Подростки

      Тетка встретила меня хлебосольно. Слегка накормив, она отправила меня в баню. Я люблю деревенскую баньку. Ирка пошла вместе со мной. Раздевшись, я с наслаждением смывала липкий дорожный страх, грелась на полке, лениво помахивая веником. Ирка сидела рядом. Мы разговаривали о нашей девчачьей жизни, о платьях, о школе, об общих знакомых.

- Как у тебя грудь налилась, - сказала вдруг Ирка.

- Да, вот за этот год так набежало, - улыбнулась я и провела рукой по груди

- А у меня че-то плохо растет, - искренне вздохнула сестрица.

- Да зачем тебе большая?

- У, пацаны не хотят ходить с девкой, у которой нет впереди ничего.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, - ответила она уверенно.

Мы помолчали.

- А у тебя есть парень? - спросила Ирка.

- Есть, - соврала я и подумала про Толика из поезда.

- Хороший?

- Да ничего вроде бы.

- Он из вашего класса?

- Нет, он служит в армии.

- У, это, считай, что нету, - глубокомысленно заключила Ирка.

- А у тебя? - спросила я.

- Нету. Так, Жорка иногда приходит, полапаемся и все.

- Что сделаете?

- Полапаемся.

Мы опять помолчали.

- А вы с ним уже? - не могла угомониться Ирка.

- Что?

- Ну, что. Спите или нет?

- Да нет, ты что.

- Так ты целка?

- Ирка, что ты такая вульгарная?

- Ну, а как сказать?

- Спроси, девушка ли я еще.

- Мое слово более точное, - заключила Ирка.

- Может быть, но оно грубое.

- Ну, это же не мат.

- Не мат.

- Значит, можно пользоваться.

Я стала обливаться из тазика. Черт его знает, может, и можно пользоваться.

- Давай, спину потру, - предложила Ирка.

- Давай, - ответила я, ложась животом на полку.

Украдкой я рассматривала Ирку, отмечая, что она уже вполне развитая девушка. Заостренные, конические грудки торчали вперед и слегка в стороны. Ничуть не хуже, чем у меня, подумала я, не стоит ей плакаться. Лифчик ей был совсем не нужен. Крепкие, литые бедра, попка округлая, почти мальчишеская.

- Полина замуж собирается, - сказала Ирка, усердно трудясь над моей спиной.

- Да ты что! За кого?

- Да ходит тут один. Помощник агронома называется. Они уже вовсю.

- Что "вовсю"?

- Дрючатся.

- Откуда ты знаешь?

- Сама видела.

- Где?

- Дома, где. На сеновале. У речки. Трудно сказать, где они это не делают.

- Зачем же ты подсматриваешь?

- Да кто подсматривает? Вчера пошла уток загонять, и - на тебе.

- Что?

- Что! Лежат, родимые, под вербой.

- Лежат, ну и что? Может, они отдыхали или тебе что-то почудилось.

- Почудилось! Его голый зад почудился, и ее ноги у него на плечах почудились!

- Ну, раз они собрались пожениться, то, может, так и должно быть.

- Может и должно, - заключила Ирка.

Придя в дом, мы долго сушили волосы, а тетка жарила пирожки с картошкой. Она знает, как я их люблю. На обед пришли все, теткин муж, еще одна тетка, ее муж, Ирка, Полина, Роман.

Я раздала подарки, переданные матерью. Все остались очень довольны.

Особенно Ирка - ей, кроме духов, я потихоньку всучила красивую коробочку с комплектом маленьких кокетливых трусиков. Оказалось, что это ее мечта.

Было шумно и весело. Я украдкой посматривала на Полину, мне казалось, что в чем-то же должно внешне проявляться то, о чем рассказала Ирка.

Но я ничего не заметила, разве что она была немного рассеянней, чем прежде.

Обедали по-праздничному. Петух и утка были принесены в жертву нашему обжорству. Мужики считали своей основной обязанностью следить, чтобы у всех было налито и в указанное время выпито. Нам - мне, Ирке и Роману наливали портвейн, остальные приобщались к водочке. Лишь Полина не пила, чуть пригубила и все. Наверное, она беременна, подумала я.

Я заметила, что Роман, сидевший наискосок от меня, подолгу задерживает на мне свой взгляд. Не знаю, отчего, но это было мне приятно.

После обеда начался массовый сон. Легли, кто где мог.

- Не спите на закате, - теребила тетка меня и Ирку.

- Мы не спим, мы отдыхаем, - промычала Ирка.

- Идите, полейте помидоры, - велела нам тетка.

Пошли поливать помидоры. Незаметно наступил вечер.

- Будете спать в летней хатке? - тетка выглядела немного виноватой.

- Конечно, будем, конечно, будем, - обрадовались мы с Иркой.

- Просто вам будет душно втроем в такой маленькой комнатке, - сказала тетка.

В результате ее рассуждений мы - я, Ирка и Полина были определены на ночлег в летнюю хатку. Это вполне приличный домик, зимой там не живут, а летом там прекрасно. Теткин муж, мужик очень рукастый, соорудил нечто вроде купе, как в поезде - две полки вверху, две внизу. Небольшая дверь и выход еще в одну комнатку, только побольше. В ней - стол, стулья и старый диван.

Ужин опять оказался обжираловкой. Только народу было поменьше.

