Но сперва нужно было сделать ещё кое-что.
***
Всем хорош мотоцикл, да только очень уж он громкий. Подъехать на нём к ферме было нельзя. Даже если мужик, по своему обыкновению, нажрался и спит, рёв мотоцикла наверняка разбудит даже его. Накрыв фару курткой, я медленно выехал обратно на трассу. Быстро огляделся - ни единой фары в обе стороны. Конечно, в три часа ночи другого я и не ждал. Я поехал в сторону фермы, разогнавшись по дороге до семидесяти, после чего сбросил скорость и в сотне ярдов от дома остановился. После чего откатил мотоцикл футов на пятьдесят вглубь поля, стараясь не оставлять заметного следа, и уложил его там.
Если в течение недели они начнут собирать урожай здесь, придётся искать другое место. Но пока что сгодится. Затем я отправился к себе в амбар, поднялся наверх и улёгся спать.
***
Я проснулся уже поздним утром. Тридцать миль велосипедной езды, понятно, уже начали сказываться, но зато я хотя бы выспался. Я убедился, что возле дома нет никаких грузовиков, после чего спустился по обеим лестницам - гадая, в каком виде обнаружу её сегодня.
Ого. В этот раз она лежала спиной на квадратном столике - согнутые в коленях ноги были раздвинуты и прикованы за лодыжки к двум стальным штырям по бокам столешницы. Парой крепких замков, разумеется. Руки были прикованы к столу кандалами на уровне головы. Шею охватывала стальная полоса, также привинченная к столу. В этот раз всё, буквально ВСЁ её добро было напоказ. Зрелище было эротичным до безумия, и мой дружок немедленно отреагировал. Не показываясь ей на глаза, я опустил руку и поправил его так, чтоб было не слишком заметно.
Очевидно, мужик воспользовался случаем, чтобы подбрить её в этой позе - я заметил следы от бритвы на лобке. По крайней мере, новых отметин от хлыста не было - хотя я мог их и не заметить, поскольку она лежала на спине. Я подошёл к ней и вытащил изо рта кляп - не забыв положить его на пол у неё под головой, чтобы он, если что, подумал, что лента развязалась сама.
- С добрым утром, - сказал я, чувствуя себя по-идиотски. Но было видно, что по какой-то причине она всё равно рада меня видеть. Наверно, потому, что за эти три года я был первым, кто подходил к ней без кнута в руках.
- Джерри! - воскликнула она. - Боже, я всё боялась, что ты меня тут бросишь. Когда эта скотина уходит, я только и могу теперь ждать, когда ты войдёшь в эту комнату.
Я продолжал пожирать взглядом эту женщину, открытую и абсолютно доступную для каждого, кто войдёт. Надо было срочно отвлечься от этого зрелища и начать думать о более насущных делах. Но, будучи самкой, она легко поняла, что у меня на уме.
