Я отошел от этой камеры, с этими тремя все было ясно. В следующей камере находилась женщина, она стояла на коленях, обнаженная, ее руки были скованы за спиной, а ноги широко расставлены, лодыжки вставлены в стальные кольца в полу. Она энергично сосала член охранника. Длинный кожаный ремешок был привязан к ее руке с одной стороны и к ее волосам – с другой. Широко раскрытым ртом, с мокрым лицом она совершала движения головой вперед и назад, добираясь до самого корня члена своего партнера. Останавливаясь, чтобы облизать и каждое из яичек. Она продолжала работать с членом, хотя его головка уже увеличилась и покраснела. Узница хорошо работала, ее голова ходила вперед и назад словно заведенная.

Посмотрев ниже, я увидел, что ее задница хорошо отстегана и усеяна крест-накрест шрамами от плети. Узница была смуглокожей, довольно развитой физически, даже мускулистой. Ее ребра были хорошо видны когда она работала. Ясно, что это была еще одна футболистка из той самой команды. Остановившись, я прочитал надпись перед камерой:

«№ 3952, женщина, 20 лет, студентка, 178 см, 74 кг, 34,26,36, в-19см, 12 см, а - 5,5 см.

Примечание: капитан футбольной команды. Начать тренировку, держать в строгих оковах, обнаженной.»

Я услышал крик в соседней камере. Взглянув на надпись, я прочел:

«№ 3954, женщина, 38 лет, студентка, 165 см, 60 кг, 34,26,40, в – 21 см, 15 см, в –5,5 см.

Примечание: тренер футбольной команды. Подозревается в любовной связи с помощником тренера. Пребывает в университете уже 15 лет, вместо 7. Установлены связи с повстанцами. Известна лесбийскими связями в команде. Доказано использование ударов кожаных ремней по обнаженному телу для поддержания дисциплины в команде. Имеет небольшой особняк в деревне, куда приглашает футболисток. Последние допросы подтверждают, что она и помощник тренера принуждали футболисток раздеваться догола и держали их груди. Если они не выдерживали удара по голой груди – становились «командными рабынями». Такая рабыня оставалась все выходные обнаженной, держалась на цепи, оказывала сексуальные услуги другим и ночевала на грязном полу. Пять футболисток были принуждены быть «командными рабынями». Две делали это по два раза. Одна провела с тренерами все каникулы – заключенная № 4010, Яна Квентц, 22 года, дочь профессора Лауры Квентц, которая отправлена в тюрьму «Марта-ривер».

«Интересно!» - я знал, что дочь профессора была вместе с футбольной командой. Марша должна приготовить мне все ее дела. Но сейчас вернемся к тренеру. Я открыл дверь. Два охранника кивнули мне и продолжили свою работу. Между ними над полом на цепях висела госпожа тренер, ее ноги были широко расставлены цепями, а охранники не спеша, работали тяжелыми кнутами. Ее тело блестело от пота, и было сплошь покрыто следами от кнутов в самых разных направлениях. В неярком свете камеры я сначала принял ее за мужчину – таким крепким и мускулистым было ее тело, но груди и большие коричневые соски выдавали ее женственность. Красные следы от ударов были на ее спине, ногах, бедрах, боках – она была основательно отстегана. Узница билась в цепях, стараясь избавиться от них или облегчить боль. Потоки пота струились по ее телу, слипшиеся волосы закрыли ее лицо. Это было особое наказание кнутами, чтобы она признала вину всей команды, после того как уже признала свою собственную. Я подошел к стене и заметил, как один охранник старается попасть кнутом непременно по ее голым соскам. Она пронзительно закричала, когда удар кнута попал точно в это место. Еще бы – этот охранник имел в кругах тюремщиков кличку «Шлюхоломщик». Затем они положили ее на пол, и она замерла, но охранники вновь подняли ее на ноги. Ей приказали стать ровно, сложив руки на затылке и расставив широко ноги.

- Ты знаешь, что будет с тобой в суде?

- Да, сэр! – сказала она – Я признала себя виновной в содействии повстанцам всей командой и получу максимальное наказание!

- А еще?

- Я призналась, что я была лесбиянкой, имела порочные половые связи и использовала футболисток как своих сексуальных рабынь в своем доме!

- У тебя есть вопросы ко мне?

- Да, сэр! Прикажите им не бить меня. Я сделаю все! Можете поиметь меня во все дырки, я готова сосать член у любого, но только не бейте меня! – умоляла она.

- Продолжайте! – приказал я охранникам.

Они снова подняли ее за цепи над полом. После еще нескольких ударов кнутом по промежности, ее опустили, и она действительно начала сосать члены охранникам. Закрыв дверь, я пошел искать дочь профессора Квентц.

Она помещалась во второй камере по коридору. На бумаге было указано:

«№ 4010, женщина, 22 года, студентка, 170 см, 63 кг, 44,28,38, в -19 см, 12,5 см, а –5 см.

Примечание: Яна Квентц. Дочь профессора Лауры Квентц, которая осуждена к заключению по уровню 4 в тюрьме «Марта-ривер».

Скорее всего, Яна присоединится к матери. У Рауля было странное чувство юмора, и он не могу упустить случая принудить дочь и мать отбывать заключение вместе. Значит, ее имел в виду Рауль, говоря о хорошеньких узницах.

Дверь в камеру Яны была открыта. У нее была адвокат. Я остановился рядом, чтобы послушать. Внутри было два кресла и небольшой деревянный столик. С одной стороны сидела Яна, одетая в тюремное платье без рукавов, ее руки были в наручниках. Платье было меньше на пару размеров, тонкий материал обтягивал ее тело, тяжелые груди и крупные соски явно виделись сквозь тонкую ткань. С другой стороны стола сидела Лайла Моррис, адвокат, назначаемый государством. Она специализировалась на таких делах. Лайла сама провела один год в тюрьме за какое-то мелкое правонарушение и ее хорошо воспитали, теперь она тайно работает на государство. Узницы доверяют ей как женщине.

Лайла консультировала свою клиентку о том, что следует ей говорить в суде. «Яна, Вы должны понимать, что осуждение Вашей матери и вовлечение Вас в состав футбольной команды, которая уже осуждена, играет против Вас. Они также знают, что Вы провели целые каникулы в доме тренера, и это было тяжело. Но у Вас есть надежда! Если вина будет признана, Вы укажете, что вся команда получала указания от повстанцев и попросите максимального наказания, судья проявит снисхождение. Вас даже могут отпустить ввиду содействия властям.

Яна посмотрела на нее: «О! Вы так действительно думаете. Но это будет ужасно – так поступить с другими девушками, я не хочу им зла!»

«Хорошо, - сказала Лайла – Я попрошу Вашей подписи на этих показаниях, мы будем просить судью о закрытом специальном заседании. Я понимаю, что это покажется странным, но нам следует письменно просить судью о Вашем желании быть предварительно наказанной, чтобы он мог определить возможно более мягкое наказание.

- Но что я могу сделать? – спросила Яна, вытирая пот с лица.

- Хорошо! Вы видели, как это происходит с другими. Вынуждена сказать, что обвиняемые в таком случае предстают перед судьей в определенном виде …

- Вы имеете в виду голой?

Лайла посмотрела ей в глаза.

- Сейчас Яна они уже знают, что было в домике тренера.

Яна покраснела.

- Я хочу Вам помочь!

- Да, извините, мне стыдно. Я сделаю все, что Вы сказали. Я предстану перед ним голой.

- Хорошо!

Все было ясно. Время возвращаться в офис. Завтра я планировал визит в Государственные бордели.