Дробно стучали колеса. За окном поезда "Львов—Москва" расстилались бескрайние золотистые поля и зеленели украинские луга. Распрощавшись с мамой, я устроилась на нижней полке.
Однако пора представиться. Зовут меня Лида. Мне восемнадцать лет, учусь в Львовском мединституте на втором курсе и отправляюсь в столицу на поиски приключений. В купе нас было трое, причем по странному совпадению одни девушки. Я вообще-то не считаю себя дурнушкой — фигурой удалась, хотя, может, чуть полновата, да и на лицо, как говорят, смазливенькая. Волосы светлые, золотистые и с самого младенчества вьются. Девушка же, сидевшая напротив меня, была поразительно красива. Жгучая брюнетка, смугленькая , стройная, с узкой талией и, на удивление, большой грудью. Ее подружка (а девушки вошли вместе) тоже была прехорошенькая. Рыженькая, зеленоглазая хохотушка с веснушками на щеках. На ней была одна маечка с такими широкими проймами, что, стоило ей поднять руку, как грудь тут же открывалась до самого соска. Я даже успела подсмотреть, что грудки у нее были небольшие, заостренные. Перехватив мой взгляд, рыженькая улыбнулась.
— Приветик, — сказала она. — Меня зовут Надя.
— А меня Соня, — представилась ее подруга.
— Ну а я Лида, — улыбнулась я.
— Ты, надо полагать, с нами до самой Москвы едешь? — спросила Соня.
— Да, — я кивнула. — Я там с детских лет не была.
— Немного потеряла, — махнула рукой Надя. — Там сейчас такой бардак, все, что можно, развалено. И что тебя туда потянуло-то?
— Тетя пригласила, — призналась я. — Музеи, сказала, покажет, усадьбы с парками.
— А я бы на твоем месте в ночной клуб заглянула, — хихикнула Надя. — Вот уж где точно есть, на что посмотреть.
—Да и себя показать, — поддакнула Соня. — Ладно, девки, ехать долго, пора и расслабиться.
С этими словами она извлекла из сумки бутылку коньяка, яблоко и пластиковые стаканчики. У меня нашлись груши, которые тут же охотно выложила на стол.
— Грушка под коньячок — это самый смак, —заявила Надя, —разливай, Сонечка.
Соня налила нам по полстакана. Мы выпили, закусили фруктами. Я впервые пробовала коньяк. В груди и в животе разлилось приятное тепло. Спутницы сразу показались старыми знакомыми. Соня снова взяла бутылку и принялась разливать ароматную жидкость по стаканам.
— Ой, мне, пожалуй, хватит, — испугалась я, прикрывая рукой свой стакан.
— Ты что, Лидуха, мы еще за знакомство даже не пили, — изумилась Надя.
Мы выпили еще, потом еще. Настроение поднялось до небес, девушки стали потихоньку напевать. Соня подсела ко мне, а я, охваченная приятной истомой, склонила голову ей на плечо. Меня неодолимо тянуло в сон.
— Тебе не жарко? — заботливо спросила Соня.
Я кивнула. Голова отяжелела, языком ворочать не хотелось. И вдруг, к своему удивлению, я почувствовала, что меня раздевают. Не успела и глазом моргнуть, как девушки стащили с меня юбку с блузкой и расстегнули лифчик. Открыв глаза, я увидела, что и Надя уже избавилась от своей маечки, и ее небольшие голенькие грудки с торчащими сосками гордо выставлены напоказ.
Посмотрев на Соню, я невольно ахнула. Девушка сидела рядом со мной, полностью обнаженная. Сложена она была необыкновенно красиво : точеные ножки, осиная талия, ну а грудь — просто песня. Высокая, пышная, но поразительно тугая, увенчанная прекрасными соска
ми. Внизу, в перекрестье бедер, темнел изящный треугольничек, такой аккуратный, что я догадалась: подбривается.
—Раздевайтесь, девчонки, — сказала она. —Иначе изжаримся.
В купе, и правда, было очень жарко. Хотя наш поезд и считался фирменным, кондиционер не работал. Я заколебалась, не привыкшая к таким вольностям, но тут Надя встала и одним движением стащила с себя трусики. Посмотрев на нее, я не смогла сдержать восхищенного возгласа: на ее лобке красовался целый лес. Роскошная ярко-рыжая поросль курчавилась внизу живота, переходя на бедра.
"Как же она купается? — невольно подумала я. — Все ведь видно, наверное".
Словно прочитав мои мысли, Надя сказала:
— Надо подбриться, пожалуй. А то ни на пляж, ни в бассейн не выйдешь. А ты чего ждешь? — напустилась она на меня. — Раздевайся.
Я, смущаясь, сняла трусики и растянулась наполке, положив голову на подушку.
— Ой, Лидочка, какая ты красивая! — восхитилась Надя. — Гляди, Сонька, натуральная платиновая блондинка. Смерть мужикам!
— Ты просто лапонька, Лидусь, — улыбнулась Соня, раздвигая мне ноги и проскальзывая между ними. — А пизденка у тебя — просто чудо.
И не успела я и глазом моргнуть, как она наклонилась к моему лобку и игриво лизнула языком прямо мои внешние губки. Я ахнула и потянулась было руками вниз, но Надя ловко перехватила их и поочередно поднесла к своим губам.
— Такую красоту, Лидочек, прятать нельзя, — сказала она. — Тем более от лучших подруг.
