Воспитание детей - дело нелёгкое, особенно если им уже по 18-20 лет, а их мамаша предпочитает проводить свободное время в гостях у своих подружек-лесбиянок.
Старшую Мирославу и двойняшек Дашу и Пашу мне приходилось учить уму-разуму в основном самому - делал я это обычно накануне выходных, чтобы выпоротые задницы несильно отвлекали их от учёбы в школе и институте.
Вот и сегодня я, по традиции, собрал всех своих детишек в большой комнате, построил их перед собой в одну шеренгу, сел на диван и, взяв в руки специальный блокнот, в который я записывал провинности отпрысков, приступил у разбору полётов.
Первой по списку у меня шла Мирослава. Красивая, худенькая, модельной внешности девушка стояла передо мной, заранее возмущаясь и надув губки - она давно уже считала себя "взрослой" и постоянно заявляла, что я не должен больше её наказывать. Однако я, разумеется, не разделял эту точку зрения.
- Так, Мира, - я открыл страницу с записями проступков Славы, - посмотрим. Что тут у нас? Как обычно: опоздания, гуляния допоздна, алкоголем от нас опять пахло...
- Не алкоголем, а шампанским! Я говорила уже! - возмущённо протараторила девушка.
- Я тебе тоже говорил уже, что мне без разницы, - спокойно заметил я (наказывая детей, я никогда не кричал на них и всегда говорил спокойно) , - шампанское, самогон, водка - по барабану. Ты пьяная была. Это десять баллов. Десять минут порки, значит, или день ареста, как ты знаешь, или... так, с сегодняшнего дня, я тут подумал, я новые размеры штрафов ввожу. Теперь один балл у нас - это не сто рублей, а двести.
- Двести?! Офигеть ваще, па, ну ты чё! - Славка округлила глаза. - А завтра что, триста будет? Или пятьсот, или сколько?
Близнецы озабоченно переглянулись - естественно, эта новость им тоже не понравилась.
- Па, ну это правда... - поддержала сестру Дашка.
- Так, разговорчики. - я демонстративно пододвинул к себе поближе лежавший рядом со мной на диване ремень. - Если скажу, то и триста, и пятьсот будет - какие проблемы?
Детишки обиженно насупились.
Главный принцип моей системы воспитания заключался в том, что я не применял к детям никакого насилия. Они сами могли выбирать себе наказание: порку, домашний арест или лишение карманных денег. Причём я не назначал им наказание "от фонаря", не изгалялся сколько мне вздумается. Мои детишки получали ровно столько, сколько им полагалось в соответствии с разработанной мной системой баллов, которая была им хорошо известна, зафиксирована на бумаге и даже висела у нас в кухне на холодильнике.
- К тому же, - продолжил я разбираться с Миркой, - два опоздания - это тоже десять баллов у нас. Итого - двадцать минут порки, или два дня ареста или - минус четыре тысячи.
- Ну па! - Славка стукнула каблучком об пол от возмущения (моя красотка даже дома часто ходила на шпильках) . - Ну мне двадцать лет уже, что я должна в двенадцать приходить, как маленькая!
- Если надо, ты и в девять приходить будешь, пока на мои деньги живёшь, - спокойно заметил я, - я тебе говорил уже.
Сказав это, я пристально посмотрел в глаза Мирославе. Строптивая девчонка попыталась было поиграть со мной в гляделки и посверлить меня взглядом, но вскоре отвела глазки в сторону - в этой "игре" она всегда мне проигрывала.
- Так что ты выбираешь?
- Не знаю, пап, ну мы в клуб завтра собирались с Женькой, мне и попа нужна, и деньги, - заныла моя глупышка.
- А деньги зачем? Что, Женька тебя в клуб сводить не может?
- Ну я не знаю. Может и может.
- Ну выбирай деньги тогда. Или порку, рачком он тебя оттарабанит, чтоб по кровати не елозить.
- Ну па-а! - Мирка наигранно захныкала.
- Короче, давай, определяйся уже.
- Ну ладно, штраф тогда. - обиженно проговорила Мира. - Только... это, с условием. (девушка едва заметно улыбнулась)
- Ты мне ещё условия будешь ставить?
- Не, я... можно я посмотрю на порку?
- Ага, ну конечно! - возмутился Павлик. - Ща прям!
- Ага-а! Ты офигела совсем?! - поддержала его Дашка.
- Ну я не знаю, - я тоже улыбнулся, - может, они порку не выберут.
- Да нет, выберут - мы говорили, - ответила Славка.
