Я припал губами к ее писечке. Оказалось, что вульву можно забрать в рот, лизать и сосать. Она начала постанывать. Пленочки то у нее не было, и я сунул палец ей прямо туда. Она сладко ахнула:
- Еще, милый, еще, только не останавливайся!
Я сосал ее клитор, теребил языком губки, вставил в дырочку уже два пальца и водил ими там. Она уже ничего не говорила, только постанывала. Меня это заводило, и я старался еще больше. Но вот она сильно задрожала, выгнулась, застонала, потом расслабилась, опустила ноги, и потянула меня на себя, я поцеловал ее.
- А после того, как ты сделаешь это, ты заимеешь право, чтобы девочка тебе сделала то же самое. Просто покажи ей своего красавца, и поясни, как это сделать. Нет, мне не надо пояснять, я сама! Подвинься вверх!
Она легла мне в ноги, взялась руками за мой член и медленно взяла его в рот. Я даже не ожидал такого. Мне стало так хорошо, что, казалось, умру от счастья. Она дрочила мне рукой и в такт этому забирала в рот, иногда так глубоко, что доставала носом до лобка. Когда подкатило, я застонал, а она взяла на всю длину и подсосала. Моя сперма стала извергаться толчками, она не выпустила изо рта и все сглатывала. Когда все кончилось, он легла рядом. Я повернулся к ней, положив руку ей на грудь.
- Ну что, тебе еще никто такого не делал? - с улыбкой спросила она.
- Никогда.
- Ну вот, теперь, я думаю, девочки тебя без этого не оставят.
Мы еще с полчаса лежали молча, только целовались. Но вот я почувствовал, что мой член снова поднимается.
- Последние вопросы теории. Когда начнешь с девочкой трахаться, поинтересуйся, предохраняется она или нет. Если нет - обязательно надевай презерватив, иначе станешь папочкой в таком молодом возрасте. Купи презервативы и всегда носи их с собой. Не бойся, я предохраняюсь. И второе. Когда у тебя дойдет до первого раза с целочкой, обязательно ласкай ее до тех пор, пока из нее не потекут обильные соки. Она там должна быть совсем мокрой, иначе ей будет очень больно. Иногда для этого даже вход в дырочку смазывают. В первый раз с целочкой смотри, куда вставляешь. Положи ее вот так.
Она легла на спину и раскинула ноги.
- Сядь между моих ног на корточки. Видишь, куда вставлять?
- Вижу:
- Ну, так вставь!
И я вставил.
На другое утро - знакомая песня:
- Вставайте, господин Аксель! Доброе утро! Госпожа приказала вас разбудить и сказать, что все ждут вас завтракать!
Я попытался завалить ее на себя, но она строго шепнула:
- Ты что! Нельзя! Я вечером приду. На всю ночь.
И, потрепав меня за торчащий конец, согнала с постели.
4.
Для Акселя теоретические занятия с Рози кончились, начались практические. Она приходила к нему почти каждый вечер, он ждал ее уже с утра. Иногда она была одета в свою рабочую одежду. Тогда он раздевал ее до ниточки и аккуратно вешал ее одежду на спинку стула. Потом она его раздевала, и они шли в ванну. Они намыливали друг друга пенками, тщательно все смывали, особенно старательно - гениталии. От ее стараний он иногда не выдерживал и брызгал ей на живот горячей спермой. Она смеялась, размазывая ее по себе. После тщательного купания шло тщательное вытирание друг друга. Иногда же она приходила в халатике на голое тело, тогда халатик спускался прямо на пол, и она сразу прыгала к нему в постель.
Начиналось время поцелуев. Он уже сильно поднаторел в этом искусстве. Он целовал ее всю, на ней уже не было места, куда бы он ее не целовал. Начиная со лба, и кончая пяточками, он проходил губами ее лицо, губы, грудь, животик, жаркую, сладкую, влажную промежность. А ее попка, в мечтах о которой было когда-то израсходовано столько спермы, теперь была в его полном распоряжении. Он целовал ее, перевернув Рози на животик, и не мог оторваться. Он целовал ее, высоко подняв ей ноги. Однажды, когда он, стоя на коленях перед кроватью, целовал ее лобок, она вдруг сказала:
- А вот такой ты меня еще не видел!
И стала на четвереньки, широко раздвинув ноги и повернувшись к нему попкой. О, что это было за зрелище! Широко расставленные круглые, пышные ягодицы, между которыми бесстыдно обнажалась коричневая розеточка ануса, чуть приоткрывшаяся щель ее писечки - все это было настолько откровенно, что он чуть не задохнулся.
После поцелуев начиналась "торжественная часть". Оказалось, что есть много способов это делать. Можно было высоко поддеть ее ноги, подперев их своими предплечьями, или лечь на нее, оперевшись руками и вцепившись ладонями в ее нежнейшие сисечки, или сесть у ее ног на корточки, когда ее раскрытая писечка вся у него на виду. Можно было лечь на спину, и посадить ее на свой торчащий член, тогда дополнительный кайф шел от того, что работает она, а не он. Можно было поставить ее на четвереньки, она прогибалась, широко расставив ноги и касаясь щекой подушки, а он вставлял ей в широко разверзшийся зев ее писечки и работал, работал! Иногда она плашмя ложилась на живот и раздвигала ноги. Он ложился сверху, ее большая мягкая попочка приятно умещалась на его животе и бедрах. И еще куча других поз была ими пройдена на практических занятиях - на боку, на плечах, повиснув на нем головой вверх, головой вниз - и прочее, что придумывалось на ходу.
Он раньше гордился рано выросшей растительностью на лобке, считая ее признаком взрослости. Она уговорила его брить ее, и теперь член казался больше, а главное, когда она брала его в рот, волоски не щекотали ей нос, и не попадали ей в рот.
Вообще их оральный секс превратился в особый вид искусства. Он обожал лечь внизу между ее ног, и сначала любоваться ее писечкой, находя ее прелестной, а потом постепенно возбуждать ее языком, к концу уже полностью забирая в рот всю вульву и неистово терзая ее языком. Со временем он при этом стал засовывать ей пальцы не только в письку, но и в попку. Ей это нравилось, а когда она кончала, движение пальцев из попки приносило ей дополнительное наслаждение. Она тоже повышала мастерство. Теперь она научилась полностью забирать его член, пропихивая его глубоко.
Он узнал, что, оказывается, у женщин бывают месячные, и в эти дни ей туда ничего пихать нельзя. Она ему объяснила, что это такое, что от секса в эти дни она может заболеть, и что кровавые выделения "оттуда" имеют очень неприятный вид и запах. Когда это пришло впервые за время их отношений, он настолько расстроился, что она, рассмеявшись, утешила его чудным минетом.
Сначала она спала с ним почти каждую ночь, но ей нужно было вставать очень рано, и они договорились, что ночевать в его постели она будет пару раз в неделю, а в остальные дни может просто приходить к нему на пару часов.
Она все время повторяла ему, что готовит его для будущей девушки, а в самом начале призналась, что на ее родине у нее есть жених, и когда она подзаработает денег, она вернется домой и они поженятся. Все это не давало ему по-настоящему влюбиться в нее.
Как-то Генриетта вызвала Рози к себе, и после нескольких хозяйственных вопросов спросила, как у нее идут дела с Акселем.
- Все хорошо, госпожа.
- И что он теперь умеет?
- О, он умеет уже очень много.
- И как ты его оцениваешь, как мужчину?
- Он замечательный, госпожа. Счастливы будут его девушки.
- Ты часто кончаешь от него?
- Почти всегда. Он хорошо умеет удовлетворить женщину.
- Эти ваши занятия не помешают ему найти девушку?
- Я постоянно его приучаю к тому, что он ее найдет. Но если хотите, госпожа, я могу прекратить наши занятия.
- Нет-нет, Рози, продолжай, пожалуйста, если тебе это не в тягость. Я по-прежнему буду тебе доплачивать.
- Мне перед вами неловко, госпожа. Мне было трудно без мужчины, а теперь у меня такой славный мальчик, а вы мне еще и доплачиваете!
- Все в порядке, милая Рози, значит, это в интересах нас обоих.
Генриетта подошла к Рози и поцеловала. Та смутилась так, что сильно покраснела:
- О, как вы добры, госпожа, как повезло мне, что я к вам попала!
Генриетта отпустила ее. Да, ее Аксель становится мужчиной. Интересно, какой у него сейчас член? Она видела его уже давно, когда он был маленьким мальчиком, а она его купала. А сейчас вот так бы взяла в руку: Она потрясла головой, отгоняя видения. Артур ее не удовлетворял, он вообще был какой-то бесчувственный. Ей всегда хотелось в постели чего-то нестандартного, но у этого скучного человека попросту не было воображения.
Ощущение на губах: Да это же она поцеловала Рози! Интересно, а как она ему дает? Что они проделывают? Берет ли она в рот его член? А он, целует ли он ее между ног?
Генриетта пошла в спальню, заперла дверь и достала из тумбочки дилдо. Разделась догола, подошла к зеркалу. Да, большие груди пока еще не превратились в размазню. Она приподняла их и покачала. Сиськи - что надо. Только вот для кого?
