Зрелище лесбийской любви оказывает на меня сверхвозбуждающее действие. Для меня и так оставалось загадкой, как мне удавалось всё это время сдерживаться. Кончаю я невероятно долго. Сперма толчками выплёскивается из моего разгорячённого орудия, заставляя меня трястись, как в лихорадке. Кажется, я что-то кричал. Не удержавшись, я заваливаюсь на свою партнёршу, продолжая сотрясаться судорогами оргазма. Опытная девица удерживает равновесие, член выскальзывает и я выплескиваю последнюю струю на простыню, добавляя ещё пару пятен в топографическую карту плотских утех почитателей винта.
Я сижу на краю кровати и отдыхаю, наблюдая, как развлекается троица. Джон тоже скоро кончает, оставив двух подружек без мужского внимания. Они немедленно сплетаются, как две змеи, и принимаются остервенело натирать друг дружке промежность, не переставая целоваться. Зрелище действует возбуждающе. Я чувствую, что очень скоро буду готов к новым подвигам. Неожиданно разумная мысль приходит в мою разгорячённую голову. Судя по всему, девица, которую я только что трахал, не отличается большой разборчивостью в связях. Может быть, она даже путана в каком-нибудь "Интуристе". Запросто можно чего-нибудь намотать. Надо было конечно найти презерватив. А сейчас мне необходимо помыться. Не уверен, что поможет, но не помешает, это уж точно!
Я встаю и направляюсь в туалет. Странно, в голове вспыхивают фейерверки, но мне удаётся идти совершенно ровно, не качаясь. Вот я уже прохожу комнату, где расположились Кэт и Киса. Я без трусов, но мне наплевать. Катя поворачивает голову, не прекращая, впрочем, делать минет своему партнёру. Мне надо помыться, я не могу задерживаться. От этого зависит что-то важное, хотя я и не помню, что именно. Дверь в туалет опять заперта. Надо ждать. Возвращаюсь в комнату. Катя покосившись в мою сторону процесса не прерывает. Сажусь в кресло и наблюдаю спектакль. Девушка очень старается, но у Кисы, похоже, проблемы с эрекцией. Фокусирую взгляд на своём бойце и с удивлением и гордостью обнаруживаю, что он встал, и теперь торчит, как кол, упершись мне в пупок. Рыжеволосая медсестра Галя, с которой я расстался в прошлом году, когда-то отучила меня стесняться онанизма. А в этой компании, похоже, вообще не принято стесняться. Кладу руку на своего воспрянувшего героя и начинаю дрочить.
Кэт выпускает изо рта член Кисы и он безвольно падает. Она поворачивает голову в мою сторону, потом опять смотрит на опавшее хозяйство своего партнёра и лицо её становится злым и некрасивым.
- Киса, ну на хуя ты всё время сексовуху варишь? У тебя же не стоит никогда!
- Откуда я знаю? Такая получается, - голос парня звучит глухо - он всё ещё лежит между Катиных ног, - ну ладно, ты же кончила?
Кэт не удостаивает неудачника ответом - она с жадностью смотрит на мои манипуляции.
- Костя, иди ко мне.
Я не заставляю себя упрашивать. Девушка набрасывается на член с такой поспешностью, что мне немного больно. Она вылизывает головку, перепачканную спермой и соком безымянной девушки, потом перекидывает ногу через голову лежащего навзничь Кисы и поворачивается ко мне задом, опершись на спинку дивана плоской грудью.
- Скорее, иди ко мне. Не могу больше!
Катино влагалище тоже мокрое, но оно гораздо уже. Член входит туго, почти так же туго, как в задний проход. Только из-за обилия смазки и слюны двигать им там чуть легче. Это чертовски приятно. И я двигаю, двигаю... Киса наблюдает за процессом снизу, его лицо в десяти сантиметрах от того места где соединяются наши мокрые гениталии. Наверное, с такого ракурса картина похожа на кадры из крутого немецкого порно. Во весь экран влажный член скользит из такого же огромного во весь экран влагалища, увлекая за собой внутренние половые губы. Они выворачиваются наружу, истекая соком. Не успев выскользнуть, член начинает обратное движение, и половые губы заворачиваются обратно. Дас ист фантастиш! Вот Катя задышала-засопела. А мне ещё далеко до кульминации. Я сегодня супермен! Я могу трахаться бесконечно, хоть до самого утра! Ага! Вот как сжимается агонизирующее в экстазе влагалище! Ещё! Ещё! Как стоны кончающей самки переходят в крик, в истошный вопль! Я супермен! Я буду трахать их всех! Я... Я... А-а-а-а-а... Как же это приятно, спускать в такую мокрую, такую узкую пизду! Какое блаженство! Ещё! Ещё! А-а-а-а-а!!!!
Я сижу на полу, пытаясь отдышаться от безумной гонки. Кэт сползла по спинке дивана на тощую грудь Кисы. Она тоже испытала бурный оргазм и теперь отдыхает. Руки безвольно повисли и со стороны кажется, что она нежно обнимает своего возлюбленного. Киса теребит свой отросток. После такого зрелища у него появился шанс. Он вытягивает ноги, рука мелькает всё быстрее. Наконец, мутно-белая струйка потекла между пальцами на кустик рыжеватых волос.
