Если бы кто-то захотел дать название моим с моей сестрой отношениям, я посоветовал бы слово ДОМОГАТЕЛЬСТВА. Но отнести его следует не к годам детства, а к более позднему периоду, когда у меня "взыграли" гормоны. В детстве мы с сестрой были примерными детьми и очень дружили. А став подростком, я просто обезумел. Мне стало казаться, что я уже совсем взрослый, и мне немедленно нужна женщина. А кто был со мной рядом в это время? Вы правильно догадались!
Сестра ко всему этому относилась спокойно, особенно не реагируя на мои приставания. Она прекрасно знала, что я за ней шпионю, подглядываю, копаюсь в отложенном в стирку её нижнем белье. Не раз она заставала меня за дрочкой на её трусики, которые я заливал своей спермой.
- Пусть, - говорила она в ответ на мой вопросительный взгляд, - мне не жалко. Всё равно в стирку...
Видя, как я вырезаю очередную картинку из журнала "Огонёк", она пожимала плечами и улыбалась:
- Ой! Кто это?
- Олимпийская чемпионка Лариса Латынина! - отвечал я.
- И что в ней такого? . .
- Вот это! - тыкал я в обтянутую спортивными трусиками писю спортсменки.
- А у меня хуже? . . - сестра приподнимала подол юбочки и обнажала соблазнительные трусики.
- Нет... у тебя... не... хуже... У тебя лучше! А покажи мне, что под трусами, а? . .
- Фигушки! . .
Я, конечно, не преминул пойти дальше - стал уговаривать сестру "попробовать по-взрослому" безопасным сексом. Она хитро так взглянула мне в глаза и сказала:
- А маму не пробовал уговаривать? . .
- Чью маму? . . - не понял я.
- Нашу с тобой маму...
- Что с тобой?! . С ума сошла?! .
- Я недавно американское кино смотрела. Там мама была недовольна, что сын собирается жениться на (на её взгляд) не подходящей ему девушке. Она подумала: "Просто мальчик вырос, и ему нужна... ну, скажем, "писька", как ты выражаешься". И она придумала "Операцию Ы"... Надо сказать, она была очень даже ещё ничего, лет тридцати пяти классная дамочка. Разделась перед ним, всё показала (побольше, чем я тебе!) , за его пипиську взялась... И сыночек соблазнился, не устоял, сделал всё - прямо-таки в сладкую мамину писю...
- Ну, ты даёшь! . .
- Да! Бывает такое...
- И сыночек переключился на мамашу? . .
- Вначале - да. Было очень удобно: захотел, - мамина писька в его распоряжении! Но потом он предположил, что у избранницы пися не хуже. И стал уговаривать её примерно, как ты меня сейчас. А она говорит: а ты-то откуда взял, что это так приятно? . . А он (дурень) возьми да расскажи всё, как есть! . . Тут уж девица его и бросила...
Я какое-то время помолчал, а потом спросил сестру:
- Зачем ты мне всё это рассказала? . .
- Чтобы ты наконец понял, что моя пися - только моя. И не надеялся зря.
- А почему так категорично? Ты что - мне не веришь? . . Я ведь ничего особенного не прошу! Что ты потеряешь, если дашь мне хотя бы взглянуть на тебя без трусиков? Я ведь всё детство тебя видел без них! . .
- Вот потому-то и не хочу. Ведь я тебя тоже видела и тогда, и сейчас. Ты не стесняешься при мне дрочить на свою любимицу Латынину, или как там её...
- Спасибо за то, что ты меня понимаешь и даже иногда мне помогаешь, позируя в трусиках...
- Кстати, о чём ты думаешь, когда смотришь на меня при этом? Раздеваешь в своих мечтах? . .
- Мне это нелегко, я ведь никогда тебя не видел голенькой, только в детстве. Твоя пися сейчас, наверное, совсем не такая...
- Да уж! Я тоже помню, как ты просил меня показать тебе, как я писяю в горшочек. И всё потому, что ты видел, как какая-то девчонка на улице писяла, и ты у неё не всё рассмотрел.
- Я у тебя так и не увидел того, что видел у неё. Я понял, что у девчонок письки разные. У неё всё было как бы наружу - всё было раскрыто, и щёлочка была красная. А у тебя - две толстенькие складочки, и всё. И "водичка" лилась откуда-то из серединки, как бы веером...
- Дурачок! Писю ведь можно раскрыть! Если бы ты попросил, я бы тебе всё показала...
- Ну, откуда я знал? . . А сейчас можешь показать свою раскрытую писю? . .
- Прекрати! Я же тебя просила не говорить на эту дурацкую тему!
Она повернулась и ушла.
Это было ВСЁ. Во всяком случае, для меня. Через некоторое время моя сестра уехала и поступила в музыкальное училище. Как она потом рассказывала, начало "взрослой" жизни она расценивала как снятие всех ограничений. В том числе, половых. Табу касалось почему-то только меня. Как я уже упоминал, моя сестра имела яркую внешность, и желающих её было в избытке - она могла выбирать. Но обстоятельства быстро свели её с ректором училища и руководителем Казачьего хора Григорием Плотниченко, ставшим её основным половым партнёром. Приезжая на каникулы, она не скрывала этого, иногда восклицая:
- Ах! Какой он МУЖЧИНА! . .
Однажды я спросил её шёпотом: "Твоей писе он нравится?". Она ответила: "Более чем!". Я не стал ей напоминать, что она обещала ДАТЬ МНЕ, когда перестанет быть девушкой...
