И уж совсем никто не обращал внимания на вызывающе голую пожилую женщину, которая так и лежала без сознания, широко раскинув ноги. Зияющая половая щель выглядела немного страшновато, и я невольно отвёл глаза.
Воспользовавшись затишьем, на первый план вышла атаманша: "Уважаемые бабы! Вы все сейчас слышали, что сказал опытный и знающий доктор! Поэтому - давайте дурака не валять, а сейчас же все снимем лифчики, и я первая покажу пример! Ещё час такой жары - так я и трусы сниму, ей-богу! И если какая-нибудь зануда будет делать мне замечания - то ей же хуже будет! Пусть пеняет на себя, я сумею доставить ей крупные неприятности! Слышала я тут уже насчёт бесстыдства, и насчет другого "бэ", не при детях будь сказано! А солёную воду мы сейчас с девчатами всем организуем!"
"Это вы на кого намекаете?"- вперед протиснулась всё та же женщина в очках - "Доктор - культурный, интеллигентный человек, не то, что некоторые недоучки! И лично я первая поддерживаю его научные рекомендации!" - с этими словами она демонстративно расстегнула и сняла халат, гордо выпятив вперед свою маленькую, но уже обвисшую грудь, оставшись лишь в сильно застиранных трусах. "А если я и протестую - то прежде всего против хамства и распутности некоторых личностей!" Женщина повернулась и гордо пошла в свое купе, сверкая тремя большими дырками на трусах сзади. "Вот это мы и называем мирным сосуществованием!" - сказала атаманша, и ловко скинула свой кружевной бюстгальтер.
"Володя, пойдём с нами!" - позвала меня Варя. Они с Тамарой тоже сняли лифчики. Лёгкое смущение Тамары было сразу заметно - она расправила плечи пошире и нарочно выставляла вперёд свои маленькие грудки, как бы желая показать, что ей всё нипочём, но при этом то и дело заливалась буквально малиновым румянцем. А вот Варя вела себя совершенно естественно, как будто всегда ходила с открытой грудью - кстати, оказавшейся большой и полной. Но вскоре всех захватило общее дело - мы наполняли бутылки водой, отмеряли и растворяли соль и разносили солёную воду пассажирам. Когда во втором купе какая-то девчушка неожиданно ущипнула меня за слегка торчащий голый писюн и захихикала, то я ни на секунду не смутился, а лишь отвесил ей щелбан, не переставая разливать солёную воду по стаканам.
Поезд остановился внезапно, даже не на станции, а на каком-то разъезде. За окнами мелькнул медицинский "ГАЗик" и по проходу стали протискиваться два дюжих санитара со складными носилками. Посмотрев на пациентку, один из них присвистнул: "Да в ней же не меньше центнера!" - "Ребята, быстро на помощь!" - закричала Алевтина. В это время проводница то и дело дергала за рукав то одного санитара, то другого: "Мальчики, вы уж простынки оставьте! Я понимаю - горе, но ведь меня потом загоняют, пока их спишешь! Ну что за дурацкая система!" - "Да отстаньте вы, мамаша, у нас свои простыни! Уберите лучше людей с прохода! Ну и жарища тут у вас - надо же вентиляцию включить?!" - "Нет, вы видали умных? Да всё уже сто раз включено!!! Только что толку - крыша раскалённая, я уже три раза предохранители меняла - скоро совсем всё сгорит к чёртовой матери - а он мне указывает, сопляк!" - проводница обиделась не на шутку, и ещё долго ругала непрошенного советчика, не брезгуя и матерными словами.
Айболит тем временем что-то быстро говорил молоденькой врачихе скорой помощи, и выражение её лица становилось всё более озабоченным: "Витя, Саша, одевать сейчас не будем, кладите так! Выносите скорее!!" Носилки положили вдоль прохода вагона, и два санитара с погранцом уложили на них голую женщину, пристегнув ремнями носилок. Её большой живот сильно колыхался, груди как-то неестественно свесились в стороны. Санитары взяли носилки и довольно ловко понесли их по тесному проходу, лишь на повороте немного замявшись. За ними с поникшим видом потянулись к выходу кое-как одетый муж женщины и притихшие девчонки с голыми попками, успевшие надеть лишь туфельки и панамки.