Открывается дверь и в дверном проёме появляются Зина и Белый.
- Ты чего так орал, супермен?
Он смотрит на меня. Неужели это я вслух? И чего я там наговорил? А, наплевать! Мне так хорошо! Вот сейчас отдохну и пойду Муху трахну. Катя опускает с дивана ногу, нащупывает опору. Замечаю следы уколов на бледной коже. Она с трудом встаёт на ноги, оглядывает комнату рассеянным взглядом, собирает одежду в охапку и направляется в туалет. Так, понятно: Кэт на сегодня хватит. А мне? Усталый боец лежит на боку, отдыхая после утреннего онанизма и двух дневных палок. А если учесть, что я всю ночь дрочил, то остаётся только удивляться его выносливости.
Встаю, иду в спальню. Две лесбиянки спят, обнявшись. А может и не спят, отдыхают. А чего им отдыхать? Им-то не надо, чтобы стоял. Раздвинули ноги и вперёд! Мухе лучше с распущенными волосами. А то стянет их на затылке, да ещё кепку на голову, так что глаз не видно. А так вроде ничего. Худая только! И на ногах тоже следы. Как я раньше не видел? Не так много, как у Кати, но всё же. А эта герла точно путана! Фигура классная. Грудь, попа. И лобок выбрит начисто. Следов от уколов не видно. Тоже пионерка! Интересно, спят или нет? Я смотрю вниз. Член безвольно висит. Ладно, в следующий раз. Не намотать бы только чего. Надо будет презерватив взять, если ещё не поздно.
К счастью, рискованный эксперимент не стоил мне проблем со здоровьем. Контрольный визит в анонимный кабинет вендиспансера патологии не выявил, и я, не забывая больше про презервативы, с удвоенной энергией кинулся в пучину порока. Состав участников менялся, хотя Кэт почти всегда принимала участие в оргиях. Постепенно я стал считаться не то, чтобы её парнем, полигамность - стиль жизни винтовых, но всё-таки человеком, имеющим на неё первостепенное право. Катя не возражала, хотя, если девушек не хватало, покувыркавшись со мной, с легкостью раздвигала ноги следующему. Меня это устраивало, так как и я иногда отдавал предпочтение другим любительницам острых ощущений, особенно из числа пионерок.
Так проходили наши джеф-сейшены до конца лета. Из-за сложности приготовления, первитин тогда был ещё не был так популярен, он требовал умения и хотя бы примитивного лабораторного оборудования. К концу лета я уже знал в теории, как варится винт, но так и не рискнул приготовить его самостоятельно. Так же и другие шировые из нашей компании в то лето ещё только осваивали эту науку. Поэтому в отсутствии Кисы мы обычно ублаготворялись мулькой или курили безобидную паль. По утверждению бывалых торчков, ни то, ни другое не входило составной частью в обмен веществ человека, то есть не вызывало патологического привыкания. И действительно, хотя все с нетерпением ожидали очередной вмазки, никто не жаловался на ломку. Только раз я услышал от Кисы, что его кумарит.
В конце августа по предложению Джона мы устроили выездной дербан. Он представлял из себя что-то вроде турпохода по области, включавшего в себя набеги на огороды в поисках мака. Четыре дня мы жили в палатках, заготавливали пятна и кукнар, варили компот из маковых головок, курили паль, пели под гитару и трахались с утра и до вечера. Нашим урожаем было несколько полиэтиленовых пакетов с кукнаром и пару метров бинта с пятнами (не считая того, что было употреблено на месте) . При делёжке, по совету Джона ("Cмотри, старый, на ханку подсядешь, потом не слезешь") , я выбрал себе с десяток пятен.
Процесс приготовления опия из высушенного на бинте макового сока оказался несложным, и я всю осень позволял себя маленькие радости блаженной опийной эйфории. Я знал, что привыкают к опию быстро, и не позволял себе слишком увлекаться этим наркотиком. Время от времени торчал я и на винте, не уставая удивляться его способности превращать людей в похотливых животных. Однако, к концу осени мне стало не до кайфа. Неумолимо приближался конец семестра, а с ним и лавина лабораторных, зачётов, конспектов и РГРС. Сессию я сдал с большим трудом, ценой бессонных ночей, и на кайф просто не оставалось времени. Окончание сессии я отметил, вмазавшись с друзьями-однокашниками последним пятном, и ушел в ремиссию. Каникулы прошли под знаменем гранёного стакана, и о друзьях-хиппарях я вспомнил только к весне. Несколько визитов на место обычной тусовки ни к чему не привели: Кэт, Джон, Муха, все как в воду канули. Малознакомый пипл сторонился меня, короткостриженного цивила, и на вопросы не отвечал.
А потом снова учёба, сессия... В следующий раз струна проткнула мою вену только летом. К тому времени я уже имел представление о степени риска, и сознательно ограничивал себя, не давая наркотикам войти в мою жизнь. Единственное, о чём я вспоминал с ностальгией - наши винтовые оргии, разбитную Муху, худенькую Кэт, с её такой узенькой влажной дырочкой и ощущение, что я супермен, готовый поиметь весь мир...
