Кто-то боялся, что Кончится его Мечта.
Я лишь Мечтал, чтобы наступил Конец.
Неизвестный, выживший в концлагере
Я, считай, всю жизнь провёл на свежем воздухе. В любой глухомани, в любых горах мог выжить с одним ножиком. Чему-то научился в детстве, всему остальному - в спецвойсках американской армии.
Промашка вышла в том, что я забыл - середину Канзаса глухоманью не назовёшь. Похоже, весь Канзас - одно большое пшеничное поле. То есть, огромное. С того места, где я прятался в пшеничных стогах, от горизонта до горизонта только и было видно, что пшеницу, пшеницу, пшеницу. Где-то совсем далеко на севере виднелся бугорок - вполне может быть, чья-то ферма. Ну а что - можно и туда, не пофиг ли.
Нынешнее моё положение стало результатом разногласий с хозяином магазина - по поводу того, чьи деньги лежат у него в сейфе. К счастью, я успел смыться с чёрного хода, пока его тридцать второй калибр не начал озвучивать свои веские доводы. Спешный отъезд из городка среди ночи привёл к тому, что через тридцать миль я столкнулся с животным и очутился в кювете вместе с неисправным мотоциклом.
Ровная прерия давала мне бесспорное преимущество - прямая, как стрела, дорога просматривалась на много миль в обе стороны, и я решил, что мигалка шерифской машины даст мне время спрятаться. Я откатил мотоцикл с дороги и полез в гущу зерновых, пока через сотню футов наконец не остановился. Ночью, среди моря злаков, заметить меня было нереально - и, стоя там, я наблюдал, как машина промчалась мимо того места, где я съехал с трассы.
Передний баллон сдох, и на дороге с ним ловить было нечего. Я запустил движок и медленно, пешим ходом, двинулся дальше, в поля. От камеры уже почти ничего не осталось, когда я наконец нашёл ручей, возле которого пшеницы не было. Я заглушил двигатель, надел свою толстую куртку и улёгся спать.
***
Утром я понял, что нахожусь в русле мелкого пересохшего ручья, по берегам которого рос кустарник. Я нашёл подходящее место и положил туда мотоцикл, после чего забросал его собранным вокруг сушняком. Если его и найдут, то хотя бы не сразу.
И сейчас я вглядывался вдаль - туда, где на горизонте виднелось что-то похожее на дом. Прихватив с собой мешок сухих пайков и бутылку воды из кофра, я отправился в неблизкий путь.
Через несколько часов я наконец приблизился к ферме. Там и впрямь было целое хозяйство - большой дом, постройки и здоровенный амбар. Стоя на коленях в траве, я думал, что же я, собственно, собираюсь делать. Просто взять и угнать машину - вряд ли годится. Пока я доеду до конца неумолимо прямой трассы, шериф уже будет поджидать меня в следующем городке. У хозяев будет куча времени, чтоб обзвонить все населённые пункты в обе стороны. К тому же, угнать машину само по себе было непросто - сельская глубинка США, тут даже у престарелых бабулек имелось оружие.
После службы я жил не то чтобы вполне законными средствами и без проблем делился с собой чужим добром, но руки при этом старался ни на кого не поднимать. И уж точно обходился без огнестрела. Оружие - верный способ превратить двухмесячный срок в хату строгого режима, где сокамерники будут не слишком дружелюбны.
Армия научила меня терпеть, поэтому я терпеливо ждал и наблюдал. Солнце жарило вовсю, но для меня, после пары поездок на Ближний Восток, это был детский лепет. Час шёл за часом, и наконец к дому подкатил большой грузовик, из которого вылез довольно рослый мужчина и направился в дом. В основном я смотрел, нет ли где собаки или собак. Пока что лая нигде не было слышно.
Я медленно пошёл вокруг фермы, пока амбар не оказался между мной и домом. Тогда я начал приближаться. Пройдя футов сто, я замер и осмотрелся снова. Наконец я увидел, как грузовик уезжает снова - видимо, мужик приезжал на обед. Таким образом, хозяина дома нет - но, возможно, есть жена и неизвестное количество детей.
