Следуя наказу матери, я после уроков отправился домой, по пути планируя зайти в магазин и купить нужные продукты, а именно хлеб ? и молоко. А на уговоры друга Пашки пойти поиграть в карты к нему домой в отсутствие его родителей, ответил отказом, сославшись на срочные дела.
— Ну и зря, Костян. Ко мне ещё Санёк придет, а у него есть карты с голыми женщинами. Поиграем и заодно подрочим на них. - сказал мне друг, глотая от возбуждения слюну.
Пашка был заядлым онанистом, как я, и вдобавок двоечником. Раньше мы часто собирались у него дома, когда его мать с отцом были на работе и играли в карты. Но сейчас у меня были другие планы.
— В другой раз, Пашок. А сегодня я реально не могу. Мать ремонт в квартире затеяла, и у меня куча работы. - ответил я другу, в душе насмехаясь над ним.
Он шел дрочить на чёрно-белые фотографии шлюх, нанесенных на игральные карты. А я видел вживую тело женщины и занимался с ней любовью, в том числе и в извращённом виде. И эта женщина моя родная мать, красивая учительница русского языка и литературы Елена Петровна.
Зайдя по пути в магазин, я купил продукты и отправился домой. Впервые в жизни после школы я летел к себе как на крыльях. Обычно я играл с друзьями и возвращался домой поздно. Но не в этот раз. Детство и юность для меня закончились. Я стал мужчиной в объятиях самой желанной женщины на свете. И теперь я должен быть серьезным и нести ответственность за свою судьбу и судьбу моей матери, ставшей в одночасье моей женой.
— Заждался меня, милый? Директриса собрание надумала проводить. Еле до конца досидела. - спустя два часа мать, наконец вернулась домой и, зайдя в квартиру, закрыла за собой дверь на ключ, повернув его для надёжности на несколько оборотов и оставив в замке.
Раньше она закрывала дверь на ключ только на ночь, когда мы ложились спать. Городок, где мы жили, слыл тихим, и преступность практически отсутствовала. По этой причине горожане держали днём двери квартир открытым. А ключи от них зачастую клали под коврик возле двери.
Да и брать, по большому счету, у учительницы русского языка и литературы, получавшую скромную зарплату, было нечего. Мы жили бедно. Но теперь, когда мы с мамой стали любовниками, должны держать дверь на замке, чтобы никто из соседей не застал нас врасплох в постели.
— Спасибо, милый. Но я тебя сейчас изнасилую, Костя. У меня чешется все между ног, и я еле сегодня отработала. - сказала мне в прихожей мать, когда я вышел ее встречать.
Закрыв дверь, и возле закрытой на ключ двери в прихожей, едва скинув с ног туфли, принялась страстно меня целовать в губы взасос и мять рукой мой член через штаны.
Она была возбуждена не на шутку, раз вытворяла со мной такое, едва зайдя в квартиру.
— Я урок вела, смотрела на тебя, сынок, и невольно вспоминала твой член и как он входил в меня. И мое влагалище пустило сок. Я с мокрыми трусами по классу ходила и боялась, что будет заметно через брюки. Прокладку я забыла в трусы подложить. Только на перемене в туалет сходила и подложила, но они уже были мокрые. А всему ты виной, Костя. Разве можно было такое со мной вытворять, что я уже работать не могу. - скороговоркой говорила мне мать, лихорадочно стаскивая с себя одежду.
Брючный костюм, бюстгальтер, трусики, все это полетело на пол, едва мы зашли с ней в её спальню. Мать рывком стащила с меня трико вместе с трусами и, не дав снять футболку, повалила на тахту прямо поверх покрывала.
— Блин, презервативы забыла. Они в прихожей в сумке лежат. Давай, сынок, сходи за ними. И в темпе, Костя. Я не смогу, у меня ноги трясутся. Кончить хочу. - мать легла рядом со мной на спину, и у нее действительно тряслись ляжки от возбуждения, и они блестели от любовного сока, вытекающего из ее влагалища.
Моя любимая женщина была в жуткой охоте, и это обстоятельство заставило меня вскочить и помчаться в прихожую, где на трюмо лежала сумка моей матери.
— Дай сюда. Вот горе. Руки как крюки, сынок. У тебя только член, похоже, хорошо работает. - мать со злости отобрала у меня сумку, когда я ее принес к ней в спальню и не мог найти среди женского барахла, косметики, расчесок и помад нужные нам презервативы.
Она перевернула сумку вверх дном, вывалив её содержимое на покрывало и, найдя среди прочих предметов, лежащих на покрывале, пачку презервативов, открыла ее и вытащила из нее серебристый пакетик с уже знакомой мне надписью " Fantasy ".
Очевидно, мать пользовалась презервативами одной и той же фирмы. Или покупала их из-за дешевизны. У скромной учительницы русского языка и литературы не было денег на дорогие импортные кондомы.
