Да она бухая в лом, ко мне в комнату пришла. Выпила водки, чтобы не так стыдно было дрочить родному сыну член. Для любой матери это немыслимый стыд. И при других обстоятельствах моя мама ни за что не пошла бы на это. Но ей некуда было деваться, она хотела вылечится от мучившей её с рождения болезни, а " лекарство " находилось в члене ее сына.
Хотя по честному я не верил, что обычная сперма сможет вылечить мою мать от " рыбьей кожи" и скорее всего ушлая бабка - знахарка обдурила наивную провинциалку училку, содрав с нее деньги за прием и отправив с надеждой домой. Но для меня эта бабка, обдурившая мою мать, была подарком судьбы. Ведь я и мечтать не мог о том, что родная мать будет дрочить мне член.
— Я никому не расскажу об этом, мама. Ты же знаешь, что я молчун и ни с кем ни о чем не делюсь. А тем более о том, что происходит у нас дома. - ответил я матери, заикаясь от охватившего меня волнения, и это было правдой с моей стороны.
Я с рождения рос молчаливым и стеснительным парнем, и возможно по этой причине до восемнадцати лет оставался девственником и занимался онанизмом, так как стеснялся знакомится с девушками и не мог завести с ними разговор. Да и с друзьями особо не общался, предпочитал больше слушать, чем говорить. И моя мать это знала, а припугнула меня для вида, на всякий случай.
— Я тебя предупредила и пеняй на себя, если об этом узнают посторонние. - мать ещё раз стращала меня, сделав при этом строгое и злое лицо, и качнувшись, шагнула ко мне, держа в одной руке банку, а другой своей рукой взялась за резинку моих трусов и несколько секунд помедлив, словно что-то раздумывая, решительно опустила ее вниз.
Трусы сползли мне на колени, а потом и вовсе упали на пол. Я перешагнул через них и встал перед матерью голый, со стоящим колом членом, с залупы которого капала смазка от возбуждения.
Некоторое время мать ошарашенно рассматривала мой член, а её красивые голубые глаза полезли на лоб от удивления. Она явно не ожидала увидеть у своего сына школьника большую елду в девятнадцать с половиной сантиметров, увенчанную на конце крупной алой залупой, которая сочилась от смазки.
Но, к чести моей матери, она если и была шокирована увиденным только несколько секунд, а потом обхватила мой член рукой и стала его мне надрачивать, пьяно сопя носом и смотря в мои глаза каким-то отрешенным, но в то же время возбужденным взглядом.
Я видел, как зрачки голубых глаз у моей мамы расширились, она была поражена размером полового органа у своего ребенка и, возможно, впервые в жизни держала в руке такой большой член. Мать была жуткая домоседка и из-за своей болезни не встречалась с мужчинами, и сейчас она реально была шокирована, стоя в ночной рубашке перед голым восемнадцатилетним сыном, надрачивая ему член.
Правда дрочила мне мама неумело, не так как я дергал шкурку, быстро обхватив ствол всей рукой. Мама держалась за мой конец пальчиками с накрашенными красным лаком ноготками и легонько его надрачивала, смотря то на мою залупу, то мне в глаза.
Мамины действия были неумелые, но мне было в тысячу раз приятнее чувствовать ее нежные пальчики на своем члене, чем до этого дрочить самому. Мать стояла ко мне передом, держа в одной руке банку, а другой рукой неумело водила по стволу моего члена, давя подушечками пальцев мою залупу, и от этого я едва не терял сознание.
Помимо водочного перегара, шедшего изо рта у моей мамы училки, я ощущал аромат дешевых цветочных духов от её волос и запах её тела. Мать стоял в ночной рубашке, а под ней она была голая, на маме не было надето трусов и лифчика, и запах её молодого и сексуального тела распространялся по комнате.
А то, что ночнушка на маме была надета на голое тело, я видел своими глазами, так как через ткань рубашки на свету проступали очертания её крупных грудей, лобок не просвечивался, но на матери сто процентов и трусов не было надето. Да и какой смысл ей надевать под рубашку трусы?
— Ыыыыы. Ааааааа. Аааааа. - я издал стон и стал спускать сперму, попав маме сначала на руку и рубашку, а уже потом в подставленную банку.
Я не мог предупредить мать, что кончаю, слова застряли у меня в горле, но она сама догадалась, глядя на мое лицо, и пусть с секундным опозданием, все же подставила банку к моей залупе, и я, облив ей спермой руку, налил маме чуть ли не половину майонезной банки густой и белой как сметана спермы.
Её всегда у меня было в избытке, и, занимаясь онанизмом с юных лет, я без толку выливал огромные порции спермы на землю или в унитаз в туалете. А сейчас, впервые в жизни, я спускал не просто так, ради удовольствия, а для дела.
