучают сны, в которых есть только Никита и я. Сегодня приснилось, будто мы с ним ждем какого-то чудо-доктора, который обещал вылечить Никиту. Мы сидим с маленькой приемной, я - на стуле, он - в своем кресле. Секретарша куда-то выходит, и вдруг Никита встает с кресла, делает пару неуверенных шагов ко мне, протягивает руку, поднимает меня, а потом проводит пальцем по моим губам. У меня перехватывает дыхание, и я чувствую такое желание, которое буквально сводит меня с ума. Я засовываю руки ему под рубашку, мы целуемся. Он жадно шарит руками по моему телу, поднимает мне юбку, его пальцы скользят мне под трусики и мгновенно становятся мокрыми от моего сока. Я хватаю его за шею, он приподнимает меня, прижимает к стенке и входит своим огромным, напряженным членом в мою вагину. Он похож на дикого зверя, догнавшего долгожданную добычу, рыча, вгоняет свой член в меня как поршень. Его губы обжигают, он покрывает поцелуями мое лицо, шею, я возбуждена до предела и быстро кончаю, а потом еще раз. В третий раз он присоединяется ко мне, и это прекрасно - ощутить внутри себя горячий фонтанирующий источник. Проснувшись, я заплакала.

5 июня.

Если я все правильно понимаю, то скоро я окажусь в больнице. Утром проснулась с дикой болью в боку, позвонила знакомому врачу, он сказал, что похоже на воспаления аппендикса. Я еще прождала пару часов, боль становилась все сильнее, поднялась температура, поэтому пришлось вызвать "скорую". Думаю, машина скоро будет, и я выпадаю из жизни на несколько дней. А я так не люблю больницы! И страшно боюсь хирургического вмешательства. Все же остаток надежды на то, что это не аппендицит, у меня есть. Но только остаток. Ладно, посмотрим.

10 июня.

Вот я и дома. Со шрамиком на животе, без аппендикса, но вполне живая. 5 дней в больнице, операция, капельницы и уколы - все позади. Было страшно, было больно, но я выдержала, поскольку деваться все равно было некуда. А теперь еще пару недель осторожности со своим телом, никаких нагрузок, и я буду совсем здорова. Пока была в больнице, телефон разрывался постоянно, приезжал Димка с вкусностями и анекдотами, приходили девчонки, и Лилька, наша Лилька, с головой ушедшая в свои садо-мазохистские настроения вдруг запала на нашего заведующего отделением. Мы аж дышать боялись и обсуждать это, чтобы не сглазить, дай Бог, он увлечется всерьез и бросит своего тирана и деспота. Заведующий производит впечатление вполне достойного мужика, и, как нам показалось, Лильке тоже вовсю симпатизировал. Позвоню ей завтра, расспрошу, что и как.

11 июня.

Вчера уже совсем вечером звонил Сергей, немного удивленный и встревоженный тем, что уже вторую пятницу я не появляюсь. Рассказала про свою болячку. Прощена. А его в свою очередь попросила рассказать, что бы происходило в нашем номере, если бы я вчера приехала. Да, фантазия у него безграничная. Он сказал, что заказал для нас ужин, в меню которого входили только афродизиаки, то есть продукты, возбуждающие сексуальное влечение. Сергею хотелось устроить секс-марафон, выложиться полностью, как минимум сутки провести в постели со мной, не прерываясь на сон. По его мнению артишоки с креветками, грибы, красная икра, манго, бананы, виноград, миндаль должны были помочь нам аккумулировать в себе сексуальные силы, чтобы их хватило надолго. Кстати, я уже слышала о действии определенных продуктов и их сочетаний на либидо и сексуальную силу. Только никогда не было возможности проверить это на практике. Жаль, что и вчера не получилось. Но я взяла с Сергея обещание повторить этот ужин тогда, когда я буду совсем здорова. Вот теперь предвкушаю и лакомства, и то, что за ними последует. Но надо подождать.

12 июня.

