- Теперь послушай еще. Сейчас ты в благодарность за мою нежность готова на все, ты уже сломалась. Но я не буду нежным. Никакой ванили не будет. Будет больно, обидно и страшно. Я не влюблюсь тебя, это не книга и не кино. Я доминант. Я могу получать удовольствие только от использования женского тела, и души, поскольку душа должна, так скажем, принять определенную форму для того, чтобы я смог полноценно использовать твое тело. Комплексы, обиды, предпочтения и переживания твои - для меня неинтересны и неинформативны. Табу существуют только у меня. Точнее не табу. Правила игры. Игрушка должна быть целой, здоровой, в том числе психически, пригодной для использования долгие годы. Я не должен иметь отвращение к своей рабыне. Потому никаких игр с копро и другими гадостями, я не буду осквернять твои губы и твое тело. Все остальное ты либо приняла, либо примешь. Это понятно?
Он ударил ее размашисто по щеке, она от неожиданности упала на бок, на руку и опять заплакала.
- Ты устала, я понимаю. Оставлю тебя. Завтра в это же время я приеду. Ничего не бойся, сегодня один из самых лучших дней в твоей жизни. День, когда твоя жизнь изменилась к лучшему. Ты будешь принадлежать мне, поверь, это счастье и награда. Целуй руку и проводи меня.
Она сделала движение подняться, он жестко сказал:
- На коленях. Ты ничего совсем не знаешь. Я не сторонник излишней театрализации, но пока ты не стала полноценной рабыней, ритуалы необходимы. Завтра потратишь день на то, чтобы изучить правила игры. За небрежность и невнимательность будет больно.
Он протянул руку, она покорно поцеловала ее. Он засунул четыре пальца ей глубоко в рот, до тех пор, пока она не дернулась в рвотном рефлексе. Потом провел мокрой ладонью по щеке, вытер о волосы, повернулся и ушел.
Она осталась стоять в прихожей на полу, голая, с влажными спутанными волосами, с такими же спутанными мыслями:
Она всегда была такой сильной, такой самостоятельной. Гордилась умением управлять людьми, умением морочить головы мужчинам, управлять их желанием. Гордилась своей активностью, тем, что она может решать любые вопросы. Отличница в школе, староста класса и группы, не самая, может, красивая женщина на земле, но популярная и живущая полной жизнью... стоит на коленях, провожая своего насильника, целует ему руку в благодарность. Она поднялась, лицо горело, ноги дрожали, дошла до дивана и выпила вина прямо из горлышка. Легла на диван и неожиданно для себя мгновенно уснула.
Проснулась ночью от того, что замерзла. Тело слегка ломило, но голова стала ясной, и дико хотелось есть. Она нашла надкусанное яблоко и быстро доела его, но стало еще хуже. Никогда в жизни после мужчины не было такого дикого голода. Пошарила в сумочке, нашла батончик шоколадки, но хотелось нормальной горячей пищи. Мяса. Она покачала головой в недоумении, но идти на улицу и искать очередные приключения не хотелось.
Она зашла в ванну и попыталась с помощью небольшого зеркала осмотреть себя сзади, боясь обнаружить следы от его тяжелой руки. Следов не было.
Не было и мыслей. Голова была ясная и свободная, ни о чем думать не хотелось. Хотелось увидеть того мужчину снова. Почему-то после сна мысль эта даже не удивляла. Хотелось, чтобы он пришел сейчас же обратно. Анализировать было лень, осуждать себя тоже, спать она не могла - хорошо выспалась. Она взяла айпед и начала искать информацию, как он велел. Ее было много, очень много, картинки, тексты, рассказы, видео.
Нашла какой-то внятный тематический сайт и начала читать все подряд. Было страшно, начало покалывать пальцы, руки были ледяными, лицо горело. Она чувствовала себя Алисой, которая провалилась в кроличью нору. Это был какой-то другой мир, непонятный, незнакомый, страшный, но некоторые картинки заставляли сердце екать. Связанные женщины, наручники, кляпы, полосы от ударов, пятна воска на коже, тяжелые руки в перчатках, держащие хлыст: хотелось все закрыть, закрыть лицо и глаза руками, но она не могла шевельнуться, заворожено глядя в экран.
Начала читать иллюстрированные правила и поняла, что запомнить или принять это не было никакой возможности. Требования. Правила. Обязанности. Внешний вид. Смотрела на фото, и не понимала - где эти люди? Как они живут так, что их не замечаешь? Как этот мир соприкасается с обычным? Кто они? Если она войдет туда, кем она станет? Выдержит ли ее кожа, ее грудь, то, что делают с женщинами на фото? Она коснулась себя, и почувствовала особенно явно свою наготу, свое тело, провела рукой вниз и остановилась на клиторе. Через пару минут она кончила так бурно, что ее еще несколько минут трясло, она не могла остановиться. Чуть успокоившись, она выключила компьютер, потому что не могла больше этого всего видеть, и пошла искать футболку, чтобы одеться.
Весь следующий день она металась между желанием увидеть его и ужасом о того, к чему это приведет. Она то бесцельно бродила по улицам, особенно не замечая их красоты, то возвращалась домой и снова погружалась в чтение информации по теме. От этой информации у нее кружилась голова, то, что она видела, вызывала дикое желание и иногда - такое же отвращение.
Вечером он не пришел. В одиннадцать она легла спать, устав, почти обессилев от ожидания, чувствуя себя полной дурой, обиженная и потерянная, не понимая своей реакции и непоследовательности. Долго не могла уснуть, возилась и вертелась, мучимая неясными желаниями и стыдом от того, что так просто вчера сдалась, так просто готова была отдаться незнакомому человеку, который сейчас ее просто проигнорировал. Наконец уснула, некрепко и тревожно, кому-то что-то во сне пытаясь объясниться с кем-то.
Вдруг раздался стук в дверь. Она подлетела с кровати, в панике, в ужасе, с одним желанием - не просто не открывать, а исчезнуть, испариться из квартиры. Сердце лупилось как бешенное, не давая дышать, она боялась до дрожи в руках подойти в темноте к двери.
Включив свет, все же пересилив себя, она подошла и спросила: "Кто там". Тишина, ей никто не ответил. Ей было страшно, как в детстве, когда ночью раздавались непонятные шорохи, и не было смелости даже просто позвать маму. Неожиданно для себя она повернула замок и резко распахнула дверь.
Он сделал шаг в комнату, и свет резко осветил его лицо, которое она, по сути, первый раз видела так близко. Спокойные холодные глаза, сжатый неулыбающийся рот, небритый.
- Не ждала уже, да, сучка? Как ты встречаешь меня? Ты готовилась?
Она опустилась на колени. Она так рада была, что он все же пришел, и при этом чувствовала, что дрожит мелко от страха и неизвестности. Он прошел мимо нее и сел на кровать.
- Иди сюда. Поговорим немного.
Она на коленях подошла к нему, он погладил ее рукой по волосам.
- Давай знакомится, сучка. Назови мне свое имя, но не надейся, что я буду называть так. Но я должен знать его.
Она назвала имя, он хмыкнул:
- Не очень оригинальное, да? Но я тебя буду звать так, как мне это будет хотеться, так, как грязная шлюха будет этого заслуживать. Ко мне обращаться - Господин. Если надену ошейник - то Хозяин, но до этого далеко.
Теперь правила. Я думаю, ты читала и все равно ничего не поняла. Я потрачу время один раз, чтобы разъяснить тебе условия. Слушай очень внимательно.
Он сделал паузу, мягко погладил ее по щеке, отчего она вздрогнула всем телом.
- Встречать только голой, волосы распущены, косметики нет, кроме тех случаев, когда я дам другие указания. Я люблю смотреть в глаза, но если почувствую дерзкий взгляд - будешь наказана. Я крайне редко наказываю с эмоциями, меня сложно разозлить, я же прекрасно понимаю, что ты всего-то жалкая глупая вещь, в которую надо вложить много времени, много терпения и сил, чтобы сделать сколько-нибудь удобно и полезной. Потому я очень терпелив. Но наказания необходимы, ты же сама это понимаешь. Потому если не обговаривается иное и я решаю тебя наказать - несешь в зубах ремень или плетку. Количество ударов будешь знать заранее. За нарушение счета или если будешь мне мешать - количество ударов будет увеличено. Иногда я буду фиксировать тебя, иногда нет, но закроешь руками ту часть, на которую приходятся удары - порка начнется сначала с удвоением. Это понятно?
Она чуть заметно кивнула. Колени стали болеть, стоять стало неудобно. Он это заметил:
- Поднимись, приведи себя в соответствующий вид и вставай. Колени всегда на ширине плеч, руки за спину. Она понялась, стянула с себя пижаму и опустилась опять на колени, раздвинув ноги. Потом спрятала руки за спину.
- Так лучше.
Он просунул руку между ног и засмеялся:
- Опять течешь. Вот шлюха! Волосы ниже шеи уберешь полностью, доступ и обзор всегда должен быть открыт. Самое главное, что ты должна запомнить - слово и желание Господина - это закон, ои не обсуждаются и не оспариваются, какими бы они не были. Про ограничения я тебе говорил, все остальное - на мое усмотрение. Я не садист, я не буду мучить тебя ради боли, но она, повторюсь, тебе самой нужна и необходима.
- Теперь ложись на живот на пол, ноги на ширине плеч, ты помнишь.
Она легла так, как он сказал, почувствовав горящей кожей холодный пол и замерла.