Увидев такое обилие спермы, вышедшей из члена её сына, зрачки голубых глаз у моей мамы вновь расширились от удивления, она не ожидала, что я налью ей чуть ли не половину банки столь необходимой для нее спермы. Она все ещё удерживала в своей руке мой член, который к этому времени становился вялым, и когда он совсем обмяк, мать его отпустила.
— Трусы можешь не надевать. Приляг на кровать. Я сейчас приду. - произнесла мать и, бережно держа в руке банку с моей спермой, словно это было бесценное сокровище, вышла из комнаты, но через минуту вернулась с чистым полотенцем и смоченной в воде ватой.
— Дай я его обмою. Он должен у тебя чистым быть. - голос у матери стал мягким, а её красивое лицо приняло добрые черты, она больше не злилась на меня и была довольна полученным результатом.
На письменном столе горела ночная лампа, а я лежал голый на кровати, освещаемый ее светом, балдея от прикосновения нежных маминых пальчиков к своему члену. Мать присела ко мне на край кровати и, надавив пальцами на головку, открыла её и нежно, едва касаясь, обтерла ваткой, смоченной в воде, а потом вытерла полотенцем.
Мама делала эти интимные процедуры с любовью и неспешно, словно пытаясь подольше подержать в руке член сына. И она его подержала, закончив обтирать и отложив в сторону полотенце, просто обхватила мой член рукой и легонько сжала его своей нежной женской ладошкой, при этом так глянув мне в глаза, что я на миг подумал, что она по новой начнет его мне дрочить.
— Смотри, сынок. Об этом никто не должен знать. Ты меня понял, Костя? - мать выпустила из своей ладошки мой член и положила ее мне на грудь, ласково смотря в мои глаза.
Мама больше не угрожала мне, она просила и ее голос был мягким.
— Ну конечно, мам. Я никому не расскажу. Ты можешь быть спокойна. Никто ничего не узнает. - ответил я матери, взял ее за руку и погладил, едва сдерживая себя от желания потянуть родительницу к себе и завалить её на кровать рядом с собой.
Возможно, я бы так и поступил, будь мать пьянее, чем сейчас, но я сдержался, понимая, что могу все испортить. Мать может обидеться и больше не придет ко мне дрочить член. А этого я не мог допустить и поэтому решил действовать осторожно, чтобы не спугнуть удачу. Я боялся, что то блаженство, которое только что произошло со мной, больше не повторится, если я буду наглеть.
— Я надеюсь на тебя, сынок. А сейчас ложись спать. Тебе нужно отдохнуть. - мама встала с кровати и ещё раз окинув жадным взглядом мой член, который к этому времени начал наливаться кровью, грозя встать колом.
Она потушила лампу на письменном столе и мягкой походкой вышла из спальни, оставив меня лежать голого на кровати в темноте со стоящим колом членом. А он у меня встал от прикосновения её пальцев с ладонью и стоял словно столб.
Я лежал в кровати и вспоминая то, что со мной произошло несколько минут назад, сдерживал себя от желания подрачить по памяти. Но переселил потребность в дрочке, твердо решив для себя, что с этого момента к моему члену будут прикасаться только нежные мамины пальчики, а я должен беречь сперму для нее и самостоятельно заниматься онанизмом больше не буду.
Утром в воскресенье я проснулся с первым лучами весеннего солнца, абсолютно голый, с хорошим утренним стояком. Я лежал в постели обнаженным, а мои трусы, снятые с меня вчера вечером моей матерью, валялись на полу возле письменного стола. Именно там мать их спустила мне на колени, прежде чем взяться за мой член и начать дрочить его мне двумя пальцами.
Несколько минут я лежал на кровати голый, выставив напоказ торчащий колом член, вспоминая приятные моменты, произошедшие со мной вчера вечером, а потом решил встать, и в этот момент до моих ушей донеслось пение. Мама была на кухне и пела песню. Она обладала красивым голосом и любила петь, но делала это только тогда, когда у нее было хорошее настроение. И сегодня был как раз этот случай, раз мать запела.
Я поднялся с постели и, подняв с пола трусы, стал их надевать, как мой мозг обожгла шальная мысль. Мать поёт не просто так. Возможно, ей помогла моя сперма, и мама запела от радости. Она наконец нашла " лекарство " после стольких лет поисков. И моя мать счастлива. А стало быть, и мне перепадет от нее кусочек счастья. Теперь мама будет нуждаться в моей сперме, раз она ей помогает. Но я дрочить сам член не буду. Если ей нужно " лекарство ", пусть она сама его достает из меня.
Твердо решив про себя, что так и будет, я надел трусы и с выпирающим в них членом пошел к матери на кухню. В другое время я бы постеснялся в таком виде к ней выходить. Но сейчас мне было не стыдно. Мать видела мой член, держалась за него рукой, и мне ее стесняться было нечего.
