Сюжетное завершение истории о Драко Малфое и рабынях Хогвартса.
Просто сбросить негатив и закрыть тему
РАБЫНИ ХОГВАРТСА. ОКОНЧАНИЕ или ЗАЧЕМ ДОЛБИТЬ ДИВАННЫЙ ПУФИК?
После событий одиннадцатой главы «РХ» прошло больше семи месяцев.
Регина всё-таки устроила фейерверк.
По темнеющему небу проносились огненные шары. Красные, синие, изумрудные, взлетая, они с хлопком вспыхивали, рассыпались искрами, рисуя в воздухе немыслимые цветы и узоры. «Как красиво, - вырвалось у Джинни, – ничего подобного в жизни не видела». Так ей тогда казалось.
- А вот туда я бы поместила желтого дракона, вот туда, левее цветка, - вдруг осмелев, воскликнула она, тыча пальцем в небо.
- Так сделай.
- У меня нет волшебной палочки, - Джинни опомнилась и опустила голову. Уже несколько месяцев они с Гермионой не пользовались магией, их палочки конфисковал Малфой, заявив, что по статусу, таким как они, практиковать волшебство не полагается.
- Возьми мою,- Ренджи протянул палочку Уизли.
- Она меня не послушается, - печально возразила девушка.
- Не узнаешь, пока не попробуешь. Просто расслабься и делай.
- Давай, Джинни, помогай мне, - крикнула Регина, продолжая размахивать рукой, отчего ввысь взметались новые шары, чтоб превратиться в новые узоры.
«Интересно, получится у меня или нет?» - думала Джинни, принимая палочку из рук юноши. Она приготовилась, взмахнула, но ничего не произошло. Так-так, ещё раз. Она старалась выбросить все мысли из головы, сосредоточившись только на рисунке, который пыталась сотворить. И опять ничего.
«Еще раз, не сдавайся, - убеждала она себя. - Как там сказал Ренджи? Расслабиться и сделать? Обычно всё наоборот, магов учат концентрироваться. Но поверим хозяину, ему лучше знать, как устроена его палочка».
Она отпустила все мысли, стараясь не думать ни о чём вообще. На долю секунды из темноты возник желтый дракон, Джинни взмахнула рукой, и дракон взмыл в небо. Он взлетел прямо с земли таким, каким она его представила, минуя стадию огненного шара.
- Джинни, Джинни, у тебя получилось! - Гермиона радостно вскрикнула, подпрыгнула и захлопала в ладоши. Уизли взмахнула ещё раз, и в небо взлетел второй дракон.
- Ура! Чудо! Гермиона, ты тоже должна попробовать! – Джинни радовалась, как новичок Хогвартса, которому удался первый волшебный трюк. Она протянула палочку Гермионе, и та недоверчиво приняла.
«Вот и славно»,- Ренджи улыбнулся про себя и сделал несколько шагов, отступая в тень. Он вернулся в освещенную беседку и еще с полчаса наблюдал, как три девушки со смехом и восторженными вскриками носились по берегу озера, запуская в небо разноцветные фигуры.
За неделю до этого.
Заканчивался учебный год. Самый ужасный для главных героев. Ничего не изменилось в жизни гриффиндорок. Все попытки освободиться от рабского контракта потерпели неудачу. Люциус Малфой вернул себе маховик времени, с помощью которого до этого и смог получить полную власть над девушками. Конечно же, он не выполнил свою часть сделки с Поттером, не освободил рабынь, а просто послал того на хер. Сейчас, благодаря добытому шантажом свидетельству Гарри, Люциус был полностью реабилитирован, восстановлен в правах и начал активную борьбу за пост министра магии. Рабыни пока не интересовали его, их он полностью передал на попечение Драко, наказав тому знать меру в обращении с гриффиндорками, возможно, имея на них какие-то виды в будущем.
План Гермионы о мести Малфою и компании не сработал так, как она рассчитывала. Конечно, они с Джинни несколько подпортили жизнь извращенцам, но, по большому счету, ничего не изменилось. Для самих же рабынь стало только хуже. Теперь Драко ни на минуту не оставлял их без присмотра. Всегда и повсюду, на все заказы и даже в уборную, за девушками следовала невидимая зачарованная камера, фиксируя всё. Но в каждом минусе есть и плюсы. За семь месяцев колдофото накопилось так много, и все настолько однообразны: порно, порно, порно, те же лица, те же интерьеры, что даже Драко уже надоело глядеть на них. Он рассматривал отчёты камеры походя, почти не допрашивал рабынь, его мало интересовали подробности, говоря проще – он терял бдительность.
Его сутенёрские доходы не росли. Все-таки две шлюхи на такую большую школу, это маловато. Никакого разнообразия. Самые активные старшекурсники реализовали все свои фантазии с гриффиндорками ещё за первые месяцы, всяко разно как могли, а калечить и извращаться над женщинами сверх меры Драко не позволял, соблюдая указания отца, и цены тоже не снижал; и даже регулярные оргии уже становились скучны. Ажиотаж спал, и наличие всегда готовых к использованию девок в школе из явления «супер-супер» превратилось в обыденность.
