Сенька по-прежнему беспардонно тискал груди и трахал совсем уж по-хамски. Но, когда его член очередной раз с размаху ткнулся в самую потаенную, нежную глубину, а Олежка в тот же самый миг резко запрокинул Ленину голову, девушка ощутила, как теплая волна прокатилась по животу.
- Аххах! – сказала Лена с совсем другой интонацией.
- Угу, - откликнулся Сенька, не останавливаясь, - будет тебе «Ахах».
Теперь каждый Сенькин толчок рождал новую волну. Это было поразительно! Лена то раздвигала ляжки, то стискивала коленками Сенькины бока, стараясь, чтоб его член просунулся ещё глубже. Ей хотелось, чтобы Сенька ещё чувствительней всадил куда надо, а Олежек вовремя дернул за уши. Да и сиськи… даже приятно, что их так крепко зажали. Почти ничего не соображая, она сладко ахала и облизывала губы.
Сенька громко сопел, бормотал что-то под нос и, знай себе, наяривал Ленину «киску».
- Слышь, как у неё пизда чавкает? - осведомился Олежка через некоторое время.
Лена сама слышала неприличные звуки, которые стало издавать влагалище под Сенькиным напором, страшно этого стеснялась и в этот момент дико обиделась на Олежку. Что за уши больно драл - не обиделась, что по щекам надавал, тоже - ни капельки, будто так и надо. А, что «пизда чавкает» – оскорбилась.
- Да, - подтвердил Сенька, запыхиваясь, - пердит. Подожди, сейчас дотрахаю и всыплю ей.
- Я сам, - усмехнулся Олежка. - Писька, не пердеть! Кому сказано?!
Отпустив многострадальные уши, он хлопнул Лену по щеке. И это был уже не робкий шлепок, а настоящая, звонкая оплеуха. Лену, как током ударило. Колючий разряд проскочил от щеки до влагалища и обратно. Ахнув, она еще больше, изо всех сил выгнулась дугой, громко замычала. Сенькин хуй с размаху выдавил из «киски» очередную неприличную трель, Лена, неожиданно для себя хихикнула. Олежка съездил по другой щеке, и она опять хихикнула. То есть, ей было жутко обидно, конечно, но потрясающе прикольно. Она попыталась съежиться… Сенька, ни на что не обращая внимания, ускорился. Пызырные звуки, соответственно, тоже.
- Не чавкай, - приговаривал Олежка, отвешивая пощечины. – По-ня-ла? По-ня-ла?!
Она уже не считала, сколько пощёчин заработала. От оплеух башка моталась туда-сюда и гудела, как сто колоколов… Но ей было все равно. Прямо от «киски», через весь живот мчался разноцветный, острый, сладкий, жгучий фейерверк. Лена тоненько верещала: «И-и-и...»
Потом Олежка перестал лупить по щекам и снова взялся за уши.
- Ну вот, больше не чавкаешь, - назидательно сообщил он. – Поняла, хоть и дура.
- Круто, - пропыхтел Сенька, а Лена снова невпопад хихикнула.
Она уже ни о чем не думала. Сенька, самозабвенно дергая сиськи, раз за разом с размаха пендюрил обомлевшую «киску». Олежка теперь внимательно следил за темпом и уши драл синхронно - крепко стискивая пальцами, медленно тянул вверх, когда Сенька с издевательской неторопливостью вытаскивал почти до конца свой «аппарат», и впечатывал Ленин затылок в матрас, когда Сенька с размаха засаживал хуй до самых потаенных её глубин. От всего этого голова, уши, затисканные груди, «киска» вошли в какой-то прерывистый, скачущий резонанс...
Так впервые в жизни Лена испытала настоящий, полноценный оргазм. Правда, он как-то странно перемешался с Олежкиными оплеухами, со связанными за спиной руками, с неуклюже задранной на матрас попой, с полной невозможностью хоть как-то спасти «киску» от грубого, злого, беспардонного Сеньки. И где-то на заднем плане маячил образ зрителей, наблюдавших, как её ебут. Лена извивалась всем телом и чувствовала, что улетает в космос.
- Ух ты, сладкая, - выдохнул Сенька, кончая. Сделал ещё пару движений и перекатился на бок, - Все-таки приятно Письку ебать. Да, Олежка?
- Щас проверим.
И не успела Лена опомниться, как Олежка занял Сенькино место. Драл он её примерно так же, но доставал глубже. Если бы Лена не так раскочегарилась, то наверняка завопила бы от сладкой боли и уж по-любому постаралась как-нибудь извернуться, но теперь только бормотала невнятно, да повизгивала. Сенька валялся рядом и ничего не делал, зато Олежка трудился за двоих. Он беспощадно и неутомимо трахал «киску», сжимал в кулаках её груди и дергал ещё сильней, чем Сенька. Иногда отпускал, но только чтобы влепить очередную пощечину. За что, было теперь совсем непонятно, зато после каждой оплеухи член его становился, как железный, и засаживал ещё резче. Лена каждый раз глупо хихикала и растопыривалась навстречу.
- Неплохо, - пробормотал Олежка, закончив. Он подвинулся в сторону и внимательно осмотрел собственный член, - хотя дура, конечно. То пердит, то бубнит чего-то. В общем, прикольно, но ничего особенного. Мне больше в рот понравилось. По крайней мере, молчит, пока сосет.
- Так, я и говорю - дура. Но ебать, все-равно, приятно. Ну что, глупышка, попердела и хватит. Давай на живот.