Поскольку времени свободного у меня вагон, а делать особенно нечего, сегодня решила сходить в гости. К Никите. Пока была в больнице, думала о нем, о том, забыть ли его совсем или все же продолжить наше общение. Знаю, что это зависит только от меня, а он просто ждет моего решения. И я поняла, что не хочу избавляться от него. Мне он интересен, симпатичен. Почему бы не попробовать построить с ним крепкие дружеские отношения? Не думаю, что с ним мне когда-то станет скучно. А не думать о нем, как о потенциальном сексуальном партнере я научусь. Тем более, что от неудовлетворения на стенку не лезу. Поэтому сегодня с утра привела себя в порядок, зашла в магазин за вкусным чаем и пирожными и пришла к нему. Как у него загорелись глаза при встрече! Он ждал, это было понятно. Рассказала ему про свое медицинское приключение, а он в ответ усадил меня в кресло и запрещал даже вставать, сам накрывал на стол, заваривал чай, рассекая по квартире на своей коляске. В некий момент разговор зашел о его прежней жизни, о тех временах, когда он был здоров. Кстати, как-то так получается, что нам с ним удается легко и свободно обсуждать все самые, казалось бы, непростые, даже интимные темы. Как будто мы дружим и доверяем друг другу уже много лет. Вот он и рассказал, что был женат 11 лет. И все эти годы хранил абсолютную верность жене, хотя это было нелегко: она не очень жаловала секс, и допускала мужа к телу не чаще раза в 3-4 месяца. Он пытался с этим бороться, испробовал все средства: и попытки разбудить в ней чувственность, и возбуждающие препараты, и консультации с психологами и сексологами, но все было напрасно. Ей не хотелось. Ей не моглось. Мне даже представить такое дико, но не верить ему у меня нет оснований. Бедный:

13 июня.

Вдруг сегодня подумалось, что в моей жизни совсем-совсем не было того, о чем мечтает каждая девчонка - романтической влюбленности со всем подходящим антуражем. Я никогда ни с кем не гуляла под луной, не целовалась на эскалаторе, не получала пусть графоманские, но искренние стихи, написанные в мою честь, не чувствовала как дрожит мужская рука, впервые прикасаясь к моей щеке, не ощущала целомудренного, легкого касания чужих губ, не ждала и не предвкушала неделю за неделей и месяц за месяцем первого занятия любовью: Всего этого у меня никогда не было. И вряд ли теперь случится. А ведь так хочется, даже сейчас. А вот получится ли, даже если возникнет в моей жизни такой романтический герой? Смогу ли я насладиться всем этим, не слишком ли уже я испорчена? Честно говоря, приятно осознавать себя желанной для многих мужчин. Но иногда все же хочется для кого-то быть привлекательной не столько в сексуальном плане, сколько в каком-то другом, не связанном с чувственными удовольствиями. Я хочу, чтобы меня любили. Вот в чем дело. И чтобы не влечение вдруг переросло в любовь, а любовь возникла сначала, была важнее всего остального. Или все-таки такое бывает только в женских романах и мыльных операх?

14 июня.

Забавно, но Никита продолжает присылать мне письма. Как ни в чем не бывало. Как будто и не было наших встреч, разговоров. Наверное, это уже привычка, перешедшая в потребность. Да и у меня почти ломка была без его писем, тоже подсела на них. Он как будто почувствовал мое настроение, и в сегодняшнем письме я прочитала вот что: "Мне хочется взять тебя за руку и отвести на одну крышу в нашем городе. Чтобы попасть на нее, надо сначала подниматься по старым истертым ступеням, в полумраке, в прохладе каменного дома. Потом придется пройти через темный чердак, на котором пахнет пылью и прошедшими десятилетиями. А потом распахнуть люк и по деревянной скрипучей лестнице подняться на покатую крышу. Встать на самый конек, обняться и так встретиться с небом, которого здесь больше, чем где-либо, с просыпающимся солнцем, которое в такой час никто не увидит, кроме нас, с нашим городом, еще в дымке раннего утра. Мы бы стояли так, переплетясь руками, впитывали бы свежий воздух, первые солнечные лучи, легкие утренние облака и друг друга. И не было бы никого в тот момент ближе и счастливее нас. А потом я осмелел бы и легко, нежно, трепетно коснулся бы твоих вишневых губ своими - не жадными, не настойчивыми, а благодарными и осторожными. Тебе бы это понравилось?" И он еще спрашивает!