Воспитывать одному дочь - то ещё приключение. Уж мне можете поверить. И не слушайте тех, кто говорит, что девочки не такие взрывные, более покладистые, пап больше любят и т. д. Может, конечно, и есть какой-то процент изумительных пай-девочек, но он меньше, чем хотелось.
Вот и моя Дашка не попала в этот процент. Нет, детские перепады настроения - это понятно, на то они и дети. Но потом: То, что я остался без жены, земля ей пухом, никак не помогло выровнять ситуацию. Должно было сблизить нас с Дашкой, и поначалу так и было. Слёз мне на грудь было выплакано столько, что хватит ванну наполнить.
А вот лет с 12 начались закидоны взросления. Я старался как мог. И строжился, и уговаривал. Помогало когда как. К шестнадцати дочкиным годам я понял, что если не оставлю у себя только и исключительно контрольные функции - слягу с нервным сры-вом. Ну и решил - если ситуация не грозит потерей здоровья, существенным ударом по финансам - то я её не контролирую.
И знаете - стало проще. Дашка по первости всё пыталась меня поддеть, что-нибудь да выкидывая. Потом озадачилась, когда поняла, что я на многое стал закрывать глаза.
- Тебе что, совсем всё равно, что со мной происходит? - как-то спросила она прямо.
- Нет, - спокойно ответил я. - Из серьёзных неприятностей постараюсь вытащить. Но постоянно тащить тебя за ручку, тем более - когда ты этого не хочешь: Уволь. Ты сама себе дорожку стелешь, как я посмотрю.
Дочь фыркнула и больше не спрашивала меня об этом. И через какое-то время я за-метил, что стала она спокойнее. Видимо эффект "запретного плода" пропал. Когда нет хайпа - смысл влезать в неприятности? Я сам себе тихонько поаплодировал в ванной, ко-гда брился, и тут же постучал по дверному косяку.
Школа после взбрыка и падения успеваемости в 7-8 классах закончилась для Дашки очень неплохо. Голова ли включилась у неё, и она поняла, что её будущее - это её рук де-ло? В общем, в институт на логиста она поступила сама. И даже на бюджет, чем немало меня обрадовала.
Впереди было почти целое лето перед институтом, и Дашка упросила меня отпу-стить её с подругами на море. Я долго думал, хмурился и пытался отвертеться. Но при-пёртый к стенке доводами её подруг, родителей её подруг и её собственными - сдался. Про себя только подумал: "лишь бы всё обошлось!"
И всё обошлось. Даша вернулась загорелая, довольная и какая-то повзрослевшая. Я поначалу насторожился, но мои неуклюжие попытки осторожно выведать - не было ли у неё там романа с последствиями - дочь развеяла с улыбкой:
- Пап, успокойся, я не беременна, если ты об этом. Но врать не буду - роман был. Да, собственно, и остался. Я встречаюсь. Может скоро и познакомишься, - и, загадочно улыбаясь, Дарья оставила меня в догадках.
И вот, солнечным вечером 24-го сентября, этот момент настал. Дашка познакомила меня со своим кавалером. Ну как, кавалером:
Я вернулся с работы, убрал молоко и сосиски в холодильник, геркулес пересыпал из мешочка в контейнер, убрал в шкафчик. Ну что, можно и душ принять после трудового дня, подумалось довольно.
Тут щёлкнула входная дверь.
- Пап, привет! - послышалось Дашкино. - Ты где?
- Тут, - ответил я, выходя в прихожую.
Даша пришла с какой-то подругой, симпатичной девочкой. Имена их как-то не осе-дали у меня в памяти, тем более, что Даша часто ссорилась с ними, мирилась, расстава-лась и начинала новую дружбу:
Эту подружку я не помнил. Точнее, такую я бы запомнил. В отличие от крепкой, среднего роста дочери эта была повыше, поизящнее, хотя грудь - хм) ) - на размер больше точно. Волосы тёмные, глаза наоборот, серо-голубые. Губы немного пухленькие, лицо улыбчивое. Успел заметить ямочки на щеках, прежде чем девушка увидела меня и посе-рьёзнела.
- Вечер добрый, - сказал я.
- Пап, знакомься, - сказала Даша, держа девушку за руку. - Это Юля.
- Очень приятно, - кивнул я. - Андрей Викторович.
- Пап: - сказала Даша, переминаясь с ноги на ногу. - Юля: моя девушка.
- Мм? - не понял я. - Прости, не расслышал?
- Юля - моя девушка, - твёрдо и немного с вызовом сказала Дашка. - Помнишь, я тебе про летний роман, - она сделала пальцами "кавычки" , - рассказывала? Так вот, мы с Юлей любим друг друга.
- Ого, - только и смог сказать я. - То есть ты:
- Я лесбиянка, - продолжала вколачивать фразы Дашка. - Вот, сознаюсь теперь.
- И: давно? - я сделал неопределённый жест рукой.
- Давно. - Даша переглянулась с Юлей, потянула её к себе. - Поняла я про себя дав-но, но тебе решила сказать сейчас. Прости, подстраховалась немного. Мне уже 18, Юле тоже, кстати.