Лена осталась лежать раскорякой на спине, пытаясь понять, почему, вдруг, всё прекратилось и чего от неё хотят.
- Заснула что ли? - проворчал Олежка. – Или кайф ловит?
- Сейчас узнаем, - хмыкнул Сенька и неумело, но старательно отвесил пощечину. - Писька, ап! Кому сказано?!
Услышав знакомую команду, Лена перевернулась на живот и попыталась вставать на четвереньки. Голова жутко кружилась и наотрез отказывалась думать. Лена никак не могла сообразить, почему всё время заваливается набок. Потом кто-то из пацанов освободил связанные за спиной руки. Промычав что-то нечленораздельное, Лена села на попу.
- Чего-то она того, - пробормотал Олежка.
- Ничего не того. Упрямится просто, – Сенька дал Лене щелбана. – Ап, я сказал!
Ойкнув Лена быстренько встала как надо, стараясь уразуметь, за что опять получила на орехи.
- Вот видишь. По-всякому дрессировать можно, - радостно сообщил Сенька. – Но мне по жопе больше нравится. Она у Письки такая пухлая, шелковистая. Шлёпать - кайф. Ну что, дуреха, тебе ведь тоже по жопе больше нравится?
Лена тупо молчала, мысли плавали где-то рядом.
- Действительно упрямится, - проворчал Олежек. – А я пожалуй…
- Ого, - весело удивился Сенька. – Мне подряд даже больно немного и вообще неприятно.
- Да я и не кончил толком. Она ж, как бревно, валялась, хихикала только.
Лена почувствовала, как Олежка снова ухватывает за уши и тыкает её носом в «прибор». Облизав губы, она взяла скользкий хуй в рот, почувствовала другой вкус и долго не могла понять – почему? Потом вспомнила, что этот член совсем недавно побывал в её «киске» и после, конечно, не мылся и не вытирался.
Лена протестующе замычала, но никто этого не заметил. Ещё немного повозражав, она вздохнула и принялась старательно сосать вялый Олежин член. За уши Олежка держал по-прежнему цепко, однако не дергал, да и она уже как-то притерпелась. Постепенно Лена пришла в себя, и страшно возмутилась, припомнив, что мальчики только что вытворяли. Однако, весь девичий гнев она благоразумно оставила при себе и, как умела, делала минет. Усердно чмокала, старалась напустить побольше слюней и надеялась, что за это её не будут шлепать ни по щекам, ни по заднице. Затем к ней пришли разные мысли. Сначала о том, что минет не такое уж сложное дело, хоть губы устают, конечно. Потом мысли о том, что Олежке, выходит, её «киска» меньше нравится, чем в рот. И что вообще он грубятина – противно ему, видите ли! Утром, небось, и не мечтал о таком. Трахает сколько хочет, да ещё недоволен. Она и сосёт, и чего только не делает, чтоб ему угодить, а он – пощечины! Теперь и Сенька вслед за ним. И все-таки надо им сказать, что это очень грубо - колотить девушку по щекам, даже если в чём-то провинилась… особенно, если она не нарочно… Ну, пощечину – другую, если за дело – может и правильно. Все ж таки, дисциплина и всё такое. В общем, если поделом, так и посильней можно. Потому что не больно на самом деле, зато сразу всё ясно становится... Интересно, наверно щеки сейчас, как помидоры, красные… Даже прикольно. Но, вот по попе просто так, ради удовольствия шлепать – не честно… даже если девушка голая… А то сначала попу подставь, да ещё приподними, чтоб им удобнее было, а потом терпи, как дура, пока они веселятся. И вообще, получается – как трахать, так по-взрослому, а наказывают по попке, как маленькую… Хотя ещё неизвестно, что хуже, что лучше - по заднице получить, по щекам или щелбаны… В общем-то, и пощечины – ничего страшного, и - по попке. Если не сильно, так даже прикольно. То есть, не то, чтобы приятно, но все-таки… Ну, где там Сенька? Он же вроде не кончил? Или кончил?
Лена пошире раздвинула ляжки и, как могла, выгнула спину. Тут Сенька, вместо того, чтоб заняться делом, вдруг, довольно-таки больно врезал Лене по жопе. Так чувствительно вышло потому, что Сенька попал не только по ягодицам. Это было чистым коварством с его стороны. Лена ведь сама выставила «киску», чтоб Сенечке было приятнее, а получила всей пятернёй. От неожиданности она подалась вперед. Олежкин член упёрся прямо в горло, и её чуть не стошнило.
- Хватит! – возмутилась она от такой неожиданности, на секунду освободив рот.
- Не хватит, - ухмыльнулся Сенька.
- Мы только начали, - подтвердил Олежка и совершенно спокойно закатил ей очередную пощечину. Не сильно, но достаточно крепко, чтоб она, перестала возмущаться, а поскорее изобразила губами букву «О» и высунула язык.
- Так-то лучше, - пробурчал Олежка, возвращая хуй на место, и снова всеми пальцами ухватился за уши. Сенька опять шлёпнул ровно по тому же месту. Она сжалась и, как могла, отодвинула жопу, но, конечно, Сенька достал и там. Она дёрнулась в другую сторону, Сенька и тут не промахнулся. Лена, наконец, сообразила, что мальчишек забавляет, как она отчаянно крутит попкой, и вытянулась в струнку. Уши захрустели, но так, по крайней мере, она думала укрыть свою «киску». Ничего не вышло.
