Пес облизал женщине половые губы и улыбнулся.
То, что собака умеет разговаривать и улыбаться, Джейн уже не удивляло. Она механически выполняла все требования страшного животного.
Вот на полянке раздался детский крик.
Собака схватила ребенка поперек туловища и уложила его на живот матери.
- Мальчик! - Поняла Джейн. - Ребенок медленно пополз по животу, и сам нашел грудь.
Матка от веса младенца сократилась, и вскоре родился послед [детское место или, проще говоря, плацента]
Осмотрев послед, пес тут же его съел, перекусив за одно пуповину.
- Вот и все, точнее почти все! - Пес облизнулся, порвал веревки на руках и сладко потянулся. - Надо одеться и завернуть ребенка.
Только сейчас Джейн почувствовала, что начинает замерзать. Одежды на ней не осталось, а костер, зажженный охотниками, почти погас. Преодолевая отвращение, она бросили в костер хворост, сняла с трупов наименее испачканные кровью одежду и сапоги. Не побрезговала Джейн и золотыми украшениями покойного сэра Шелли и сэра Стаффорда монетами их кошельков.
В это время в темноте зажглись десятки волчьих глаз. Стая волков кольцом окружила поляну. [Последних волков, более мелких, чем их европейские собраться, англичане уничтожили в начале 20 века. В те времена их было еще много. - Прим. переводчика]
Джейн спиной отошла к догорающему костру. Вожак стаи вышел вперед. Навстречу ему пес. Они смотрели друг другу в глаза и тихо рычали. Остальные волки в нетерпении роняли на землю слюну.
- Джейн, прижимающей к груди ребенка, по показалось, время остановилось. Вожак, поняв, кто сидит в теле собаки, капитулировал: вокруг и так было слишком много еды. Стая бросилась на окровавленные тела, оставив живых в покое.
- И куда ты теперь? - спросил пес.
Она смогла подняться, но все тело ныло, а голова кружилась от потери крови и от боли.
- Буду просить в монастыре зашиты и справедливости! - Джейн горько заплакала. - По крайней мере, если я и не спасу свою бессмертную душу, то найду там покой и утешение!
- Делай, как знаешь, но я своего сына в монастырь не отдам. Да и не возьмут тебя туда с младенцем! Vale tandem, non immemor mei! [Прощай, но не забывай меня - лат. ]. Собака взяла ребенка, прыгнула с ним в костер и... Исчезла!
- Нет! - Джейн, обезумев от горя, бросилась в огонь следом, но вместо адской преисподней оказалась рядом с монастырем.
- Говорил же дед, что за этими стенами я могу найти кров и утешение! - Джейн села на землю и в последний раз в жизни горько заплакала. - Значит, так тому и быть!
** Глава шестая. Ночной переполох
Хоть строго данную ей власть
В монастыре она блюла,
Но для смиренных сестер была
Она лишь ласковая мать:
Свободно было им дышать
В своей келейной тишине,
И мать-игуменью оне
Любили детски всей душой
В. Скотт
В эту ночь матушке Изольде не спалось.
"И чем же я так могла согрешить? - думала матушка, привычно перебирая четки. - Вроде как греховных помыслов у меня тоже не было, утешитель святого Антония не в счет! [Так называли примитивный фаллоимитатор, изготовленный из пеньковой веревки и смазанный сургучом - прим. переводчика. ] "
- Карр! - Кричал монастырский ворон, вместо того, чтобы спокойно спать в гнезде. - Кар!
- Господи, прости меня грешную, - матушка вооружилась клюкой, зажгла масляный светильник и пошла на ночной обход. - Последний раз я так волновалась перед приездом отца ревизора! И какая нечистая сила не дает мне спать!
- Карр!
- И ворон раскаркался не к добру!
Кроме ворона и матушки Изольды все обитатели монастыря мирно спали, включая матушку привратницу. Казалось, ничто не предвещало беды.
Линда, юная послушница-привратница храпела как кельтский наемник, перебравший пива. Роскошный молитвенник в переплете телячьей кожи выпал из рук на пол. - Значит, она спит, вместо того, чтобы смотреть за воротами и читать молитвы. Так-то она выполняет свое послушание! Ну, ладно, утром я храпушу высеку, а потом на три дня в подвал, на хлеб и воду, чтобы другим неповадно было!
Линда смотрела какой-то очень приятный сон и улыбалась.
"Ну, грешница, - матушка Изольда подобрала молитвенник и уже собралась разбудить нерадивую ударом клюки, - я устрою тебе покаяние, пост и молитву!"
В этот момент раздался тихий стук в монастырскую калитку.
- Кто там? - Матушка Изольда прислушалась.
- Pax vobiscum! [Мир вам! - лат. ] Прошу защиты и милосердия! - ответил женский голос. - Да простит меня, многогрешную, Господь!
"По крайней мере, ни викинги в былые времена, ни разбойники в нынешние так не стучат, - подумала Матушка, положила книжечку послушнице на колени и открыла засов, - если что, так в мою клюку Авраам два фунта свинца влил. Мало никому не покажется! А может это именно из-за этой гостьи мне не спится?"
Сестра Линда чмокнула во сне губами, погладила книгу как котенка и сладко потянулась.
- Pax vobiscum! [Мир вам! - лат. ] - на пороге стояла женщина в окровавленной мужской одежде.
Было видно, что женщине совсем недавно пришлось выплакать годовой запас слез.
- Простите, что беспокою в столь поздний час, но где в другом месте несчастной женщине могут помочь? Я попала in latrones [к разбойникам - лат. ] меня избили, изнасиловали, а потом я убежала!
Взгляд настоятельницы остановился на тяжелом кошельке в руках незнакомки.
- Это мой скромный вклад на монастырские нужды! - пояснила незнакомка. - Думаю, Господь не станет возражать!
"Она явно не с пустыми руками пришла ко мне! - Подумала Изольда, с детства неравнодушная к деньгам и драгоценностям. - Правда, непонятно, почему разбойники не ограбили ее, а поделились одеждой! Пущу ее!"
Джейн обратила внимание на то, как вспыхнули глаза монахини при виде кошелька.
- Вот, смотрите, - ночная гостья высыпала на ладонь несколько перстней с камнями. - В лунном свете сверкнул бриллиант, вывезенный покойным сэром Шелли из Испании.
"Настоящее сокровище!" - матушка почувствовала, как начинают дрожать ее руки. - А денег то, денег!"
Кроме этого в кошельке были увесистые золотые и серебряные монеты.
- Кар! - Старый ворон вылетел из гнезда в девичьей башне и полетел посмотреть, что за шум у ворот. Его зоркий глаз сразу высмотрел бриллиант на ладони новенькой женщины.
"Украду! - решил он. - Пусть только зазевается!"
Сестра привратница храпела по-прежнему, но теперь матушка Изольда была только рада этому обстоятельству.
- Проходи! - В нашей баньке осталось немного горячей воды! Deus vobiscum! [Бог с тобою - лат. ] Там мы с тобой поговорим о грехах наших тяжких! Кошелек давай-ка сюда!