Шли годы. Я женился и уехал работать в волжский город Ярославль. У нас родились двое малышей. Сестра за это время успела окончить с отличием музыкальное училище и консерваторию и стала музыкантом-солисткой в Тульской филармонии. Мы почти не общались, но от родителей я знал, что сестра недавно вышла замуж за такого же, как она, концертирующего пианиста.
Когда она вдруг без предупреждения появилась у нас в Ярославле и сказала, что решила использовать "окно" в своей концертной деятельности для общения с нами, я взял на работе накопившиеся у меня отгулы и оказался со своей сестрицей лицом к лицу. Мы с ней сидели на кухне. Я отвёз жену на работу в школу (она учительница) , а детишек - в детский садик. Сестра протянула руку к моим брюкам и нащупала мой начинающий твердеть член.
- Когда-то ты мечтал о моей писе. Да или нет? . .
- Ну, не когда-то, а всегда. Ответ: да. А ты когда-нибудь хотела попробовать мой "писюн"?
- Вот именно: писюн. Это было для меня совершенно неожиданно! Я тогда ещё понятия не имела, что у меня в писе есть дырочка как раз для него, для этого писюна! Пописять в горшочек для меня не было проблемой. я всегда это делала и протирала писю тряпочкой, которую для этой цели повесила в уголке на гвоздик мама. Она мне велела чаще менять трусики, чтобы "писе было хорошо". Так вот. Я сняла (совсем) трусики и села на горшочек.
- Поближе придвинься, а то мне не видно! - ты сидел напротив и наблюдал за "процессом".
Я слегка напряглась, и из писи потихоньку потекла моча. Я обратила внимание на то, что у тебя ноги расставлены. как в позе по-турецки, шортики сдвинулись, и твоя "пипка" высунулась наружу. Процесс тебя никак не вдохновил, вид моей писи, видимо, - тоже. Зато на меня вид твоей пипки подействовал гипнотически! Я инстинктивно почувствовала какую-то диковинную тягу к этой свободно лежащей штучке. В нижней части моего животика что-то вдруг сильно сдавилось, и мне захотелось двинуться писей навстречу твоему безразличному ко мне писюну.
Не знаю, почему, но мне захотелось если не впустить его себе в писю, то хотя бы плотно прижаться к нему своей полураскрытой писей и даже поёрзать на нём... Я чувствовала, что моча у меня давно уже не вытекает, но ощущение было такое, как будто что-то ещё течёт... Вспоминая свои ощущения тогда и нынешние ощущения при контакте со взрослыми мужчинами, я прихожу к выводу, что тогда я испытала первый в своей жизни взрослый оргазм. Правда, смешно? . .
- Ничего смешного, - ответил я. - Я чуть не кончил от твоего рассказа...
- У меня тоже трусы намокли, - сказала сестра и встала с табуретки.
- Так в чём же дело? Сними их!
- Я не привыкла сама снимать свои трусики, мужики обожают делать это сами... Цыц! Ты меня не понял. Ты ведь долго ждал, да? Так подожди ещё немного, я обещаю - ты получишь всё, что тебе придёт в голову. Для чего ты когда-то умолял меня показать тебе мою писю? Подрочить? А потом стал просить разрешить прижаться к раздвинутой писе хотя бы кончиком. Было такое? А потом стал расписывать прелести "безопасного секса". Да? Ну, безопасный секс для мужчины - не очень приятен, "опасный", если есть такой термин, когда и член, и писю ничто не разделяет, - куда слаже! Знаю по себе. Хочешь такой секс со своей родной сестрицей? Как будто ты хочешь меня "обрюхатить"... Так хочешь, или в презервативе? . . Ну, хорошо, обещаю.
Нет, я не "залечу", я уже залетела от моего мужа - 6-недельная беременность, подтверждённая женской консультацией. Понял теперь? . . Теперь слушай мои условия. Я хочу в точности повторить те условия, когда впервые испытала оргазм. Ты должен побрить мою писю, чтобы она стала внешне такой же, как была тогда. Не сомневайся: несмотря на обилие мужчин, моя пися внешне никак не изменилась, ты в этом убедишься, когда посмотришь, как я (по твоей просьбе!) стану перед тобой писять... в тазик. Я уверена, что твой изменившийся до неузнаваемости писюн на сей раз не останется безучастным. Или останется? . . Мне будет приятно, когда ты после этого сеанса на меня набросишься! Представляешь? . . Ну, так давай, снимай мои трусишки! . .
Нет, я думаю, смысла описывать детали...
Прошло немало лет, и мы с сестрой вернулись в родной город. Сестра оставила концертную деятельность и теперь преподавала в Музыкальной академии. С мужем она развелась, сын вырос и жил отдельно. Наши родители покинули этот мир, и сестра жила в их квартире. Несмотря на не очень уже молодой возраст, сестра сохранила моложавость и свою сексуальную привлекательность. Однажды я, будучи у неё в гостях, открыл ящик тумбочки и увидел там множество женских половых "игрушек" и горстку презервативов. Она не заметила.
Со времён Ярославля у меня с сестрой ничего не было (имею ввиду: в плане половых сношений) . Я был непрочь воспользоваться тем, что она, вроде бы, сейчас одинока и не должна особенно мне сопротивляться.
- Как ты относишься к сексу? - спросил я её.
