— Не хочешь, чтобы она узнала? — спросила девушка, и он закивал.
— А как насчёт резинки? — предложил он.
— О, а ты что, хочешь, чтобы я его надела? — спросила она и удостоилась нерадостного выражения. — Ладно, не буду вытягивать из тебя ответ. В смысле, на МОЙ член нацепить гондон? А что такое, мой леденец не привлекает вкусом? — спросила она с усмешкой. — Ладно. Но у меня с собой презика нет. И если у тебя тоже... — сказала она, на что тот закатил глаза. — Так и думала. Что ж, как жаль. Видимо, этим губкам предстоит почувствовать всё. И надеюсь, тебя мучает жажда, потому что спущу я как кит.
Он взглянул на неё вверх с мертвенным ужасом. Его глаза метнулись к двери, но она повернула его голову себе навстречу.
— Об этом пока не думай. Всё равно от тебя мало в этом вопросе зависит.
Он стал качать головой, и она шлёпнула его чем-то по щеке, но что смотреть он отказался.
— Так ты будешь сосать мою конфетку?
Он остался без движения. Она спросила опять, и тогда он кивнул.
— Скажи «Ракель, я хочу тебе отсосать», — потребовала она низким приглушённым голосом.
Когда он это произнёс, девушка посмотрела на него вниз, а потом на что-то наверху в другом конце комнаты. Он вспомнил про камеру.
— Открывай рот шире, я большая девочка, — сказала она, пододвинув бёдра вперёд и притянув обеими руками вперёд его голову.
Он засомневался, и кончик ударил в его губы, а девушка слегка отодвинулась, и с ней его соединила ниточка преякулята.
— Я сказала, шире рот, — потребовала она, и тогда он послушался.
Девушка медленно, считанными сантиметрами стала заходить внутрь, и когда член уже должен был касаться его губ, он вдруг раскрыл челюсть ещё шире, чтобы вообще его не коснуться. С «дружком» поменьше такое могло и прокатить, но у Ракель «болт» туго и с фрикцией разместился аккурат между губами. Он увидел, как исчезла там головка, и поднял на неё взгляд, а девушка зажмуривала один глаз и делала губки бантиком, явно наслаждаясь ощущениями.
У него был солоноватый привкус, и он чувствовал, как оттягивается крайняя плоть, когда девушка частью, до кончика извлекла его наружу. Ракель снова и снова повторила это маленькое движение, дёргая головкой его губы, капая ему на язык преякулятом и постанывая сама с собой. К его удивлению девушка сделала небольшой шажок вперёд, при этом её каблуки громко застучали по полу, а её бёдра были так отставлены, чтобы только кончик остался между его губ. А дальше она начала его засовывать.
Он убрал шею назад, как только понял, что она собирается зайти глубже, но девушка так и держала его голову строго на одном месте, больше и больше своей «мачты» проталкивая ему в рот. Он чуть из суставов не вывихнул челюсть, пробуя подстроиться под размер, а она ещё раз застонала в благодарность его жертве, не переставая ухмыляться как сумасшедшая. Когда половинка этой сардельки оказалась внутри, девушки снова вышла наружу, и он понял: она собиралась взять ритм. Разок набив мясом его рот, горячим и солёным, она снова и снова стала наполнять его всё на ту же глубину, где-то на четверть доставая, потом до половины возвращая толстый стояк назад. Вкус, как он осознал, был не только привкусом пота, но ещё и морской солью — видимо, она ходила сегодня на море. Видимо, заметив, как вкус её плоти ему не понравился, возможно, разглядев в его глазах неудовольствие, девушка посмотрела на него сверху вниз и сказала:
— Ты же всё с него отсосёшь, ага? — сказала она запросто, так, словно его обязанностью было начистить её член. — Да... полируй мне хер, — подвела она жирную черту, завела толстую балду ему за губы.
Заметные в нём переживания она попыталась успокоить:
— Не волнуйся... подумай о бейсболе. Всё-таки я иду до третьей базы, — усмехнулась она самодовольно.
Положив обе руки ему на затылок, девушка набрала скорость, и он мог видеть, как её напряжённая попка выполняет толчки вперёд.
На какое-то время девушка просто взяла ритм, отпуская лишь постельные фразочки «ага, соси ещё», «классные губки» или «да, детка». Потом она одной рукой сжала титьку и, схватив, задрала его голову кверху.
— Готов заглатывать мой леденец поглубже? — спросила она с нажимом в голосе.
Его взгляд скользнул по длине члена. Целая половина оставалась нетронутой. Пару раз девушка нажала на стенку его глотки, и та не поддавалась её широкой головке. Он посмотрел на неё вверх с мольбой, чувствуя спиной жар от направленной к нему камеры, и тихонько помотал головой, — лучшее, что у него вышло с её «болтом» всё ещё во рту.
— Нет? — спросила она и прищурилась. — Подумай-ка получше, — сказала девушка вместе с парой нацеленных ударов вперёд.
Он взглянул на неё непокорно.