И начала целовать мою грудь. Тем временем Соня гладила мой живот и бедра, постепенно приближаясь к моему лону. Не могу сказать, что я об этом ничего не знала, нет, девчонки забавлялись подобным образом в общежитии, но сейчас, в столь необычной обстановке и после выпитого коньяка, все мои чувства обострились до предела.
Тем временем Соня раздвинула мои бедра и уже в открытую целовала, ласкала и вылизывала мои губки и клитор. Когда она засунула мне палец во влагалище и начала водить им вверх-вниз, я просто зашлась от возбуждения. Удовольствие было просто неописуемым, тем более что Надя тем временем мяла и целовала мою грудь, легонько покусывая соски.
Я уже совсем перестала стыдиться и полностью потеряла ощущение времени. Две минуты спустя меня, как волной, накрыл сильнейший оргазм. Я закусила край подушки и беспомощно молотила кулачками по постели, не справляясь с волной наслаждения, которая захлестнула меня с головы до пяток.
— Ах, какая ты сладенькая, Лидка, — промурлыкала Соня, облизываясь. — Так и съела бы тебя.
— Жалко, что я не мужик, — хохотнула Надя. — Будь у меня член, я бы сама тебя поимела.
Усталая от небывалых ощущений, я блаженно разлеглась на одеяле, а девушки улеглись вместе на противоположную полку. Надя легла на спину, а Соня встала на четвереньки и устроилась над ней.
"Позиция 69" , — припомнила я какую-то дешевую книжку по сексу.
Едва девушки принялись целовать и ласкать друг друга, как дверь в наше купе резко раздвинулась, и в проеме возник молоденький проводник в синей форме. Когда он увидел, что у нас творится, у него, бедняги, отвалилась челюсть.
Я попыталась прикрыться руками, а Соня, высвободив голову, сплюнула курчавый рыжий волосок и процедила:
— Во , блин, опять забыли запереться. Парнишка в испуге попятился, но Надя, выпростав руку из-под Сониного животика, ухватила его за фалды кителя.
— Стой, хлопец, тебе чего надо?
— Я... Мы... мне бы билеты... — проблеял он.
—Ну так бери, —прыснула Надя. —Только не стой столбом, закрой дверь.
Проводник протиснулся в купе, не зная, куда прятать глаза, а я воспользовалась его замешательством, чтобы натянуть на себя край простыни.
Надя встала и, даже не пытаясь прикрыться, полезла в сумочку, которая лежала на верхней полке. Ее огромная грудь колыхалась прямо перед носом проводника. Я заметила, как его ширинка начала угрожающе раздуваться. Парнишка неловко поежился — чувствовалось, что эрекция ему мешает. Похоже, Соня тоже заметила, что с ним творится. Выпрямившись на нижней полке, она обеими руками обхватила
проводника за ягодицы и притянула к себе. Он изумленно охнул и попытался было высвободиться, но Соня ловко расстегнула его ширинку и мгновение спустя извлекла наружу его торчащий, как кол, член. Парень схватил было ее за руку, но так неуверенно, что Соне не составило труда поймать ртом набухшую головку члена. Проводник закатил глаза и, как мне показалось, окаменел. На вид ему было не больше двадцати. "Тоже студент , наверное, —подумала я, — подрабатывает в каникулы".
Тем временем Надя, устав любоваться на минет, который столь профессионально делала ее распалившаяся подруга, сказала:
— Отдохни-ка немного. Дай другим попробовать.
Отодвинув немного поупиравшуюся Соню в сторону, Надя опустилась на колени и взяла член в рот. Одной рукой она дрочила его, другой легонько массировала яйца. Не прошло и двадцати секунд, как парнишка протяжно застонал и кончил ей в рот.
— М-м-м, — облизнулась Надя. — Вкусно. Хотя и чуть горьковато. Небось пива напился.
— Не, — смущенно ответил проводник, одной рукой прикрывая мокрый член, а другой извлекая из кармана носовой платок. — Водки. Вчера поддали с приятелями.
— А тебя как звать-то? — полюбопытствовала Соня.
—Богдан, —потупился проводник.
— Слушай, Богдан, ты смотри никому про нас не распространяйся, ладно? — попросила Надя. —Ато до Москвы не доедем. Верно, Ли-дусь?
Я лежала ни жива ни мертва, впервые наблюдая настоящий минет, и испытывала жуткую неловкость при виде обнаженного мужского члена в такой близи от себя. Не могу сказать, чтобы никогда раньше не видела мужского хозяйства, но малознакомая компания, да и вообще вся непривычная обстановка меня смущала. Поэтому я лишь кивнула.
Богдан клятвенно пообещал, что будет нем как рыба. Надя хихикнула.
—Ладно, Богданчик, —сказала она. —Ступай по своим делам. Если понадобишься, мы тебя сами найдем. Лады?
— Лады, — пробурчал он и ушел, красный как рак.
"Господи, — подумала я, — сколько приключений за несколько часов ".
Тем временем за окном уже начало смеркаться. Солнце медленно опускалось загоризонт.
— Ну что, надо бы отдохнуть, девчонки, — предложила Соня. — Ночью таможня чертова всех перебудит.
— Какая таможня? — удивилась я. — Раньше, когда мы с мамой в Москву ездили, никакой таможни не было.
— Ты что, с Луны свалилась? — рассмеялась Надя. — Забыла, что в самостийной Украине живешь? Хотя несколько лет назад жовто-блакитных прапоров у нас было кот наплакал. Нет, деточка, теперь на этой дурацкой границе могут настоящий шмон учинить. Тут же мешочники всякие туда-сюда гоняют. Словом, часа на два могут задержать, а то и на все четыре.