- Ну, что: - сказал я, глядя на них. - Неожиданно, что сказать, - улыбнулся, пото-му что вид приготовившихся к отпору девочек был немного комичен. - Вы чай будете? Или ужинать?
- Спасибо, пап, мы сытые, - заулыбалась Дашка. Обрадованно повернулась к Юле, обняла её, стиснув. Та чуть пискнула, косясь на меня с робкой улыбкой. Дашка от души поцеловала её в губы и потащила за руку к себе в комнату.
- Я ж тебе говорила: - донеслось до меня Дашкино.
Я остался в прихожей, глядя на маленькую, салатового цвета сумочку Юли. Поста-вить, что ли, и правда чайник? Да по-хорошему бы поужинать, вообще-то. Сбили меня с толку:
Принял душ, достал из холодильника кастрюлю с рассольником, налил в тарелку, поставил в микроволновку. Поставил чайник.
- А поставьте чайник, пожалуйста, - раздалось за спиной.
Юля стеснительно улыбалась, глядя на меня. Я запоздало подумал, что надо было вместо обычных трусов хоть шорты надеть. Или вообще спортивные штаны. А то при-выкли с Дашкой по дому в трусах-футболках рассекать. Дашка вообще могла себе позво-лить иногда в одних трусах быстро сбегать из комнаты в кухню или ванну, периодически получая за это от меня. Хоть смотреть на грудь дочери мне и было приятно, но: Порядок есть порядок. Я, всё-таки, не мебель, а взрослый мужчина, хоть и отец.
- Уже, - кивнул я. - Печенье, варенье?
- Мороженое, пирожное, - подхватила Юля и засмеялась. Тут же оборвала себя, сму-тилась.
- Как закипит - позову, - сказал я, улыбаясь.
Когда вечером Дашка закрыла за Юлей дверь, то напоминала новую монету - так сияла.
- Ну, папка! - довольно сказала она. - Какой ты у меня молодец! Юльке понравился, она сказала, что не ожидала, что ты такой понимающий.
- Ну ага, - хмыкнул я, - понимающий. Огорошенный - так вернее. Ты бы хоть намекнула:
- Ну прости, - сделала умильную физию Дашка. Потом спросила: - Что, правда не ожидал?
- Да откуда? - удивился я. - Можно подумать были какие-то признаки!
- Ну как сказать, пап, - усмехнулась дочь. - Ни разу не смутило тебя, что ко мне ни-когда мальчики не заходили? Только девочки?
- Да нет, - пожал я плечами, пытаясь вспомнить - так ли было дело. - Кто вас тепе-решних знает, может вы по свободным квартирам встречаетесь.
- Ну, свободные квартиры - вещь отличная, - улыбнулась Дашка, потягиваясь. - Как вспомню: М-м-м:
Она мечтательно зажмурилась. Потом открыла глаза и спросила:
- Пап, а скажи: Можно Юле у меня ночевать? Просто у неё папа: старой закваски.
- Закалки, ты хотела сказать? - усмехнулся я. - Что, не одобряет?
- Сопротивляется, - вздохнула Дашка. - Пообещал мне по заднице ремня всыпать. После Юльки, конечно.
- Можно, - разрешил я, по большей части из отцовского сострадания. Ну и чуть-чуть из желания пообщаться с Юлей, которая показалась мне неплохой девочкой.
Юля стала у нас почти ежедневной гостьей, частенько оставаясь на ночь. Пару раз остановившись ночью около двери в спальню Дашки я слышал их стоны и решил больше так не делать. Потому что - дочь, не дочь, а мыслями хочется заглянуть - как это у них. Так что ну его, от греха подальше.
Дашка переменилась к лучшему, стала не такой резкой. Нарываться почти переста-ла, иногда только подначивая меня в шутку. Юля, когда присутствовала при этом, пона-чалу тревожно округляла глаза, а потом, поняв, что это лишь шутки, стала улыбаться и смеяться. Пару раз даже предложила отшлёпать "непослушную дочь" , тут же, впрочем, с визгом убежав в спальню от погнавшейся за ней Дашкой.
Я уже почти привык к их поцелуям и обнимашкам. Большего при мне они, к сча-стью, себе не позволяли. Хватало и того, что я достаточно насмотрелся на разгуливавшую по квартире совершенно чужую девушку в футболке и трусиках. Причём часто они были Дашкины, а на той, соответственно, были Юлины вещи.
Один раз, когда Юля, зазевавшись, наклонилась за чем-то, я увидел её грудь с до-вольно крупными торчащими сосками в вырезе футболки. Хорошо хоть успел отвести взгляд прежде чем был пойман, а то было бы совсем не комильфо.
Впрочем, этот первый случай быстро померк после второго, куда более эпичного. Зайдя как-то на кухню, я увидел стоявшую на коленях и тянувшуюся под стол Юлю, по обыкновению одетую в футболку и трусики. Футболка немного съехала вниз, ничего криминального, впрочем, не обнажив, ибо девушка была под столом. А вот обзор попы с полоской трусиков был просто, что называется, - абзац. Ткань обтянула промежность так, что считай её и не было. Все подробности девичьей анатомии были передо мной, пусть и под тонким слоем хлопка. Мечта эротомана, короче.
