Начались фривольные шутки, и Оксана решительно встала, оправив юбку.
- Наташенька, соберите бумаги, я провожу пока молодых людей... до вечера, надеюсь?
И они вышли, смеясь и подчиняясь - не здесь же, в самом деле? . .
А Женя все так же держала пальцами в высоте любимые ею смуглые и на этот раз? губы секретарши.
- Нну? . . - тихо спросила та, не отрывая желтых глаз. - Вкусно?
- Еще не знаю, - сказала Женя.
- Тогда возьми, - и секретарша, задрав платье, надвинула купол на женино лицо. Нет, это было бело и розово, светлое облачко волос опушало сверху парадный вход.
- Ты почему без трусов ходишь? - спросила Женя, средним легко скользнув в верхний разрез и тут попав на пипочку. Стала ее трогать.
- Для тебя.
- Для меня?
- Год хожу без трусов для тебя. Все надеюсь, что ты меня цапнешь.
- А ты бы попросила.
- Тебя попросишь. Ты вот и Оксану целый год мучаешь.
- У меня женщин было немного.
- Ты так и будешь меня терзать? Не хочешь языком, хотя бы пальцами залезь.
- А ты расскажи что-нибудь о себе. Кто у тебя был здесь в последний раз?
- Мальчишка, сосед.
- В каком классе?
- Еще не учится. Шесть лет.
- Говори! Я уже там! - и Женя плоско, а потом вглубь начала подлизывать разведенную пальцами алую дорожку.
- Родители его иногда оставляют у меня, когда идут в гости. А забирают уже утром. Пока он был совсем крошка, я спала с ним, как с собачкой. А вчера было так жарко вечером, что я легла в майке до середины бедра и без одеяла, даже без простыни. А он пристроился у моего плеча, подложив кулачки под щеку. Мы смотрели телевизор, не надо бы, конечно, такое смотреть с ним, но я была уверена, что он ничего еще не смыслит. Я думала, что он уже заснул, головку склонил, и поэтому, когда там началась сцена...
- Какая? - оторвалась Женя.
- Меня всегда женские дела приводят в возбуждение: она лежит в постели, входит медсестра и поправляет подушку, а она ловит ее руку и, глядя прямо в глаза, заводит ее вниз к себе...
- Красиво...
- Да. И я, конечно, завела пальцы туда же, как Венера Джорджоне, но я знала, что это пресно, как всегда - ну, пипка набухнет, ну, кончу слегка, только для успокоения и сна, а что еще придумаешь? И я представила своего малютку... Понимаешь, детские пальчики, все такое нежное, чистое, крошечное... Он у меня в ногах поместился бы весь... И я осторожно села, подложив подушку под спину и он, этот мальчик, оказался между моих ног. А что дальше? А дальше я решила, что он крепко спит. Что теперь его до утра не добудишься. И поэтому я особо не церемонилась, да и не думаешь об этом, когда начинаешь приплывать... Короче говоря, я брала его ручки и засовывала их в свою письку. Я укладывала его себе на живот, я его обхватывала бедрами, я его щеку прижимала к своим нижним волосам, и вдруг...
Она замолчала.
- Что? - снова оторвалась Женя. - Ты сунула в себя его ручку? Или ножку?
- Нет. Я попала рукой на его письку.
- И что?
- Это была тверденькая работоспособная писька! Сантиметров семь длиной.
- И он тебя выеб! Скажи? Он тебя выеб?
- Он спал. Он якобы спал. Он ни разу не прокололся! Он как бы не знал и не видел и не слышал ничего. Он как будто заключил соглашение со мной. Вот тогда я и распоясалась. Тогда я совала его между грудей, я сосала его попку и письку, я вставляла его письку в свою волосатую щель и он начинал забивать ее туда! Но самое сладкое, что он мне сделал - он вылизал меня так же, как ты сейчас! О, сладенькая! О, Женечка, любимая! как ты это делаешь! И туда зайди! О, дикая кошка...
Вошла Оксана.
- Живо на диван! - приказала она, закрывая дверь на ключ.
6.
Отдышавшись, Оксана изобразила ревность:
- Ну, мерзавки? Если и это не измена, то что тогда? Или одной рукой рыться в моих чулках, а второй царапать лобок у секретарши пристойно?
- Ты лучше расскажи, - сказала Женя, - почему мы теснимся здесь, когда твой замок пустует.
- Он не пустует, - сказала Оксана. - Там живут мои гости из Праги. О, эта история закончилась и я могу поделиться. Слушайте.