- Телевизор будете смотреть? - спросил Роман.

- Нет, сегодня не хочется, - ответила за нас обеих Ирка.

- А завтра что будете делать? - не унимался Роман.

- Будет день, будут мысли, - пошутила Ирка.

- Главное - дела, а не мысли, - философски заключил Роман.

Устав за день, мы с Иркой легли пораньше. Мы заняли обе верхние полки.

Полины все еще не было.

- Слушай, Ленка, а правда, что у вас некоторые девушки живут не с парнями, а друг с дружкой?

- Что ты такое говоришь, как это? Такого не может быть.

- Не, я точно знаю. Только я все думаю, детей-то у них все равно не будет.

- Да что дети! Что они будут делать сами и как?

- Ну, как! Пальчиками, язычком. Говорят, кайф необычный.

- Фу, да что ты такое говоришь, Ирка!

- Странно, что ты этого не знаешь.

Я задумалась. Ирка задышала ровно, видимо, она заснула.

Незаметно сон пришел и ко мне.

Меня кто-то душил. Я совершенно не могла дышать. Пыталась увернуться, но тщетно, кто-то крепко зажимал мне рот. От ужаса я проснулась. На моем лице лежала кошка и громко мурлыкала. Я отбросила ее в сторону и жадно вдохнула воздуха. Фу, какой кошмар! Я села, вытерла простыней рот. Прислушалась.

На окном лил дождь.

За дверью кто-то шептался. Я вся превратилась в слух.

А, это Полина со своим хахалем. Хоть бы взглянуть на него.

Я снова легла. Заснуть я не успела. Дверь скрипнула и приоткрылась. Тонкая девичья фигура скользнула внутрь. Но дверь не закрывалась. И вот в ее проеме появилась мужская тень.

- Ну, что? - тихо спросил мужчина.

- Кажется спят, заходи, - прошептала Полина.

Он закрыл дверь. Полина на цыпочках подошла ко мне. Я прикрыла ресницы. Я физически, словно какое-то животное, чувствовала на себе ее взгляд.

- Спит наша Леночка, - услышала я голос Полины.

- Кто это? - спросил мужчина.

- Племянница наша, в гости приехала, - ответила она.

Я осторожно приоткрыла глаза. Они стояли посреди комнаты. Я почувствовала запах дождя и их увлажненной одежды.

- Сильно промокла?

- Да нет, так, капельку.

Он подошел к Полине и обнял ее. Она закинула руки ему на плечи. Они стали целоваться. Ладони парня заскользили по ее телу вверх-вниз, вверх-вниз. Неожиданно он чуть присел и тут же вновь поднялся. Меня обдало жаром. Теперь его руки были у нее под юбкой. Он жадно, нетерпеливо гладил ее бедра.

- Саша, что ты, перестань, - тихим смехом рассмеялась Полина.

- Люблю тебя, моя ласточка, - хрипло прошептал он.

- Не надо, Саша. Ты хочешь, чтоб они проснулись? - спросила она.

- Они и так не спят.

Меня словно ошпарили кипятком. Он пошутил или действительно знал?

- Типун тебе на язык, - ответила Полина.

Они снова стали целоваться. Саша стал подталкивать Полину к ее постели.

- Ты с ума сошел, - прошептала она, но двигалась, послушная его напору.

- Мы тихонечко, мы чуток, - шептал он.

- Ну, Сашенька, ну, не надо, мало тебе одного раза?

Ого, подумала я, значит, один раз уже был, где же это при таком-то дожде? Саша совсем смял кверху ее юбку, ярко белели ее трусики, он непрерывно гладил ее ноги, бедра, живот. Саша стал усаживать Полину на полку, но она заупрямилась.

- Нет, нет, полка скрипит, как телега, нет, миленький, не здесь.

Он продолжал страстно целовать ее, сгибая назад, затем вдруг стал на одно колено и (сердце мое едва не выпрыгнуло туда, вниз, к ним) стал стаскивать с нее трусики.

Из всего увиденного за эту ночь почему-то именно эта сцена особенно запомнилась мне.

Полина стояла, слегка закинув голову, ее длинные, темные волосы раскинулись по плечам, она нервно гладила его голову, волшебно белели ее голые, стройные ноги, а он, стоя на одном колене, прижался лбом к ее уже обнаженному животу и обеими руками потихоньку стягивал с нее трусики, и она совсем не возражала

Потом она смешно, словно лошадка, переступила ногами, еще миг и Саша метнул трусики на ее постель. Затем он присел ниже и потянул ее к себе за руки. Она села к нему на колени. Верхом. Теперь они не произносили ни слова, только их жаркое дыхание было красноречивей всяких слов.

Саша завозился, и я поняла, что он расстегивает свои брюки.

Меня опять обдало жаром. Я впервые могла стать свидетельницей чужой любви. Еще утром я осуждала Ирку, а сейчас сама оказалась в аналогичной ситуации. Наверно, я должна была кашлянуть или хотя бы заворочаться, и они бы прервали свое занятие.

Но я этого не сделала. Грех, наверное. Словно какой-то бесенок заставил меня промолчать и досмотреть все до конца.

Меня поразило то, как они это делали. По своей наивности я полагала, что есть только одна поза: мальчик сверху, девочка снизу.

Оказалось, можно и иначе.

Они сделали это сидя.

Они смогли сделать это тихо-тихо.