- Никита... - прошептал Андрей, с наслаждением выговаривая имя Никиты - предвкушающе глядя Никите в глаза. - Опусти руки... ниже опусти руки...

- Зачем?

- Опусти! - настойчиво выдохнул Андрей... и Никита, невольно подчиняясь этому не совсем понятному для него требованию - выполняя странную просьбу Андрея, послушно скользнул руками по телу лежащего на нём Андрея дальше, перемещая обтекаемо раскрытые ладони с поясницы Андрея на его упруго-сочные ягодицы... вопрошающе глядя Андрею в глаза, Никита послушно двинул руками вниз - и ладони его, ощущая сочно-выпуклую упругость, приятно наполнились.

У Андрея были скульптурно красивые ягодицы, и Андрей об этом прекрасно знал: каждое лето, бывая на пляже, Андрей постоянно ловил не только женские, но и мужские взгляды, с разной степенью откровенности устремляемые на его более чем симпатичную попку, причем во взглядах этих, обтекаемо скользящих по округло-сочным полусферам ягодиц, нередко вспыхивала-мелькала то вполне видимая, нисколько не скрываемая, то, наоборот, затаённая, маскируемая под безразличие, но всё равно очевидная, легко угадываемая чувственная заинтересованность... ягодицы у Андрея были обалденно красивые, и хотя Никита, никогда не обращавший внимание на задницы парней, совершенно не разбирался в красоте мужских ягодиц, тем не менее, ощутив ладонями сочную упругость плавно выпуклых полусфер, он не мог не почувствовать, что это приятно... это было приятно, и чувство приятности, ощущаемое ладонями, странным образом тут же отдалось в промежности - между раздвинутыми, разведёнными в стороны ногами... блин, ну точно - как голубые... руки - на жопе... как голубые!

- Тебе что - нравится так? - спросил Никита, с любопытством шевеля пальцами - легонько вдавливая чуть растопыренные пальцы в бархатисто-упругую кожу... вопрос сорвался с губ сам собой - он, Никита, хотел спросить не об этом, а совсем о другом.