- Не, па, я так не согласен! - решительно завил Паша.
- Я тоже блин! - поддакнула Дашулька.
- А в чём проблема-то? - я перевернул лист блокнота и посмотрел на двойняшек. - Она ж смотрела вроде уже на вас сто раз.
- Ну тогда ТЫ говорил, а сейчас она сама! Не!
- Ну я и сейчас говорю, что Славка смотреть будет, - сказал я, вспоминая, как мои шалунишки иногда наблюдали, по моему приказу, за наказаниями друг друга.
- Ну па!
- Всё, закрыли тему.
- Ура! - радостно пискнула Славка и хлопнула пару раз в ладошки.
- Маньячка, блин! - обиженно буркнул Павлик.
- Так, всё. Тихо. - я принялся изучать страницу Пашки. - Ну, Павлунчик сегодня молодец у нас. Не пил, не гулял... курил только опять. Десять баллов. А Дашка (я перевернул страницу) - тоже молодец, только двойку схлопотала по английскому - это пять баллов. Блин, вот учу тебя... Ладно бы - по истории там, но язык же пригодится тебе! Сколько тебе повторять можно?
- Ну па, я не успела просто выучить, - виновато опустила глаза дочка.
- Так, ну вроде всё. - подытожил я. - Колоться будем?
Задавая этот вопрос, я предлагал детям чистосердечно сознаться в каких-то неизвестных мне проступках - в случае добровольного признания они были бы наказаны в два раза мягче.
Котята молчали.
- Понятно, не будем. Вы порку выбираете, правильно я понял? - Обратился я к близнецам. Те закивали. - Ну давайте, раздевайтесь тогда.
Двойняшки принялись нехотя стягивать с себя одежду, а Славка, сияя, уселась в кресле и закинула ногу на ногу. Я невольно залюбовался её стройными, почти не прикрытыми короткой юбчонкой ножками. Потом перевёл взгляд на раздевшуюся догола Дашеньку: моя младшенькая была поплотнее и пониже ростом, чем Мира, но не менее обаятельная и привлекательная - светловолосая, спортивная, в меру сисястая...
Паша, тем временем, уже снял майку и стягивал короткие спортивные трусы со своей крепкой упругой попы.
- Мириться будем? - задал я ещё один традиционный вопрос.
- Ну... можно, - смущённо-задумчиво проговорила Дашка, - только... это... В ротик, или в писю там, но не в попку.
Девушка застенчиво улыбнулась. Я тоже улыбнулся тому, как она смешно произнесла слово "пися" - слегка сшепелявив ("в писшю") , хотя с дикцией у моей дочурки никаких проблем не было.
- Да, и не при этой маньячке, - тоже улыбнувшись, добавил Павлик, кивнув в сторону Славы.
- А тебя куда? В попунчик? - спросил я.
- Ну да, можно, - секунду подумав, ответил сынишка.
- Ладно, тогда становись рачком на диван, мы промоем тебя сначала. - скомандовал я. - А ты, Слав, грушу с тазиком принеси.
Мирка охотно подскочила и кинулась в ванную. Паша покорно встал на четвереньки поперёк дивана, повернувшись ко мне оттопыренной попой. Даша стояла чуть в стороне, скромно переминаясь с ноги на ногу и прикрывая ручонками свою "киску" - экзекуция уже началась, и поэтому вести себя так, как вздумается, ей было уже не положено.
Через минуту Мирослава принесла всё необходимое, снова уселась в кресло и с интересом уставилась на брата.
Я сел позади Пашки на пуфик, выдавил себе на палец немного крема из предусмотрительно принесённого дочкой тюбика, и нежно прикоснулся к дырочке своего сына. Парнишка слегка вздрогнул и шмыгнул носом. Похлопав свободной рукой сынишку по пояснице, я приказал ему посильнее прогнуть спину и оттопырить попку. После чего, смазав сынульке анус снаружи, я осторожно пропихнул палец внутрь, и не торопясь, тщательно промазал всё изнутри. Член у Павлушки привстал. Я помассировал сыну яички, пенис, потом взял большую, с твёрдым пластмассовым наконечником грушу и набрал в неё тёплой воды из тазика.
Затем плавно, слегка потрахивая сопливого пацанёнка клизмой, стал вводить длинный наконечник в непослушную мальчишескую задницу. Паша ещё больше засопел и заёрзал, и даже слегка прикусил губу от волнения. Вскоре первая порция воды оказалась у него в жопе.
