В юности девушки казались мне чрезвычайно сложными, загадочными натурами. Что ими двигает, какие скрытые порывы скрываются за их игривым томным взглядом? Та, что интересует лично тебя, воротит нос, фыркает, сыпет насмешками. Другие, на которых ты совершенно не обращаешь внимание, лезут в поле зрения, пытаются завладеть твоим вниманием, а то и оказываются тайно в тебя влюблены. Пока ты сам – неопытный юноша, эти внезапные устремления женских натур, без видимой на то логики, кажутся тебе загадочной душевной механикой, тайны которой тебе не дано постичь.
Одна из таких странных историй приключилась в моей студенческой юности и даже чуть не кончилась травмами средней степени тяжести.
У нас с приятелем родительницы были подружками и работали в одном строительном управлении. Там им выдали на двоих путёвку на ведомственную турбазу. Сами они благоразумно не поехали, отправили отдуваться на дармовых хлебах своих сыновей. Мне на тот момент было 19, я как раз перешел на второй курс, приятель был на год младше, к тому времени тоже был студентом.
Маленький номер на двоих в длинном двухэтажном бараке, с картонными стенками, через которые было слышно любое движение соседей; столик посередине, шкаф для одежды и небольшое окно возле двери. Ледяная вода из групповых умывальников на улице, туалет в главном корпусе и дикий пляж с голубыми лодками, покосившимися "грибками" и холодной водой сибирской реки – красота, отдыхай - не хочу. Да, ещё комары.
Спасала от традиционного советского отдыха нас только водка "Русская", которую мы предусмотрительно взяли с собой. Она была перелита в пластиковые бутылки, чтобы не тащить на руках стекло. Также с собой была пара блоков сигарет, так как нас предупредили, что в ближайшей округе нет ни единого магазина или "ларька".
Водку мы не то что бы бухали – просто ею грелись. Верной рукой перед ужином я отмерял нам по стопке, и еще по одной полагалось на ночь. Бутылки было всего две, а «отдыхать» предстояло десять дней, и мы не форсировали. Также мы рассчитывали с кем-нибудь познакомится и тогда наличие алкоголя, столь ценного в этих краях, могло нам помочь в нашем нелёгком деле.
Вечером на асфальтированной площадке у здания администрации проводили дискотеку. Видимо, только на нашей была соответствующая техника, потому, что на неё собиралась постояльцы со всех окружающих баз и профилакториев с твёрдым намерением пообжиматься и подраться.
Благодаря этой дискотеке на третий день отдыха мы выцепили тех девушек. Программа уже закончилась и мы прогуливались в сторону своего корпуса, пуская сигаретный дым, когда заметили на соседней дорожке парочку девчонок, которая быстро шла наперерез нам, к главным воротам. Я окликнул их. Одна из девушек сразу остановилась, будто ждала этого, но вторая только ускорила шаг. Первая позвала её, та притормозила и что-то ответила. Они начали между собой рядиться, а тут мы их и настигли. Убегать было поздно, да и вблизи мы, видимо, показались им безобидными.
Мы познакомились. Их звали Мила и Лена. Девушки только что закончили школу и, так как дело было в августе, уже поступили и считались студентками первого курса технического ВУЗа. Обе невысокие, привлекательные, прежде всего, своей юностью.
Мила была брюнеткой, с пышными густыми вьющимися волосами, выдававшими принадлежность к одной древней народности, которые были собраны резинкой в пышный хвост. У неё было округлое лицо с вздернутым носиком и озорными искорками в карих глазах. Видимо в их паре она была "умной". Фигурка её была, скажем так, "устойчивой", и в свои 18 она казалась этаким сладким пончиком, где ничего пока не было лишним.
В противоположность ей, Лена, видимо отвечала в паре за красоту. Она была худощавой и складной, с обесцвеченным волосом и вполне себе заметными выпуклостями спереди и сзади, с овальным смазливым личиком, большими голубыми глазами и красивым изгибом губ. На девушках были цветастые платьица до колен и кофты, в которые они зябко кутались на свежем ночном воздухе. Если Мила тараторила без остановки, Лена молчала или вставляла свои "пять копеек", только когда подруга замолкала, переводя дух.
Это было целомудренное знакомство. В первый вечер мы только немного прогулялись. Подружки попрощались с нами на середине дороги между нашими двумя «объектами размещения» и исчезли в темноте летней ночи, условившись встретиться завтра.
Так мы "гуляли" два дня. Сразу получилось, что мы с Милой как два "говоруна" постоянно общались, а вторая "парочка" молча нас сопровождала. Лена показалась мне какой-то замкнутой на фоне фонтанирующей словами и идеями подруги, но фигуркой она определённо её "уделывала". Каждый день мы таскались на пляж и там друг у друга внимательно всё рассмотрели. Но как только спускался вечер и с нашей стороны появлялись "намёки" девушки сливались к себе.
Вообще, уламывание двух подруг намного более непредсказуемо, чем одной. Особенно когда одна из них "не хочет" или боится, или ей не нравится предложенный партнер. Тогда и вторая проявляет солидарность и ничего не происходит, как не вейся перед ними.
У товарища с Леной не склеилось, и он уже махнул рукой, предлагая с этими девчонками "завязать" и найти другой вариант. Дни шли, водка была не бесконечной, и вскоре мы, рисковали остаться не только без секса, но и без горячительного для его инициации. «Динамщицы, видишь, малолетки, ничего с них не взять, надо зачехлять» - горячился приятель, изображая из себя матёрого многоопытного самца. Собственно, он таким уже и был, так как со школы являлся членом довольно развратной команды парней, приключения которой я описал в рассказе "Самые лучшие друзья".
Мне же Мила очень приглянулась. Она была хорошим собеседником и умело кокетничала со мной, держа в заинтересованном напряжении. Поэтому я настаивал на продолжении наших встреч, а второму приходилось терпеть общество подруги, которая всё фыркала на него.
У девушек мыслительный процесс тоже двигался. И на третий день они всё же согласились зайти к нам в номер. Это была маленькая, но победа! В наличии была всё та же початая водка и газировка, которые мы набодяжили в импровизированный коктейль. И так немного "подогрели" наши отношения.
Мила отказывалась пить вообще и только пригубила, а Лена махнула, не глядя раз, а потом повторила. Смазанное каплей алкоголя общение пошло активнее. Мы гоготали о чём-то до полуночи, да так, что нам стали стучать соседи. Пришлось перейти на шепот и выключить свет.
Лена расположилась на кровати моего соседа, в то время как Мила села со мной. Кроме столика между кроватями в номере всё равно сидеть больше было не на чём.
Пользуясь темнотой я придвинулся к девушке поближе, почувствовав яркий и манящий запах девичьего тела. Голова моя кружилась от такой близости. Моя рука забралась под футболку и стала блуждать по её голой спине. Она не высказывала неудовольствия, только замерла в ожидании дальнейшего развития событий. Днём ранее, она даже не давала себя обнять, и тут вдруг такой прогресс!
Соседи через стол уже активно сосались. Лена там взяла инициативу в свои руки и было видно, что она куда опытней в этих делах по сравнению с Милой. В темноте угадывались какие-то движения девушки руками в области шорт приятеля. Моя соседка с интересом косилась на их возню.
Было интересно насколько мне получится продвинуться. Я водил рукой по спине девушки, нащупал конструкцию и одним движением расстегнул замок её бюстгальтера. Этому я научился еще в школе, много практикуясь на одной своей однокласснице. Для человека, сотнями штук вслепую заправлявшего фотоплёнку в бачок для проявки, это умение не было чем-то фантастическим. На Милу этот маневр произвел неизгладимое впечатление. Она не ожидала от меня такой прыти, ахнула, схватилась за чашечки спереди, не давая им упасть под футболкой. Я же, пользуясь её замешательством притянул её к себе. Девушка неумело собрала тонкие холодные губы в трубочку и подставила их моим жадным губам. Внутри этого хоботка были сомкнутые зубы, и мой язык уткнулся в эту преграду. Целоваться она не умела.
Чем-то мне этот поцелуй напомнил детские, которые бывали у меня в намного более нежном возрасте. Встретить совершеннолетнюю девушку, которая не умеет целоваться было для меня неожиданно. С другой стороны, появилась новая цель - научить. Я продолжал обнимать и изучать её тело, отодвинув её безвольные руки, добрался до мягких выпуклостей небольших девичьих грудок. Мял, трогал, щекотал её малюсенькие девические соски. Она ойкала, если я был слишком неосторожным в этом нежном месте, но, в целом, приветствовала мои действия. Язык мой не покидал её рта, постепенно разжимая её зубы и проникая глубже, демонстрируя ей куда более мокрый и страстный вариант. Она потихоньку ухватывала суть и технологию.
На противоположной кровати товарищ уже лежал на спине, а Лена, накрывшись одеялом, качала головой в районе его пояса. Такое двигающееся белое привидение в темноте.
Через полчаса нашей "тренировки" у Милы стал получаться приличный поцелуй с языком. Она уже была полураздета, лифчик сбился наверх, футболка тоже задрана. Девушка лежала головой у меня на коленях с голой грудью, упираясь затылком в мой надувшийся член, а я, спустившись рукой по её вздрагивающему животу в расстёгнутые шорты, очутился на её лобке, отделенном от меня только тканью хлопчатобумажных бронебойных советский трусов. Дальше был очередной затык. Мила позволяла мне играть с грудью и «трогать» её мягких холмик через ткань, но любые мои поползновения под резинку решительно пресекала. Трусы были широкие и плотные, и отодвинуть край, чтобы проникнуть хоть пальцем внутрь никак не выходило. Я стал играть пальцами на мягкой выпуклости её промежности через плотную ткань, проваливаясь в мягкую середину. Мила, не отрываясь от поцелуя заметно на это напряглась и задышала глубже. Эта перемена вселила в меня оптимизм.