— Не дождусь того дня, когда мы с тобой по другому начнем предохраняться. Но пока так, сынок, с презервативами. Ты не опытный, а я не хочу делать от тебя аборт. - говорила мне мать, натягивая на головку моего члена импортный кондом.
Она ловко раскатала изделие по стволу члена, растянула " резинку " пальцами и только после этого, уперевшись одной рукой мне в плечо, начала садиться на меня сверху, придерживая другой рукой член, направляя его к себе во влагалище, которое буквально сочилось от сока.
— Ну наконец-то. Аааааа. Оооооййй. Я только об этом и мечтала сегодня. Придти домой и сесть на твой здоровенный член, Костя. Ох, какое же это блаженство, сынок. Ты даже представить себе не можешь, как твоей маме сейчас хорошо и сладко. Оооооййй. Оооооййй. - говорила мне мать, сев полностью на мой член, на несколько секунд замерев на нем, испытывая блаженство от глубины погружения, и заерзала вверх и вниз, положив руки мне на грудь.
На этот раз мать не наклоняла туловище вперед для того, чтобы меня поцеловать. И ее сиськи не касались сосками моей груди. Но мне и без этого было приятно. А ещё я получил прекрасную возможность во время полового сношения мять двумя руками у матери ее тяжелые груди - дыни с крупными сосками на концах.
— Да, так, сынок. Жми их. Ласкай меня. Твоей маме приятно. - сладко постанывая от наслаждения, мать размеренно двигалась на моем члене не только вверх и вниз, но и как бы вбок, стараясь таким образом натирать стенки влагалища об член сына.
И вот, когда я был уже на подходе и приготовился спускать в презерватив, надетый на моем члене. Мама, словно почуяв, замедлила движение и слегка пристав, удерживая в своем влагалище лишь головку, взяла и просунула руку ко мне в промежность.
— Пока не время, сынок. Побудь со мной ещё пару минут. Я не готова сейчас кончать. - хриплым голосом произнесла мать, нажимая пальцем на какую-то точку у меня за яйцами в промежности.
И странное дело, хуй от этого нажатия не упал и продолжал стоять. А вот желание кончать отпало. Мать надавила указательным пальцем на одно только ей известное место на моем теле и выкроила для себя ещё немного времени. Я то уже дошел и был готов спускать, а она еще нет. И сейчас мама снова заерзала на моем члене вверх и вниз, натирая и натирая стенки своего ненасытного влагалища.
— Вот теперь все. Мы молодцы с тобой, сынок. Я так хорошо кончила. Не зря целый день мучилась. - говорила мать, все еще сидя на мне сверху, пытаясь удержать мой ставший вялым член в своем влагалище.
Мы кончили с ней практически вместе, сначала я зарычал и стал спускать в презерватив, надетый на моём хую, а следом застонала мать, на секунду огласив свою спальню вскриком поймавшей неплохой оргазм женщины.
— Я помыться хочу. От меня потом прёт. Пошли под душ, а потом выпьем и поедим. А сперму твою позднее намажу. Улучшения есть и ничего страшного не случится, если я помоюсь. - мать отложила залитый спермой презерватив на тумбочку, не став из него выдавливать " лекарство".
Для моей мамы, по ее словам, на первом месте теперь стали отношения со мной, со своим сыном, любовником и мужем в одном лице, а исцеление от их ихтиоза отошло на второй план. Мать была готова пожертвовать всем ради секса со мной. А я любил ее и такую, с " рыбьей кожей ", которая, к слову, благодаря моим стараниям стала менее заметна.
— Леночка. Любимая. Я первый раз с тобой моюсь вместе, мама. - сказал я матери, стоя с ней в ванной и намыливая душистым мылом ей груди и живот, а так же волосики на лобке.
Мать мне не ответила, лишь прижала палец к моим губам и кивнула головой на отдушину в стене ванной. Слышимость в нашем доме, построенном еще при Хрущеве, была отличной и важную роль в этом играли отдушины как в ванной, так и на кухне. И поэтому нужно было быть осторожным в разговоре.
Когда я намылив маме ее тяжелые груди, животик и коснулся лобка, покрытого шелковистыми волосиками, мать прижала мою ладонь своей рукой и заставила опустить ее чуть ниже в промежность и сама ввела мой палец в дырочку своего влагалища.
И тут же ребристые стенки маминой вагины обхватили мой палец словно кольцом. Пизда у этой тихони, училки домоседки, была не растянута мужскими членами и, казалось, жила отдельно своей жизнью от остального организма. И держа палец внутри вагины родной матери, ощущая её мягкие ребристые стенки, я понял, как глубоко ошибался в детстве, считая, что у женщин между ног просто дыра, в которую мужчины суют члены. И сейчас я узнал, что это совсем не так.