Я обошёл амбар кругом. Задняя дверь была закрыта на щеколду, но мой охотничий нож быстро с ней управился. Не то чтобы всю жизнь я провёл на фермах, но внутри амбара я не увидел ничего особенного. Трактор, куча всякой сельскохозяйственной утвари, бочки, вёдра, банки и всякий хлам. В общем, обычное фермерское барахло. На второй этаж вела лестница. Я быстро взобрался по ней и обнаружил себя среди кучи брикетов сена, заполнявших пространство под крышей примерно на треть.
Но теперь я мог выглянуть в окошко в передней стене амбара - обычный просвет с деревянными ставнями, сейчас открытыми. Я видел весь дом и всю дорогу, и, поскольку местность была ровнёхонькая, видел практически всё. Увы - не считая пары строений на горизонте, вдоль дороги ничего не было видно, кроме самой дороги и всё той же пшеницы. Я гадал, где находится ближайший город, и можно ли добраться туда пешком. Главной проблемой была вода, проблемой поменьше была пища. Я мог растянуть припасы на два-три дня и набрать воды из колонки, которую видел сейчас во дворе, но на расстояния, которые открывались сейчас моему взору, мне понадобилось бы по меньшей мере несколько галлонов.
Я устроился поудобнее на сенном брикете, с которого было видно дом. Пока что никаких признаков жены не было. Равно как и всех остальных. Детишки могли быть в школе, но из дома наверняка рано или поздно кто-то должен был выйти.
Никто так и не вышел. С наступлением вечера грузовик приехал обратно, остановился, и я, услышав, как слабо хлопнула дверь, понял, что мужик вошёл в дом. Затем он вдруг вышел с чёрного хода и направился прямо к амбару.
Перед этим я оборудовал себе укрытие в брикетах сена возле задней стены. Из него было видно весь верхний этаж амбара, а также окно. Я услышал, как открывается и закрывается входная дверь амбара. Я ждал.
И ждал. И ждал ещё. Какого чёрта? Чем этот фермер мог так тихо там заниматься? И так долго? Я медленно выбрался из укрытия, следя, чтобы под ногой не скрипнула случайная доска. Вскоре я добрался до люка с лестницей и осторожно выглянул. С моего места фермера нигде не было видно. Двигаясь вокруг люка, я выглянул со всех четырёх сторон. Его там не было - вообще нигде. Что за нахуй? Я слышал, как он входил, но не слышал, как выходил. Наверно, он открыл входную дверь, передумал и вернулся обратно в дом, - а дверь, закрывшись, хлопнула, и я подумал, что он вошёл внутрь.
Я снова вернулся на сеновал, вглядываясь в дом. К счастью, никаких собак до сих пор слышно не было, поэтому с наступлением темноты можно было выбраться на разведку. Может, найду мотоцикл, или велосипед. До того, как стемнеет, оставался ещё час, так что...
Внезапно я услышал шум внизу. Я замер, не смея двинуться на скрипучем полу. Затем услышал, как открывается и закрывается дверь амбара, и увидел, как мужик - лет тридцати-сорока на вид - пошёл к чёрному ходу в дом. Херня какая-то. Что он делал там, внизу, три часа подряд, и, самое главное, где? Вскоре после этого я услышал, как заводится грузовик, и увидел, как он выезжает со двора на дорогу.
До темноты оставалось совсем чуть-чуть, и фонарика у меня не было, поэтому надо было осмотреться при остатках света. Я снова выглянул из люка и осмотрел амбар. Диво дивное - совершенно невозможно было понять, что он мог делать тут всё это время. Явно не чинить свой трактор - толстый слой пыли на нём оставался нетронутым. К тому же, я точно услышал бы лязг и стук. На время я выбросил эту загадку из головы.
Вернувшись к двери амбара, я приоткрыл её и изучил дом. Тьма всё сгущалась, но света в окнах не было. Что ж, пора было что-то делать - не ныкаться же всё время в амбаре. Я вышел во двор, тихонько закрыл за собой дверь и, не скрываясь, подошёл к порогу дома. Взойдя на крылечко, я постучал в дверь. И ещё раз. И ещё. Тишина.
Моя догадка оказалась верной - ну, на данное время. Мужик жил один - вдовец или в разводе, надо полагать. Также из своих сегодняшних наблюдений я вынес, что никаких других машин поблизости не было. А в наши дни редкая жена обходится без собственного авто.
