Девушки выбрали это место на берегу, именно из-за того, что одна, более шустрая, обратила внимание на форму с голубыми петличками.
"Летчик. Как раз то, что надо. Давненько я не развлекалась. Молоденький, второй курс."
Когда он выходил из воды, блестя своим крепким телом ее аж истома охватила. Характеры подружек были разными. Одна - застенчивая, другая - более непосредственная, но первая, в отличии от застенчивости Алексея, умело прятала ее за веселым смехом, заставляя себя быть более свободной. Другая ставила вполне определенные цели перед знакомством с этим молоденьким летчиком-курсантом. У будущего конструктора не было поддержки, а потому его ответы и вопросы оставались сухими и скомканными. Ну, про свою службу он и не мог много рассказывать. Немножко схитрив, Алексей назвался летчиком-истребителем: пусть летать ему пришлось только чуть-чуть, зато он много общался с испытателями и знал их богатый опыт.
Ответы молодого человека вполне удовлетворили девушек, его замкнутость только еще больше разжигала желание.
Когда мяч был накачен, подружки пошли играть, сначала одни, но вдвоем играть в волейбол не совсем удобно, мяч постоянно падал, причем очень часто в сторону Алексея. В конце-концов "летчик" присоединился к девушкам. Общая игра увлекала, но он все равно больше смотрел не на мяч, а на женские тела, скрываемые купальниками. Внимательный девичий глаз отметил и эту заинтересованность. Улучшив момент, девушки незаметно шушукнулись между собой, когда Алексей ходил поднимать далеко улетевший в сторону мяч, после чего вскоре одна из них "подвернула" ногу, "захромала" и стала собираться домой.
Алексею стало снова неловко, возникшая было непосредственность снова исчезла, но оставшаяся девушка попросила его не покидать ее, позвала купаться. Плавали долго. И долго лежали рядом на песке. Девчонке удалось разговорить ее спутника. Она мало рассказывала о себе, больше задавала вопросы, внимательно слушала, и с каждой минутой разговор Алексея становился все более непринужденным. Пляж потихоньку пустел, солнце стало закатываться за горизонт.
Все произошло в близлежащем парке. Первый робкий поцелуй. Целая серия. Расстегнутые галифе. Лужайка, с пожухлой от жаркого солнца травой. Девушка, сидящая на нем.
На следующий день Алексей нетерпеливо ждал наступление вечера. Долго сидел в одиночестве на берегу, нервничал, покусывая ногти. Она пришла одна и, когда наступили сумерки их лужайка снова приняла неожиданных любовников на своей траве.
На третий день девушка не пришла. Только через неделю Алексей получил письмо, в котором она писала, что их отправили проходить практику в деревне, находящуюся слишком далеко от города, чтобы они могли встречаться, жаловалась на деревенскую скуку, хотя, если бы он внимательно осмотрел конверт, то обнаружил бы, что письмо отправлено из города. Никто ни куда не уезжал.
Но и без того он почувствовал себя собакой, которой повар бросил кусок хлеба, погладил по загривку, посмотрел как она жадно набросилась на него, усмехнулся, да и ушел по своим делам, начисто забыв о нем.
Неожиданный "отъезд" девушек выбил его из колеи. Всю практику он ходил смурной, обиженный, не обращая внимания на прекрасную половину человечества.
Вернувшись по осени в училище, Алексею, однажды, пришлось проболтаться о своем приключении. Его "рейтинг" моментально подскочил, и он был вынужден поддерживать свою репутацию. Познав прелесть обладания женщиной он стал уверенней чувствовать себя в жизни. Это помогло в учебе, но вновь сблизиться с какой-нибудь женщиной ему никак не удавалось - слишком самодовольным и уверенным в себе был его вид. До самого выпуска Алексей так и не мог понять в чем заключается ошибка его поведения и только выйдя из стен училища, приняв независимую позицию Алексею удавалось "подцепить" приглянувшуюся девушку и вместе с ней проводить свободные вечера. Первые годы своей полуслужбы-полуработы ему приходилось много раз переезжать с места на место, длительных и серъезных романов не завязывалось, да он и не хотел этого. Летом, в отпуске, на Южном берегу Крыма или на Черноморском побережье Кавказа он легко знакомился, проводил время в компании прелестной незнакомки и с легкостью расставался с ней, возвращаясь обратно.
Появление Вайле внезапно разрушило сложившуюся у него идиллию жизни. Уже несколько раз Алексею звонили бывшие подружки, приглашали в гости, недвусмысленно намекая на желание половой близости, но его либидо было настроено только на одну волну.
Они сели ужинать, чокнулись бокалами.
Вайле сразу выпила почти весь бокал, огорченная отъездом Петра, но потом, за весь вечер, не пригубила едва и половину первой дозы. Она не замкнулась в себе, не сидела насупившись, ожидая когда Алексей уйдет к себе домой, шутила и смеялась, подкладывала в тарелки салат, но мысли ее были далеко отсюда.
Потому, как иногда девушка отвечала не впопад на его вопросы, "змей-искуситель" увидел, что тех нескольких часов разлуки с Петром для Вайле недостаточно, для осуществления его планов. Надеясь на успех в один из следующих дней, Алексей не стал долго засиживаться у девушки, чтобы не вызвать ее невольное раздражение, попрощавшись задолго до того времени, которое Вайле определила для окончания застолья.
Алексей ушел, она осталась одна. Убрала со стола. Хозяйка должна была прийти только через два часа. Вайле хотела дождаться ее, чтобы угостить своими творениями, посидеть вместе, поговорить. На улице темнело, сумерки забрались в дом. Она опять почувствовала себя одиноко и тоскливо.
На следующий вечер история повторилась снова. Алексей пришел, они поужинали, поговорили, но когда он предложил пойти погулять, Вайле деликатно отказалась. Ей было неприятно сидеть дома в одиночестве, но идти гулять вместе с Алексеем, не казалось ей лучшим решением. Она оставалась непреклонной.
Алексей не настаивал, боясь вызвать устойчивую неприязнь. Он продолжал каждый вечер навещать Вайле на ее новой квартире, но положение дел не менялось. Уровень вина, в принесенной им в первый же вечер бутылке, слишком медленно опускался вниз. И не смотря на звонкий девичий смех, ее глаза оставались грустными-грустными.
Наоборот, когда Петр вернулся из своей командировки, пусть она не смеялась так часто, но какой радостью и счастьем светились ее глаза! Вечерами их можно было встретить прогуливающимися вместе по улочкам или сидящими на берегу реки. Лицезрение их счастья, было невыносимо больно для Алексея.
Итак, первый вариант провалился. Необходимо было найти новое решение.
Особого выбора не было. Несколько вечеров он раздумывал, потом взял чистый лист бумаги, ручку в левую руку и стал писать. Петр был его лучшим другом, он много раз подставлял свое плечо, чтобы помочь Алексею, и сам Алексей также старался помочь Петру, когда в этом была необходимость, но сейчас все это осталось в прошлом. Он был бы рад не предавать своего друга, только охватившая его страсть смотрела на это по-другому.
Через насколько дней в коллегии НКВД прочитали пришедшее по почте письмо:
"Спешу уведомить Вас, что летчик-испытатель Сызранцев Петр Матвеевич, в/ч 52788 вступил в контакт с врагами трудового народа и сознательно допустил аварию вверенного ему опытного образца самолета. Кроме того, будучи задержанным при попытке скрыть следы своего преступления, организовал побег других заключенных из-под стражи".