— Ладно, как хочешь. Не будет по-моему — значит, надо тебя пощекотать.
С выражением озадаченности, которое не сходило с его лица, он наблюдал за её манёврами в его рту. Он слегка подавился, когда девушка прошептала тихонько: «Вот, нашла». Внезапно он почувствовал, как кончик члена она прижимает к язычку его гортани, а потом стал страшно давиться с явными позывами к рвоте. Она улыбнулась и вынула, потом нажала на неё опять, и пусть он силился освободиться от неё ртом, девушка удерживала его рукой на месте, пока «щекотала его язычок». Пока давился, он умолял её без слов, но девушка только говорила винить ему самого себя. Ещё она отметила, что ей было приятно.
— Мне нравится твой «язычок», — сказала она, начиная чаще ритмично биться в него, и он уже чувствовал, что ему становится плохо.
Сначала он решил, что девушке этого не видно, пока садистский огонёк в её глазах не сделался очевидным и она не прикинулась неправдоподобно дурочкой:
— Что? Что-то не так, м-м-м?
Он чувствовал на своей гортани преякулят от «глазка», который она туда прижимала. Он уже не мог терпеть и мокрыми глазами взглянул в её глаза, когда она готова была нажать в последний раз. Девушка прекратила, и он почувствовал, как начинает проходить тошнота.
— Будешь хорошим мальчиком, или мне продолжать? — спросила она, и он чуть заметно кивнул.
Обеими руками на его затылке девушка притянула его вперёд, и головка её члена надавила на проход в его горло, пока с болью тот не поддался. Он подавился и тут же выдавил этим движением писюн назад, но она так же быстро вернула конец на место, туго утвердив на том же месте. Он понял, что это невозможно, куда раньше, чем, похоже, осознала девушка, безуспешно пытаясь протолкнуть его поглубже. У неё был слишком большой, слишком длинный хер, а он не умел подавлять рвотный рефлекс, да и не очень-то хотел. Он бы точно предпочёл, чтобы она не загнала весь свой член в его рот, не растянула его глотку этой сарделькой, не слила весь свой залп в его желудок. Но девушка не отступала, всё вызывала у него рвотные позывы и заставляла давиться, пытаясь превратить его глотку в игрушку для секса. Если она так мечтала о глубоком заглоте, потаскухи из бара были вариантом получше, чем парень, который только-только узнал, как выглядит необрезанный член и чем на вкус член отличается от сосисок.
— Отличный рвотный рефлекс... только вот недолго ему осталось, — сказала она.
Наконец в очередной обречённой на провал попытке она снова сделала шаг вперёд на каблуках, нагнулась над ним, животом ложась на его лоб, и до отказа притянула его к себе.
Снова её головка проскочила внутрь. Ожидаемо это вызвало рвотный позыв. Но её хватка была железной, и она вжимала его в свой пах, глубже и глубже проталкивая головку. Ни один зритель записи на камере, вероятно, не разгадал бы секрет Невероятного фокуса с исчезновением члена от Ракель, но пусть он, прижатый носом к её прядке волос и губами к её яичкам, больше не видел его длину, ему не приходилось гадать, куда он девался, проскользнув под его нос. Теперь он ощутил весь его разом, и пусть он давился, Ракель и не думала отпускать. Он пульсировал, а она говорила гадости: «А-агх... давай, давись... вот так». Член пульсировал ещё больше, вздрагивал, и у него не было сомнений, что с каждой пульсацией хер забрасывал ещё порцию преякулята в его глотку. До сих пор сухая кожа у её основания теперь была мокрой от слюней и слизи. Ему не хватало воздуха, и он пытался не думать, что его забил её хрен, но вскоре более важное осознание вытеснило другие: он задыхался. Пока Ракель получала удовольствие от его губ и глотки на разных концах её «болта», она заткнула ему воздуховод. В панике он попытался привлечь её внимание, надавив ей на бёдра и пробуя извлечь её член из горла. Отодвинуть девушку не удалось, так что он отвесил её заднице самый сильный свой шлепок. Она тихонько взвизгнула по-девчачьи, потом засмеялась и сказала: «Плохой мальчик!» Девушка стала двигаться там вглубь и наружу, но из глотки его так и не вышла, так что дышать он не мог.
Наконец он с такой силой вмазал по её ягодицам обеими руками, что девушка вскрикнула и схватилась за них сзади. В этот момент он полностью извлёк наружу её писюн, стал пускать слюни, давиться и кашлять, положив руки на пол.
Ракель посмотрела, обернувшись назад, на свою болезненную задницу, в этот момент её член внезапно оказался мокрым снаружи. Девушка снова взглянула на своего смазливого мальчика и догадалась, что, наверное, чуть его не задушила. Опустив взгляд на член, она поняла, что тот покрыт выделениями его глотки и её преякулятом. Она подняла глаза на него, севшего назад, сделала ещё шаг ему навстречу и притянула его к себе за волосы. Наверное, в такой грубости не было нужды, но девушка хотела добиться максимального эффекта, когда потребовала:
