Всем героям рассказа уже исполнилось 18 лет. Любые совпадения с реальными событиями и личностями случайны. Все картинки сгенерированы без использования реальных лиц и в связи с требованием размещения - зацензурированы.

Любопытство перевесило чашу весов. Такой шанс выпадает раз в жизни. Для смелости Ксюша снова приложилась к бутылке, обнаружив на дне только остатки вина, которых хватило на пару глотков. Сомневаясь лишь мгновение, Ксюша все же решила избавиться от полотенца. Оно осталось лежать бесформенной грудой на полу, когда Ксюша проскользнула в хамам голышом. Зал купален превзошел все ожидания, и Ксюша от удивления приоткрыла рот. Большое овальное помещение было настолько непохожим на все, что ранее видела Ксюша, что она решила, будто попала в другой мир. Стены украшала мелкая мозаика из черных, голубых и белых квадратиков, с турецкими орнаментами. В нишах, напоминающих окна минаретов, торчали серебряные краны, увенчанные большими красными и синими кристаллами. Под каждым из кранов висели, врастая в стену, массивные каменные чаши. Углы комнаты и края в нишах, сиденья и интерьер были сглаженными. В потолке утопала ниша в виде купола с потрясающими витиеватыми цветочными орнаментами.

Напротив двери, у которой обомлело стояла Ксюша, из стены выступали серебряные трубочки, напоминавшие острия гигантских игол, из которых по одной падали капли в стоящие на полу каменные сосуды разных форм и размеров. Каждое падение капли порождало свою ноту, и казалось, будто между стен гуляет музыка, сыгранная на волшебной арфе, струны которой сотканы из воды. В центре зала, словно алтарь в святилище, располагался круглый пъедестал с изображением ковра из тюльпанов, как и все вокруг выложенного мелкой плиткой.

Алёна стояла к ней спиной, у одного из кранов держа в руках глубокую серебряную чашу, напоминающую большую тарелку для фруктов. Струи горячей и холодной воды со звоном лились в каменную раковину.

– Я пришла, – глухо сказала Ксюша, и в горле защипало от красного вина. Она прочистила горло и произнесла громче. – Я пришла.

Голос эхом отразился от стен, словно они находились в гроте пещеры или кафедральном соборе. Алёна обернулась. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что Ксюша стоит у двери голышом, и охнув, подруга выпустила чашу из рук. Она упала на пол с оглушительным грохотом, расплескав воду по кафелю.

– Ты меня напугала, – соврала она. Ксюша не хотела шокировать Алёну, но только сейчас поняла, что подруга вероятно впервые видит перед собой полностью обнаженную девушку.

– Прости, я может переборщила, – прошептала Ксюша, и снова слова отразились эхом от стен. Она стыдливо прикрыла руками лобок. Алёна сделала пару шагов ей на встречу.

– Да нет! Я просто… Не ожидала…

А чего ты ожидала, когда позвала в хамам? Ты же знала, что под полотенцем у меня ничего нет. Ты позвала, и вот я тут, пришла, поддавшись порыву похоти, который возник спонтанно. Может, это алкоголь виноват, а может, просто дремавшее во мне любопытство?

Ксюша медленно убрала одну руку.

– Ты предложила, и я пришла. Хотела разделить с тобой удовольствие в купальне. Что ты задумала?

Алёна потянула за завязочки по бокам бикини, и трусики упали с неё на пол, как последний лист падает осенью с дерева. Ксюша завороженно смотрела на голую Алёнку, представшую перед ней впервые обнажённой. Плоский живот подруги переходил в острый треугольный лобок. Она унаследовала от Динары гладкую кожу, или же привычку депилировать все начисто. Лобок и половые губы у Алёны напоминали формой очертания манекенов, или скорее куколок Барби. Столь аккуратные и невинные линии могли бы нарисовать даже на католических фресках с изображением ангелов.

– Я подумала, что не стоит мочить купальник. Его негде высушить.

Конечно, нет ни одного места в номере. Ни сушилки для белья, сложенной в шкафу, ни змеевика в ванной. Ох, подруга, надо тебе научиться лгать искуснее. К чему эти ребячества и оправдания, если ты просто хотела раздеться? Я понимаю, что у тебя на уме.

– Да, вовремя ты вспомнила. Иначе пришлось бы купальник вести завтра мокрым. Хорошо, что ты его сняла…

Алёна робко бросала взгляд на Ксюшины плечи, но ниже смотреть будто боялась.

– Не стесняйся, я же вижу как тебе любопытно – сказала Ксюша, догадываясь о желаниях раздирающих подругу.

Алёна кротко кивнула, и Ксюша стала медленно и изящно поворачиваться спиной, дав ей возможность осмотреть каждый изгиб Ксюшиного тела. Теплые руки Алёны мягко легли на плечи. Не в силах больше сдерживать себя, подруга повернула Ксюшу лицом к себе и впилась в её губы сладким поцелуем, обвив руками голову. Ксюша обмякла в объятиях подруги, потеряв связь с реальностью.

– Хочешь я тебя полью из кувшина? – спросила Алёна, когда её губы нехотя отлепились от Ксюшиных.

