- Ну что, так лучше, привычней?

- Ууу, привычней…. А лучше – раньше,- провыла Гермиона.

- Что, девочки, мир?

- Ми-и-и-р, - поднимаясь подтвердила Грейнджер.

- Заче-е-м … так… больно? – Джинни всхлипывала после каждого слова.

Регина опустилась с дивана на пол и села рядом с девушками.

- Понимаете, девчонки, чтобы разобраться, можно ли вам помочь, я должна точно знать, чего в вас больше: шлюшьего или человечьего.

...- И чего больше?

Регина улыбнулась рыжей Уизлетте и чмокнула её в лоб. Потом обняла обеих и прижала к себе.

…В полудрёме Гермиона ещё расслышала приглушеённый шёпот и твердый ответ Регины: «Я только поговорю с Ренджи», – и снова провалилась в сон.

…………………………………..

Грегори Гойл страдал. Драко уже три дня никого не подпускал к рабыням. В последнее время беспредельное блядство в школе стало настолько обычным делом, что уже воспринималось как само собой разумеющееся. Как пожрать или сходить в сортир. Или как часть учебной программы, что здорово облегчало жизнь. Не надо ни к кому подкатывать, строить отношения, изображать из себя принца на жирафе, зачем? Всегда есть кому присунуть. Гойл знал, что многие старшекурсницы побросали своих парней, не выдержав конкуренции с гриффиндорскими шлюхами. Ему было похер на них. У самого Грегори никогда не было своей девушки: зачем ему, если Малфой обеспечивает? По-секрету говоря, с эксклюзивной скидкой. А пару раз вообще удалось проскочить на халяву. А как же, кто помогал Драко открывать миру эти таланты?! И он вспомнил веснушчатую жопу рыжей Уизли, загнувшейся на мостовой в Косом переулке. Сейчас её не хватало. Что там Малфой думает?! И где он сам вообще шляется, сколько можно держать лучшего кореша на голодном пайке?

А Малфой действительно думал. Вернее, пытался это делать. Раньше иногда получалось, но в последнее время совсем отвык от такого занятия. Его мозг хорошо работал только на изобретения всяких гадостей, в этом он гений, но сейчас начался новый этап жизни, где кроме подлости и изворотливости понадобится ещё кое-что. Ничего, он сможет, он же не какой-то имбецил, вроде Грегори Гойла.

Драко всегда сильно волновался, когда чего-то не понимал. Иногда он мирился с этим, но сейчас вопрос касался самого важного последнего его проекта, - он решил теперь так это называть, - его рабынь. Девки припёрлись под утро, еле живые, и ничего не помнили. Ещё бы, ведь на них стояла Печать забвения, это он быстро определил. Хорошо, что не попытался сорвать сразу, а связался с Региной, выясняя: что за херню она творит? Он хорошо понял её ответ: «Драко, не то, чтоб я тебе не доверяю, но если ты тронешь мою печать, то даже не успеешь пожалеть об этом». Храни нас, Мерлин, от ведьм и чар! Да и чёрт с ней, с Региной! Ну, хочет баба держать в тайне свои интимные фишки, ну и пусть, эка невидаль. Но что означают новые наколки на телах рабынь: «Отдалась в душу один раз», - что это значит? Он сам придумал эти наколки для унижения гриффиндорок, чтоб все видели как, куда и сколько раз их использовали. Но для души он ничего не планировал. Что значит «отдалась в душу»? Он до ужина проторчал в библиотеке, рылся в магических книгах, ища хоть намёк на ответ. Но ничего не смог найти.

………………………………..

За ужином, как обычно, в Большом зале Хогвартса, шумно.

- Слушай, Драко, люди жалуются, - Грегори Гойл решил начать первым, и это было что-то новое.

- Ничем не могу помочь, - Драко отвечал неохотно.

- Что за дела, Малфой? Где девки?

- Так ведь можно и друзей потерять, - присоединился к разговору подошедший Захария Смит.

«Твои друзья в овраге лошадь доедают»,- подумал Драко, но вслух сказал:

- У них сегодня выходной.

- А не слишком часто у них выходной? Вроде же позавчера был.

«Вот блядь, всё считают. Пидоры озабоченные».

- Тогда сегодня санитарный день, - Драко твёрдо решил притормозить свой блядский садик, пока не выяснит подробности прошлой ночи.

- А ты ж говорил, у них не бывает. Вроде.

- Ты дурак совсем, Гойл?! Я говорю «день», а не «дни».

- А завтра-то всё нормально будет?

- Завтра, да, завтра всё нормально, - а про себя подумал: «Может быть».

- Смотри, с тебя вечеринка.

К их столу подошёл невысокий парнишка.

- Привет, Малфой.

- Ты кто? – Драко глянул на подошедшего. Мелкий когтевранец, ничего особенного. Грегори Гойл притих и опустил взгляд. Маклагген слегка отодвинулся.

- Я Клирэвей.

- И что тебе надо, Клирэвей?

- Дело к тебе, отойдём?

- Говори здесь.

- Ладно. Хочу заказать твоих рабынь.

Драко ещё раз оглядел подошедшего. Откуда у него деньги возьмутся?