Одно время Драко попытался набирать клиентов среди младших учеников, но отказался от этой затеи после разговора с новым директором, который оказался человеком жёстким, жадным и влиятельным даже по меркам Люциуса. Пригрозив Драко вышвырнуть его из Хогвартса вместе с «его блядюшником», директор определил правила их отношений: никакого разврата, стриптиза, туалетных сношений и тому подобного в служебных и учебных помещениях ни до, ни после, ни во время занятий. Никаких порноколдофото на стендах, никаких пикантных публикаций в прессе и скандалов. Гриффиндорки обязаны посещать все обязательные занятия по программе. Это решение директор принял после разговора с несколькими профессорами. На занятиях Грейнджер и Уизли одеты по форме своего факультета и, это директор отметил особо, никаких «испанских коняшек», искусственных фаллосов и других игрушек. В случае обнаружения таковых, по его словам, Драко «…на себе испытает весь спектр их применения». Зная репутацию нового главы школы, Драко понял: да, так оно и будет. Остальное время и места: спальни, гостиные, залы и прочее, - оставались за Драко. Здесь он волен обходиться со своей собственностью, как пожелает. Кроме того, Малфой обязан регулярно выплачивать сумму «на содержание в школе принадлежащего ему имущества», как это прозвучало из уст директора. Только на таких условиях Драко мог рассчитывать на выпускной аттестат. Вопрос об аттестатах для Грейнджер и Уизли оставался открытым.
На деле, эти изменения только ухудшили жизнь рабынь. Гермиона и Джинни по-прежнему послушно раздвигались перед каждым желающим, обслуживали клиентов обоего пола любым способом, как те пожелают. Спрос на них несколько упал среди старых знакомцев – ничего, есть новые, учеников в школе хватает. На учёбе они в одежде, зато всё остальное время без неё: белобрысый хорёк вообще теперь запретил им одеваться, а в некоторых частях башен и коридоров, выдумывая новые унижения, приказал передвигаться только на четвереньках. Их больше не трогают на занятиях, так теперь времени на сон не остаётся. Групповые оргии теперь еженедельно как по расписанию, число участников не ограничивается. Но хуже всего то, что теперь они часто не могли помочь друг другу, когда проходило четыре часа и в пирсингах включались подаренные Малфоем кольца, дрожа и вызывая невыносимое возбуждение, избавиться от которого можно было лишь одним способом. Случалось такое обычно на занятиях, в середине дня; и это была самая страшная пытка и любимое зрелище для сокурсников-извращенцев. Ни одна из девушек ещё ни разу не выдерживала больше десяти минут, и тогда они просились у преподавателя выпустить их или просто ломились вон из кабинета под дикий ржач сокурсников, не дожидаясь разрешения и всё сметая на пути. Очень скоро об особенности их тел узнал весь Хогвартс, включая всех работников и профессуру, и большинство преподавателей не препятствовали таким отлучкам, обозначая своё разрешение только сочувственным кивком.
От такой жизни охренеет и сломается любой. Джинни и Гермиона уже почти не были похожи на себя. Любой давно не видевший их знакомый вряд ли бы смог узнать бывших отличниц школы, если бы встретил их в коридорах Хогвартса: нечёсаных, немытых, расписанных похабными татушками, возвращающихся, а вернее, бредущих на широко расставленных ногах после очередного заказа. От полного истощения девушки спасались только специальными снадобьями и коктейлями, которые готовили себе с разрешения Малфоя. Они уже ничего не соображали, не было сил, на занятиях сидели, как восковые куклы, засыпая в каждую свободную минуту. Если бы не правила, что наколдовал Драко, они научились бы спать и под клиентами, без сомнения, от этого им было бы легче.
В определённый момент даже тупой Малфой, видя плачевное состояние рабынь, стал понимать, что совершенно загнал девок, и если не сбавить темп, то они просто помрут, а папа этому не обрадуется. Он даже начал устраивать для них выходные и иногда отказывал некоторым особым извращенцам в пользу тех, кто, как он знал из фотоотчётов, обращается с девушками мягче.
Гриффиндорки уже не питали никаких иллюзий и надежд, не строили планов на спасение, просто потому, что просто думать не хватало сил. Сил хватало только чтобы проклинать про себя обоих Малфоев и повторять как мантру: «Я не шлюха. Меня заставили...». И это многое говорило, даже не об их силе духа, а о никчёмности их мучителя, который за много месяцев не смог добиться от своих рабынь полной покорности, тогда как любой мало-мальски понимающий женщин злодей добился бы того же за три-четыре недели без всякой магии.
Этот беспредел творился на виду у всей школы, и, конечно, далеко не всех это устраивало. Но что можно было сделать? Пара попыток аннулировать контракт в суде, предпринятая кое-кем из преподавателей, провалилась, после чего директор строжайше запретил работникам любые контакты с Грейнджер и Уизли, а немногие сочувствующие девушкам студенты могли только иногда накопить денег и заказать их у Малфоя, чтобы не трахать, а просто дать отоспаться. Джинни и Гермиона были благодарны уже и за это. Они принимали это как проявление дружбы и поддержку, а значит, сами они ещё не конченные твари. Пока…