– Что мне нужно делать?

– Лечь в центр и просто расслабиться. Я всё сделаю сама…

Ксюша сомневалась в своих решениях, но полностью доверяла Алёне. Она легла на каменный пьедестал, ожидая, что он будет холодным, но тот оказался на удивление теплым и мокрым. Алёна набрала в серебряный кувшин тёплой, почти горячей воды, и вернулась в центр комнаты. Ксюша прикрыла глаза. Поток воды ударил ей в живот и разлетелся на тысячи алмазных капель, забрызгав грудь, ноги и руки. В ложбинке между ног вода собралась в небольшую лужу.

Алёна тронула Ксюшу за щиколотки. Она сразу поняла намек и развела ноги в стороны. Лужица, собравшаяся у лобка, стекла по внутренней поверхности бёдер. Влажные шаги Алёны эхом гуляли по залу, пока она бегала с чашей от кранов к пьедесталу, выливая на подругу литрами горячую воду. Несколько раз Алёна опрокинула чашу на себя.

Ксюша молча наблюдала за потоками воды, стекающими по телу подруги. Они собирались на груди в ручейки, затем сливались у пупка и превращались в реку, огибающую холмик на лобке, а после ниспадали водопадом между ног, всего в каком-то полуметре от Ксюшиного лица.

Темные волосы сильно вымокли и липли к Ксюшиным плечам и спине. Алёна порхала от кранов к пьедесталу. Ксюше было радостно видеть, как подруга преобразилась. Она чувствовала себя сейчас иначе. Непорочной. Чистой. И как же ей захотелось это исправить…

– Аль, а ты когда-нибудь трогала женскую грудь? – выпалила Ксюша.

Алёна отступила на шаг назад и покачала головой.

– Если хочешь, можешь прикоснуться к моей… Пока я не передумала.

– Мне неловко, вдруг тебе не понравится.

– Мы не узнаем, если не попробуем. Давай смелее…

Ксюша протянула руку и коснулась запястья Алёны, их пальцы переплелись в узел. Ксюша слегка потянула подругу за руку и возложила её ладонь на свою грудь. Алёна избегала смотреть Ксюше в глаза. Её взгляд приковали к себе розовые соски подруги. Ладони Алёны слегка подрагивали, Ксюша чувствовала дрожь своими сисечками. Грудь медленно вздымалась и опускалась, но руки подруги словно примагнитило. Она не желала отпускать Ксюшу. Алёна смотрела на отвердевшие Ксюшины груди с такой любовью во взгляде, будто ничего прекраснее до этого не видела.

– Ты можешь поцеловать меня, если хочешь… – предложила Ксюша.

Алёна потянулась к лицу Ксюши, сильнее уцепившись в груди, словно боялась, что их отнимут и больше не позволят прикоснуться. Её губы вновь коснулись Ксюшиных, и язык проник глубоко в полость рта, борясь с Ксюшиным.

– Ты целуешься с каждым разом… интересней. Но я имела в виду поцеловать мою грудь.

– Твою грудь?! – Алёна слегка опешила.

– Ну, слегка, только если ты сама хочешь…

Ксюша обняла себя за груди и прижала их руками, отчего они стали казаться ещё больше. Дважды повторять не пришлось. Алёнка наклонилась, сжала правую сисечку в ладонь. Сосок напрягся, и Алёна осторожно коснулась его языком. Как мокро. Несмотря на теплоту и влажность в купальнях, язык подруги обжигал.

– Ты стесняешься… Ах!

Губы Алёны сомкнулись, и сосок утонул между ними, втянутый глубоко в полость рта. Ксюша застонала и выгнула спину, удивившись, как эти ощущения отличаются от простых щипков пальцами.

Рука Ксюши мягко легла на затылок Алёны и прижала её голову к груди. Грудь почти целиком утонула у подруги во рту. Глаза Алёны были плотно сомкнуты, в уголках глаз даже появились морщинки. Она жадно сосала Ксюшины правую грудь и едва заметно причмокивала. Ксюша смотрела вниз, на подругу, как та покусывала и посасывала коричневый твердый сосок, и думала, как прекрасна эта картина.

– Прикуси легонько, – посоветовала Ксюша.

– Вот так?

Алёна слегка сдавила сосок острыми зубками и легонько подвигала головой, царапая нежную кожу своими белоснежными резцами.

– Будь смелее и напористей!

На короткий миг Ксюша успела увидеть искорку в глазах подруги. Её пальцы плотно сжались вокруг сисичек и впились ногтями в мягкую кожу, оставляя белые царапины. Ксюша довольно застонала. Как же приятно ощутить чужие руки на своей груди, грубо теребящие соски!

– Тебе не больно? – спросила Алёна, сдавив соски указательными и большими пальцами.

– Нет, ты делаешь всё правильно, не останавливайся… М-м-м, да… – пропела Ксюша, когда Алёнка прокрутила соски пальцами. Легкая приятная боль разошлась по груди. Подруга осмелилась и начала тянуть соски вверх так сильно, что сисечки из аккуратных холмиков вытягивались в пирамидки. Боль смешивалась с удовольствием и расходилась по телу волнами, достигая шеи и живота.