- Цену знаешь?

- Слышал.

- Пять галеонов за два часа, но завтра. Сразу после учёбы рыжая твоя.

- Я возьму сегодня обеих. И на всю ночь.

Драко охренел от такой наглости.

- У тебя здоровья хватит, малой? А то смотри, мои девки крутые, всё через болт высосут. Для них это запросто, - Драко усмехнулся. Он рассчитывал, что Гойл заржёт, а за ним и остальные, но за столом стояла тишина... «Или я чего-то не знаю?», - быстро соображал он.

- За это не переживай, хватит, - подросток широко улыбнулся и оглядел всю компанию, - и на других останется.

- Ты кто, мать твою, такой? - не выдержал Драко. Он не привык оставаться без поддержки.

- Тот, кто хочет тебе заплатить, - парнишка примирительно развёл руками.

- Сегодня они не работают, санитарный день. Завтра приходи.

- Что ж, жаль, увидимся, - Ренджи развернулся и не спеша побрел в сторону Когтеврана. Если бы Драко смотрел вслед ушедшему, он бы заметил, что тот шёл очень медленно, по пути подходя то к одному столу, то к другому, здоровался то с тем, то с тем, останавливался и подолгу говорил с разными знакомцами. Он не спешил.

За слизеринским столом все снова зашумели:

- Интересно, а если б это Садовница услыхала?

- Закопала бы его рядом с одуванчиками! Да-а, встрял Чистюля!

- Чистюля? Это Чистюля? Это который….- Драко глянул в сторону Грегори, - Гойл, правда? Это который… это он?

Кругом все заржали.

- Идите на хуй! – Грегори Гойл отвернулся и насупился. В своё время все заметили, что Гойлу как-то вдруг резко разонравилось вышибать деньги из малолеток.

- А Садовница тут при чём?

- Как при чём? Ты что, не знаешь, Драко? У них же, - Смит потёр указательными пальцами, - всё серьёзно.

- Да ну на хер! – Драко удивлённо глядел на компанию.

Кормак Маклагген кивнул:

- Так и есть. Мало кто в курсе, но сведения точные.

Драко обхватил руками голову: «Так она ещё и педофилка! Грёбаный Мерлин! Куда катиться мир???» Вдруг он резко сорвался с места. План возник моментально.

- Эй, малой, постой!

Драко догнал Клирэвея:

- Я тут подумал, а-а, забирай! За десять.

Ренджи покачал головой:

- Хватит шести.

- Ни мне, ни тебе. Восемь!

Ренджи извлёк из-под мантии чёрный бархатный мешочек.

- Восемь галеонов.

- Восемь.

- На всю ночь, - Клирэвей протянул Малфою мешочек.

- На всю ночь. Говори, куда присылать.

… Драко высыпал деньги на ладонь и взглянул вслед уходящему когтевранцу. Ровно восемь галеонов. «Откуда он узнал, за сколько мы договоримся?»

…………………………………………

Девушки ничего не помнили о событиях прошлой ночи, с момента, как Регина вырубила волшебный глаз. Они очнулись утром на полу, вернее, Трейси растолкала их. Их тела ныли, было зябко и некомфортно. Малфой ничего не спрашивал и даже заявил, что сегодня работы у них не будет. Это поразило больше всего. С Драко творилось что-то непонятное, он изменился, больше не старался их унизить или причинить боль, и это пугало. Значит, он добился того, чего хотел: он их сломал. Или думает, что сломал?

После ужина Малфой отправил их на заказ в гостиную Когтеврана. В своём нынешнем статусе рабыни Хогвартса здесь ещё ни разу не были. Они обе волновались, стоя перед закрытой дверью. Смогут ли они сейчас правильно ответить стражу? В башню Когтевран просто так не попасть, пароля здесь нет. Нужно отвечать на вопросы. Раньше бы проблем не возникло, но после стольких месяцев скотской жизни, как сильно они отупели? Если страж их не впустит, они не выполнят приказ, и тогда мучения.

Гермиона ударила в дверь.

«Чья жизнь ценней?» - раздался вопрос.

«Жизнь всех живых существ одинаково ценна», - как по учебнику выпалила Гермиона. Дверь не открылась.

«Чёрт! Что не так? Я всё правильно помню!» - она шагнула в сторону, уступая место Уизли.

«Кто побеждает?»

Об этом говорили на философии. Джинни сосредоточилась, пытаясь вспомнить. Прошло сорок секунд.

«Тот, кто не печётся о победе».

Дверь распахнулась. Да! Джиневра шагнула и скрылась. Очередь Гермионы. Сердце забилось чаще, она выдохнула и постучалась.

«Что у всех впереди?»

«Когда спрашивают обо всех, нужно отвечать о себе, каждый - это часть всех, - вспоминала она лекцию по широкому мышлению, - что у меня впереди?» Она представила и чуть не разревелась. Прошла минута. «Так, успокоиться. Что впереди? Одно дерьмо». Ничего не получалось. Надо изменить вопрос: «Чего я хочу?» Гермиона разозлилась на себя. Плевать, будь что будет. Она подняла голову и расправила плечи: