Всем снова здравствуйте! Меня зовут Валентина Павловна, мне 54 года. Живу с сыном одна, Саше 23. Недавно я начала писать цикл рассказов про свои запутанные отношения с ним. И с того момента, как я стала практиковать «домашнюю эротику», мы медленно начали переходить границу дозволенного и поняли, что мать может нести в себе образ сексуальной женщины, которую можно желать.
Образ, конечно, неоднозначный, но даже приличные с виду женщины порой хотят грязного траха!
Итак, я задумала увезти сына в свой отпуск, в Геленджик, и поселиться с ним в одном номере. До этого момента я всячески старалась быть на пике сексуальности, чтобы член моего Сашки давал страшного стояка, и он безумно хотел свою бесстыдную мамку. Мне это удалось. И вот теперь шёл первый день нашего отдыха, где я, лёжа на шезлонге, всячески демонстрировала ему своё полуобнажённое тело. Я чувствовала себя львицей, которая играла со своим львёнком.
Аккуратно наблюдая за ним, я видела, как Саша рассматривал меня с ног до головы, вновь надумывая себе всякую похабщину. Чёрт! Признаюсь вам честно, очень приятно осознавать, что в чьём-то воображении вас безбожно дрючат и проделывают «ужасные», пошлые вещи. Я была в солнечных очках, а потому могла косить на него глаза не заметно для него самого. Член у моего сына был уже ого-го! И если теоретически подставить под него пизду, то это обещало просто шикарный кайф, когда он сунет его целиком и будет быстро долбить, шлёпая вспотевшими яйцами по промежности. Бля, как же я его захотела тогда!
Я лежала рядом и облизывалась на сильно оттопыренные плавки. Мне вдруг очень захотелось, чтобы он меня потрогал! Я села.
— Эй! Харе пялиться на меня! — сделала я ему замечание, опять вызывая это великое чувство стыда. Ведь, именно стыд двигает развратом. Это я понимала. — Я тебе, что — девка что ли?! Иди лучше, делом займись. На вот, намажь-ка меня кремом, а то обгорю нахер, и завтра буду в номере торчать.
Он резко вскочил, давая понять, что он в полном моём распоряжении. Эх, как же хорошо всё-таки владеть своим сыном! Я протянула ему тюбик.
— Так: спину и плечи, — дала я команду. — Руки я сама намажу.
Он выплеснул немного жижи на дрожащую от волнения ладонь. И я повернулась к нему в полуоборот, подставляя бархатную, уже покрасневшую на солнце спину... Ебать меня люди! Его пальцы коснулись спины, и дрожь от них начала передаваться мне. Внизу живота дико защекотало, и я поняла, что пиздёнка моя дала течь! Если бы он в этот момент схватил меня за бёдра... я бы покорно подалась вперёд, и выгнулась, как кошка в спине, выставляя ему своё бесстыдство в ожидании... чтобы меня отодрали прямо на этом шезлонге! Я замерла. Я хотела, чтобы его рука грубо скользнула сверху вниз, к талии, уверенно задевая лямку лифчика. Тогда я бы её расстегнула! Но... он очканул, как сука очкуют в тёмном переулке перед кучкой сомнительных людей... Его ладонь несколько секунд неуверенно подержалась на моей спине, а затем и вовсе куда-то делась. Я осталась крайне недовольна! Нет, я всё понимаю, но это уже было полное невежество к женщине! Я, можно сказать, прилипла мокрой пиздой к шезлонгу, а он даже кремом не может бабу намазать!
— Эй! — грубо крикнула я, заглядывая за своё плечо, и пытаясь понять в чём там дело. — Ты так целочек своих будешь трогать!
— Как?! — раздался жалкий, испуганный голос.
— Вот так — никак! Быстро намазал мать кремом! Пока меня солнце здесь не изжарило! — гаркнула я, и выхватила у него тюбик. Плюхнула в ладонь шлепок белого сгустка и быстро начала втирать его сама, от шеи к рукам и в бока. — Держи. Теперь спину! — Вновь подставила я её ему.
Ощущение тревожного возбуждения, конечно, уже пропало, так и не успев раздразнить меня до эротических шалостей.
Его рука вновь коснулась меня, и вяло начала пальцами размазывать прохладный крем. Я поняла, что «молодёжная дискотека» закончилась и можно на сегодня оставить смелые, яркие идеи до следующего удобного случая.
Я немного пожарила задницу на солнцепёке, видя, как Сашкин интерес ко мне всё-таки не пропал. Он внимательно рассматривал мою покрасневшую попку, хотя и пытался это скрыть. В какой-то момент я решила прервать молчание.
— Нравится? — непринуждённо спросила я.
— А? Да. Море красивое, — сказал он, быстро переводя взгляд с меня в даль.
— Я не про море, — томно ответила я и перевернулась на спину.
Саша вновь посмотрел на меня. Я немного поправила лифчик, чуть подогнув краешки, чтобы оголить сиськи ещё больше. Он с аппетитом за мной следил. Я перестала на него злиться. И чтобы вновь его настроить в нужное русло слегка выгнулась, потягиваясь на солнце, и втягивая живот. Выпячивая грудь вверх, я выглядела крайне по-блядски и это меня снова начало заводить. Прежде чем заговорить с ним, я дала сыну вволю на себя насмотреться.
— Слушай, — начала я. — А давай поиграем?
— А как поиграем? — заёрзал он на лежаке, чуть привстав.
— Ну... знаешь... мне не хочется, чтобы на нас люди косо смотрели. В общем, не называй меня «мамой». 3ови просто «Валентина Павловна», ладно? — Хитро посмотрела я на него. — Ну... хорошо, — согласился он, вроде смекая, что полуголая «мама» в публичном месте звучит значительно хуже, чем полуголая «Валентина Павловна».
Я хотела получить результат, а не привлечь к себе половину пляжа посторонних людей, где мать развращает сына. Да и к тому же у «Валентины Павловны» теперь больше развязаны руки для дерзкого поведения, чем у «мамы». Эта психологическая отстройка необходима; нужно дать мозгу небольшую обманку. Я видела, как Сашка напрягается в общении со мной. И одно дело возбуждённо смотреть на «маму», и совсем другое на «Валентину Павловну».
— Ну, юноша? — обратилась я к нему. — Какие сегодня вечером планы?
— Ну... я... не знаю... ма, ой, Валентина Павловна, — замялся он.
— Ну вот... — недовольно и нарочно вульгарно вытянула я губы в трубочку. — Привёз «тётеньку» на море и не знаешь, что с ней делать?
Сашке страшно понравилась такая формулировка! Его хуй вновь напористо оттопырил плавки! Конечно же, он догадывался, что делают с «тётеньками» на море. Моя стратегия отстройки была выбрана правильна. Чтобы не выпасть из нужного русла я продолжила:
— Ну-с, молодой человек, тогда Валентина Павловна желает отужинать в каком-нибудь шикарном ресторане с видом на закат! — и добавила: — Я девочка капризная, хочу чтобы за мной поухаживали!
Саша утвердительно закивал, так и не прикрыв торчащий член.
• • •
На ресторан, конечно же, у нас денег не хватило, но уютное кафе с желаемым видом на море нам пришлось куда кстати. 3адача стояла простая — нажраться... ну и немного подпоить для смелости сына. Играла шикарная музыка, и я лакала белое вино с красным, малость подмахивая бокальчик другой Сашке. А чтобы ему было всё это интересно я надела на голое тело тонкое, короткое бежевое платье. Помимо огромного выреза, который нескромно открывал грудь, у меня вдобавок ко всему совсем нескромно просвечивались коричневые сосочки. Трюк очень древний, но, мать его, это работает, как старая лесопилка! С каждым новым глотком Сашка всё смелее и смелее пялился на меня, позволяя по долгу задерживать взгляд на моих сиськах. Я этому не противилась, я понимала, что мальчишкам нравятся такие шалости мамы.
3аметив, что Саша полностью мной увлёкся, я слегка откинулась на спинку диванчика, и моя грудь сексуально вздыбилась кверху, показывая ему возбуждённые соски. Я оценила его взгляд на себе, и для эффекта сбросила туфли, поставив одну ногу на диван. Саша посмотрел на моё голое колено, и я поняла, что пора действовать.
— Ну-с — протянула я, беря бокал с вином, и чуть запрокидывая голову назад. — Какие у нас планы?
Саша замялся и невнятно пробормотал:
— Ну... не знаю... сейчас посидим, а потом... а потом пойдём...
Я отсосала немного вина, именно отсосала, а не отпила, и, пристально смотря на него, спросила:
— Куда пойдём?
Саша снова неуверенно замялся.
— Ну... пойдём по пляжу погуляем... наверное...
— Так, хорошо, — ласково добавила я, — а потом?
— Потом?... Ну... потом... А у тебя какие планы? — вдруг спросил он, явно запутавшись и растерявшись.
Хотя, сука, по глазам же видно было, что хотел мне присунуть, но... он снова очканул.
— Ну, а у Валентины Павловны большие планы! — уверенно сказала я, поправляя набухшую от дикого желания поебаться грудь. Соски, мать его, трещали уже от боли и страшно лезли наружу. И, честно говоря, я была на тот момент готова залезть на любой член. Я посмотрела по сторонам, но ничего подходящего не нашла. Играла приятная музыка. — Пойдём, потанцуем? — вежливо спросила я.
— А? Что? — опасливо переспросил сын.
— Да пошли уже! — повысив голос сказала я, насильно вытаскивая его из-за стола. — Валентина Павловна хочет попрыгать!
Я дотащила Сашу за руку до небольшой импровизированной сцены, где под плавную музыку южные мужчины крепко прижимали к себе лобком наших «курочек», готовя их к скорому соитию. Ах, как же хотелось трахаться!
— Давай, не стесняйся! — крикнула я в ухо сыну. — Возьми меня за талию!
Он взял.
— Да! Так! Можешь даже пониже, чтобы я двигаться могла!
Сашины пальцы перебрались ниже, на бёдра, и легли на резинку трусиков. О, Боже! Я хотела запрыгнуть на него, обхватив ногами! Я сделала из стороны в сторону несколько пошлых движений задницей, и мы закружились. Я немного прижалась к нему. Было очень душно. Я громко дышала, томно выдыхая ему в лицо жарким перегаром. Мой рот был слегка приоткрыт, а голова сладко кружилась. Он смотрел на меня! Я увидела, что он хотел меня! Его упругий член периодически упирался мне в ногу, и я всячески старалась поймать его низом живота, но не получалось. Моё дыхание участилось и в голове застрекотал пульс. Наступили очень развратные минуты. В один миг я всё-таки поймала его хуй в промежность и он палкой упёрся мне в лобок! Пизда горела! Если бы не трусы и платье — я так и села бы ему на палку. От страсти его зрачки закрыли радужку, и глаза казались полностью чёрными. Я уже не понимала: это я так громко дышу или уже просто стону в голос?! Вспотевшей шлюхой я вилась вокруг сына, всячески касаясь его животом и грудью. С дрожащих губ чуть не слетело: «Еби! Еби уже!» Но вместо этого я выкрикнула:
