II
Все люди когда-то впервые познают симпатию, плавно перетекающую во влюбленность. Ей сопутствуют неловкие касания, смущенные взгляды, беспорядочные мысли об объекте желания и, возможно, первый поцелуй. Каким бы ни был исход этого периода, он оставляет значимый след в душе.
У меня нет невероятной истории моей первой влюбленности. Как и у многих, она родилась в беззаботные школьные годы. Возросшая из длительного знакомства, постепенная, настигнувшая и заставившая ее принять, играющая бабочками в животе, и абсолютно невзаимная. Волнение отдавало стуком в сердце в минуты пребывания с этим человеком, и не отпускало желание присутствовать рядом с ним, знать, чем он живет, что чувствует, когда не со мной. Это было ложью с самой первой секунды вспыхнувшего неизведанного чувства. Реальность невзаимности пытается открыть помутневшие от влюбленности глаза, чтобы ты очнулся поскорее от сказочного сна, ведь чем дольше ты в нем пребываешь, тем больнее будет просыпаться.
Славно, что мне удалось принять эту реальность. Чистое чувство ничем не подкреплялось, кроме моих девичьих наивных переживаний и потеряло с этим человеком связь, а затем угасло. Урок, полученный в юности, помог мне в будущем отличить влюбленность от новой сердечной привязанности - любви.
Влюбленность и любовь - близкие слова, но такие противоположные. Каждый из нас носит в себе тлеющее пламя любви, которое терпеливо ждет, когда сможет снова вспыхнуть. И нам нужно зажечь его не внутри себя, а в ком-то особенном, и тогда оно загорится в нас самих. Возможно, в этом и есть истина любви. Существуют нерушимые законы мира, где именно любовь мы так и не можем освоить и понять. Но вдруг это нам и не нужно.
Когда я встретила его, между нами не было даже влюбленности. Но он отчаянно пытался дотянуться до моей души, наученной только тяжким опытом ложной любви, и потому отдаляющейся. Не смогу сказать, что именно переубедило меня открыться: его заботливое и трепетное отношение ко мне или подаренные чувства защищенности и спокойствия. В любом случае в ответ на его упорство награда была получена: я уступила место любви в своем сердце и ответила взаимно.
Мое тело познало море неизведанных ранее ощущений от его прикосновений, поцелуев. Сердце замирало от нахлынувших чувств, и безумно хотело мужчину полностью. Мне было боязно их принимать впервые, ведь я была этим никогда не искушена. Простые возбуждающие слова отзывались беспокойством, стуком в груди, предвкушением последующих действий. Строгое воспитание и внутренний "правильный" стержень в такие моменты пошатывались. Не отпускали мысли, что если я переступлю эту запретную черту, то что-то координально изменится, что это будет ошибкой. Постоянная внутренняя борьба переросла во внешнюю, когда я пыталась сопротивляться его чувствам ко мне. Это было слишком бесполезно, ведь я не догадывалась о том, что он считал меня своей еще в начале нашей истории.
Вот и сейчас я все еще предпринимаю попытки сопротивления: он говорит слушаться, выполнять его раскрепощающие приказы, но этот внутренний стержень, укрепленный и подпитанный на протяжении всей жизни, все еще дает о себе знать. Он стремится показать мне прекрасный мир страсти, погрузиться в него полностью и оставаться рядом в эти минуты счастья.
Полное доверие к этому мужчине ведет меня к познанию своего тела и самой себя. Безумно хотелось узнать, что я смогу ощутить сегодня нового, что эти крепкие руки будут творить со мной, поэтому послушалась и оперлась руками и коленями на диван и стала ждать. Я стояла на четвереньках, стопы свисали с края.
Раздался звук пряжки ремня, и его брюки с нижним бельем присоединились к моим вещам на полу. Он подошел сзади, симметрично широко поглаживал мои бедра, обе ноги, мял пальцами ягодицы. Внезапно пару раз резко шлепнул по попе и снова продолжил несильно сминать. Я должна был стоять, не двигаясь, и принимать эти ласки. От первого неожиданного шлепка я негромко вскрикнула, затем повернула голову, чтобы проследить за ним. Он оценивающе глядел на меня, особенно на дырочки, одна из которых по прежнему была занята вибрирующей анальной пробкой. Из поблескивающей от смазки киски текло, она приоткрылась от неутолимого желания и просила член, несмотря на мои пыпытки это отрицать. Он вслух отметил, как ему повезло с моей большой задницей, а мне с тем, что она принадлежит его крепкому члену. Со второй частью я всегда вступала в спор, и сейчас не смогла сдержаться:
«Это не так, она не принадлежит ему!» - в моем положении, где я стою практически раком это прозвучало комично.
«Да! Это так и не спорь. Скоро насажу тебя на член», - с этими словами у меня внутри что-то сжалось, он попроводил пальцами по моему клитору, еще больше размазывая смазку по киске. Я простонала, немного задергала попой и покачивающими движениями вперед-назад сама начала тереться о его руку. Это было плохо, я теряла самообладание, и любое незначительное касание в промежности уже сводило с ума. Он, увидев такой развратный результат, довольно ухмыльнулся и погрузил сразу два пальца в мое пульсирующее лоно и начал ускоряюще трахать ими, слегка раздвигать стенки влагалища, разводя прямо внутри пальцы и иногда сгиная их. Одновременно с этим не до конца вытаскивал работающую пробку и сразу же ввинчивающе вдавливал ее. В обех дырочках громко захлюпало. От таких безумных движений я громко стонала, царапала ногтями обивку дивана, меня мелко трясло. Жар внизу разрастался по телу, ноги подрагивали, я чувствовала приближающийся конец, и вот протяжно закричала от оргазма. Все это время, пока я была на пике, он не останавливался и только повторял: «Кончай, кончай...». Когда вершина блаженства принялась отступать, я задергалась и отстранилась вперед, все еще дрожа от остаточных волн оргазма.
«Молодец. Стой на месте», - с этими словами, он схватил меня за бедра и потянул на себя, вернул в исходное положение.
От пережитого напряжения мне захотелось писать. «Я хочу отойти в туалет по-маленькому», - и уже собиралась привстать, но он резко остановил меня: "Нет, тебе нельзя". Вторая попытка попросить также не увенчалась успехом. Пришлось оставаться на месте и терпеть.
Накатившая слабость росла, и я не могла больше держаться на ладонях, опустила верхнюю часть тела на локти. Таким образом я перед ним стояла прогнувшаяся оттопыренной попой. Было уже глубоко все равно, как я выгляжу. Прикрыв глаза от наслаждения и усталости, я опустила голову перед собой.
Он выключил игрушку и вытащил ее из моей дырочки. Она больше раскрылась, была покрасневшая и припухшая от длительного пребывания и трения в ней инородного предмета. Почувствовав пустоту, я инстинктивно сжимала и разжимала ее.
Он положил руки на бока ближе к бедрам, тем самым зафиксировав меня и мою задницу перед членом в боевой готовности и уперся головкой в анус. Несмотря на растяжку игрушкой, он бы не принял с легкостью орган. Я снова бессильно застонала или даже заскулила. Возбуждение отнимало слишком много энергии, но ему, наоборот, это прибавляло новые силы. Член напирал настойчиво, очень хотел поскорее погрузиться в сжимающую мокрую теплоту моей задницы. Головка медленно растягивала колечко, оно напрягалось. Я хотела отстраниться, но его сильные руки сдавили и потянули меня на член. Он новых малоприятных ощущений на глазах выступили слезы, но ему я их не показала. Вскоре головка прошла и он остановился, чтобы я привыкла к члену.
Место, которое растягивалось сначало широкой частью пробки теперь натягивала чуть ли не в два раза бОльшая горячая головка. Член продвигался вглубь, и наконец я почувствовала киской прислоненные яйца, а попой его живот. Он всадил его до самого упора. Головка раздвигала мой кишечник глубоко внутри. У самого основания его член тоже утолщался, поэтому моя дырочка была критически натянута. Я тяжело дышала и стонала даже пока он не двигался. Что могло мне принести еще более яркие ощущения? Он наклонился ко мне и дотянулся одной рукой до правой груди, начал ее мять и одновременно трахать мою попу, медленно повышая скорость. Спиной я ощутила его горячую грудь. Вокруг дырочки и внутри ныло и болело, член буквально не жалея буравил ее, я кричала, а мои губы пересохли. Тяжелая грудь тряслась в такт толчкам. Я ощущала, как член набухает внутри и наливается, и оттого мужчина еще быстрее вдалбливал его в меня до самого упора, яйца шлепали о мою истекающую киску, а попа шлепала о его тело и это распространялось хлопающими звуками и волнами на моей заднице. От таких сотрясений тела жидкость в моем мочевом пузыре взбалтывалась и я едва сдерживала ее в себе.
"Сейчас накормлю твою попку," - с этими страшными, но такими желанными для меня словами, он оперся руками в спинку дивана напротив моей головы, тем самым буквально повиснув надо мной и очень-очень быстро задвигал бедрами, еще активнее деря попу. Его дыхание было тяжелым, глубоким и частым. Под таким напором я была абсолютно подавлена физически и морально, мое тело отдалось без остатка. Я начала кончать, и биться в легких конвульсиях, одновременно не сдержа позыв и описавшись с распирающим членом дырочкой. Моча полилась по ногам, и эти струйки продлили мой оргазм. Таз сковало кольцо сладкого напряжения и все сжалось. Он с негромким стоном кончил почти одновременно со мной, вдавив член до упора: я чувствовала периодические частые брызги из пульсирующего органа. Минуты две мужчина так и стоял, не вытаскивая его и стреляя в меня спермой. Так как попа была поднята, горячее семя затекало дальше вглубь. Пока я едва стояла и принимала сперму, он ласкал мой живот и задницу, а затем еще несколько раз медленно потрахал членом, перед тем, как вытащить его. Он так почти всегда делал под конец секса, чтобы сперма зашла в меня поглубже и размазывал ее внутри попы. Наконец, его орган из моей многострадальной залитой дырочки был вытащен.
