Лишение девственности.
Следующие дни были приятно однообразны и похожи на первый: я подхватывал Иришку после работы, мы мчались на такси ко мне домой, где, после недолгой прелюдии, забирались в кровать. Я целовал ее с макушки до мизинцев ножек, потом ласкал ее пизду то пальцами, то губами, не забывая про груди, целовал под коленками, целовал попку, лизал нежно-кремовую дырочку ануса, проникая языком внутрь. Иришка кончала раз пять за вечер, видимо могла бы и больше, но... приходилось везти ее домой.
Прямо на второй день она потребовала, чтобы я научил ее доставлять удовольствие мне. Я показал ей, как правильно дрочить хуй, объяснил, что и когда надо делать с яйцами, как нечаянно не сделать больно. Иришка легла головой мне на живот, взялась за мой хуй своими прохладными пальчиками и стала дрочить. Я почувствовал, как вскипает сперма в яйцах, хотел предупредить, что сейчас кончу, но не успел: накопленная за два дня сперма стремительно выплеснулась прямо Иришке на лицо. Я ожидал, что она испугается, дернется, заплачет, - да что угодно, но она просто закрыла глаза и покорно приняла мои соки. Потом взяла каплю спермы на палец, понюхала ее и вдруг лизнула:
- Странный вкус, но не противный!
Она схватывала всю эту науку на лету, и еще через пару дней вдруг сказала, что хочет "сосать" : ей, мол, известно, что это гораздо приятнее для мужчины, чем рукой.
- Ты уверена? Не боишься?
- Не боюсь! - радостно рассмеялась она, - ты же не сделаешь мне плохо?
- Никогда и ни за что! - твердо сказал я.
- Как это делается? Надо просто взять в рот и сосать?
- Сначала поцелуй, губками, везде: яйца, ствол, головку. Да, вот так, а теперь лизни язычком... Ага, вот так, да... под головкой, это называется уздечка, лижи смело, только не пускай пока в рот...
- А когда же сосать?
- Сосать, вообще говоря, недостаточно. Надо как бы насаживать голову на хуй, чтобы он скользил до горла и обратно, слыхала выражение "ебать в рот"? Вот это оно и есть. При этом ты посасывай, как будто хочешь высосать что-то оттуда, и время от времени проводи язычком по головке, вокруг и под ней. Только учти, Иришка, головка хуя очень чувствительное место, будь очень осторожна, зубы, даже легким касанием, могут причинить боль. От этого хуй упадет, и удовольствия я никакого не получу.
- Я буду очень осторожна, милый!
С этими словами Иришка сомкнула губки на головке и стала задвигать хуй в рот и сосать. С чем можно сравнить ощущение, испытываемое мужчиной, которому сосет хуй любимая? Я не берусь как следует это описать. Это волны удовольствия, смешанные с теплой нежностью, это минуты, которые хочется продлить навсегда, это желание целовать эти такие близкие, но сейчас недоступные губки и язычок, порхающий по головке, это нарастающее чувство приближающегося оргазма... Держался я недолго. Погладив Иришку по голове, я сказал:
- Я сейчас кончу, хочешь вынуть, а то в рот попадет?
Иришка чуть-чуть помотала головой и принялась сосать еще энергичнее. Сперма выстрелила ей в рот, она чуть приостановилась, но стала сглатывать, не выпуская головки изо рта. Я предупредил:
- После того, как я кончил, больше сосать не надо, лучше просто облизать.
Иришка облизала опадающий хуй снизу до верху, чмокнула головку и потянулась ко мне. Целовать ее в губы? Там же моя сперма! Мне вдруг стало стыдно: эта девчушка доставила мне такое удовольствие, а я... Я ответил на ее поцелуй, ощутив вкус своей спермы и ее запах в Иришкином дыхании.
Наши ласки становились разнообразнее. Я показал Иришке позу 69, при которой она садилась мне на лицо, я раздвигал носом ее половые губки, стараясь утопить нос поглубже, а губами и языком играл с карандашиком ее клитора. Иришка наклонялась вперед, ловя губами хуй, а мне открывался вид на очаровательную попочку. Иногда я просто укладывал ее себе на колени, лаская груди одной рукой и пизду другой.
Иришка очень полюбила "позу наездницы". Конечно, без проникновения в пизду это была не совсем "наездница"... Я ложился на спину, Иришка садилась на меня, прижимала мой хуй к животу и двигалась раскрытыми влажными губками своей пизды вперед-назад. Иногда, когда она двигалась вперед слишком далеко, головка проникала между губок глубже, иногда касаясь ее целочки, но тут уж я придерживал ее за талию, не давая надеться с размаху на хуй: о том, когда и как я лишу ее девственности, я не задумывался, считал, что еще рано.
Иришка, однако, думала иначе. И как-то раз, дней эдак через десять после начала наших встреч, когда хуй в очередной раз скользнул внутрь, она вдруг наклонилась ко мне и резко двинулась назад, преодолевая мое сопротивление, я почувствовал, как хуй на короткое время уперся в преграду, которая через мгновение исчезла. Хуй провалился в желанную влажную глубину девичьей пизды, тем самым делая ее женской. Иришка чуть охнула и остановилась.
- Больно? - спросил я.
- Немножко, совсем чуть-чуть.
- Давай на сегодня все, хорошо? Тебе надо привыкнуть, и надо, чтобы все зажило.
Иришка медленно снялась с хуя, на котором осталось несколько капелек крови. Еще одна капелька медленно выкатилась из влагалища. Я взял ее на руки и отнес в ванную. Она прильнула к моей груди и тихо прошептала:
- Я прямо с того момента, как увидела тебя, знала, что это будешь ты. Ты не сердишься, что это не случилось в самый первый раз?
- Что ты, маленькая, я очень рад, что все так вышло, что это не стало для тебя болью и травмой. Я люблю тебя!
- Я люблю тебя тоже! - и она снова уткнулась носиком мне в грудь.
Я осторожно обмыл ее под теплым душем, а она бесхитростно поворачивалась к мне то мокрой попкой, то милым животиком с аккуратным пупочком.
Потом она, уже одетая, сидела у меня на коленях в кресле, обнимая меня за шею, мы пили коньяк из пузатых бокалов и тихо разговаривали. Нам было хорошо и уютно.
Свадьба.
С того дня мы любили друг друга уже так, как мужчине и женщине это предназначено природой. Я плохо помню те дни, они слились в какой-то водоворот секса, секса и еще раз секса. Минимум два часа каждый день, а по выходным часов по 6-7 мы не вылезали из постели. Я уже плохо понимал, как жил без этого чуда раньше, я не был так влюблен никогда в жизни.
Через месяц Иришка позвала меня в гости.
- Я рассказала родителям о тебе, и о том, что мы любим друг друга. И о том, что ты сделал меня женщиной. Вернее, что я стала женщиной с тобой, - хихикнула она, - ты-то как раз пытался сопротивляться. Ну-ну, я же шучу, - поцеловала она меня, увидев, что я хочу возразить. - Мы сделали это вместе.
- Мы теперь всегда будем вместе!
- Ты и я! И никого больше!
Многого же мы тогда не знали в своей наивной влюбленности.
Встреча с Иришкиными родителями прошла на пять баллов, по совету Иришки я подарил ее отцу редкую книгу по географии, кажется, про знаменитые открытия, о которой он давно мечтал (ее достал за неслабые деньги все тот же мой фарцовщик) , а матери - огромный букет цветов и даже вазу к нему. А уж когда я сказал, что мы с Иришкой, видимо, скоро поженимся, и хотели бы с ними посоветоваться обо всем, они совсем растаяли приняли меня, как своего. Поэтому когда мы между делом упомянули, что Иришка будет иногда ночевать у меня, они слегка напряглись, но возражать не стали.
Вскоре мы подали заявку во Дворец бракосочетаний, нам назначили дату через 2 месяца. Мы не возражали, нам и так было чудесно. С момента подачи заявки Иришка совсем переехала ко мне, лишь изредка оставаясь ночевать у родителей.
Свадьба была самой обычной, разве что без драки. Пригласили нескольких моих институтских друзей, человек десять с работы, из Новосибирска приехали брат с женой и старшим племянником, шустрым пацаном 8 лет, который сходу проникся к Иришке восторженной детской влюбленностью. Конечно были Иришкины родители. Приехала моя тетя из Орла, приехали какие-то Иришкины родственники, которых я толком не запомнил, какие-то ее одноклассники и одноклассницы, кто-то из ее института. Отмечали это в ресторане Вильнюс на Калужской, где я снял зал. Иришку нарядили в платье с фатой, которое она ненавидела, но пришлось соблюсти обычай, чтобы не обижать родственников. Я тоже нарядился в костюм и даже повязал галстук.
Сразу после свадьбы, прямо из ресторана, мы уехали на вокзал и в двухместном купе отправились на две недели в Пицунду. Что по дороге, что в Пицунде, где я через знакомых снял по тем временам роскошный номер в гостинице, мы в основном проводили время в постели. Нет, конечно, мы купались в море, сидели в уютных кафе, пили восхитительное местное вино, ели шашлыки, гуляли под бархатным небом с алмазными звездами, но главным все же была ебля. Мы засыпали и просыпались в объятиях друг друга, иногда мы еблись прямо утром, чаще возвращались домой после обеда, чтобы слиться на час-другой, и уж точно каждый вечер был наш. Это было время чистого счастья. Я не могу сказать, сколько литров спермы произвели мои яйца за эти две недели, но половину Иришка точно выпила. Остальное я влил в нее, не опасаясь, что она забеременеет, так как незадолго до свадьбы она поставила себе спираль: мы решили, что детей заводить не будем, пока она не закончит учебу.
Я втюхал в эту историю почти все деньги, которые успел отложить на машину, но ни на секунду, ни тогда ни после, об этом не пожалел.
