Я опущу подробности моего недельного пребывания в этом раю посреди лесов и озёр. Может быть, я расскажу позже о некотором опыте общения с представительницами древнейшей профессии, которых Рома присылал, чтобы они скрасили моё одиночество в спальне на втором этаже. Было много забавного и в общении с многочисленными гостями, богатыми финнами. Я убедился, что процветающий бизнес моего родственничка основан в том числе на проституции и не очень соответствует принципу Остапа Ибрагимовича "не конфликтовать с уголовным кодексом". Приняв для себя решение отклонить предложение, я, всё же, не спешил говорить об этом Роману, чтобы не обидеть мужика. Он же окружил меня такой заботой и вниманием, что я чувствовал себя в Эдемском саду (с той разницей, что плотские утехи, бывшие здесь обязательным элементом меню, в райских кущах не поощрялись) .
Очень сложно сохранять благоразумие и не запутаться в сладкой паутине, проводя день за днём в блаженном безделье, пьянстве и разврате... Глядя на роскошь, в которой живёт мафия, я убеждался, что честность и принципиальность - это не те качества, которые в наше время приведут к богатству, или хотя бы достатку. Я даже стал сомневаться в правильности своего решения, когда произошло событие, вернувшее эту убеждённость.
Это случилось в сауне. Сауна размещалось в отдельном здании, и требует особого рассказа. Построено всё было с новорусским размахом: в парилке могло поместиться одновременно человек пятнадцать. В предбаннике вполне мог бы развернуться хозяйский Мерседес. Двадцатипятиметровый бассейн глубиной два метра был всегда полон чистейшей родниковой водой. А в "комнате отдыха", то есть помещении, где выпивали и закусывали после водных процедур, вполне можно было накормить роту солдат.
В тот раз мы парились впятером. Точнее, четверо из нас парились, а пятый даже не снял с себя свой традиционный малиновый пиджак. Он был бледен, держался подобострастно и, похоже, ждал, пока хозяин не снизойдёт к нему своим вниманием. Хозяин же, обернувшийся после парной махровой простынью, явно не торопился. Коренастый, с залысинами на лбу, весь покрытый как шерстью чёрными кудрявыми волосами, он восседал во главе стола с банкой пива в руке. Перед ним стояла запотевшая бутылка водки, ликёр Amaretto, нарезанная ветчина, язык с хреном, кусочки сёмги "со слезой", ломтики сыра, помидоры, зелень и целая гора фруктов - бананы, ананасы, виноград... Роман отхлёбывал из банки финское пиво и философствовал с лёгким кавказским акцентом:
- Баня - это, Костя, настоящий кайф! И полезно очень. Надо париться минимум раз в неделю. А лучше чаще. Ты вот, например, думаешь за что Танька твоя меня любит? Да потому что здоровья у меня ещё много - могу по пять раз в день. А она это дело любит! Ты вот тоже париться будешь - девки будут до ста лет любить. Ты бери, наливай. Если хочешь - есть коньяк. Настоящий, французский. Ребята сейчас шашлык принесут. Тоже полезно - от мяса стоять будет - как у волка на морозе. И вот зелень ещё, киндза, петрушка, там... Кушай, я тебе сегодня Анжелу пришлю. Она девка горячая, как огонь! Ты же пробовал, - Роман расхохотался, - она ж так орала, что нам внизу слышно было! Или может Ирку? Или обеих, - Рома хлопнул меня по спине, - Давай, парень, молодость для того и дана, чтобы девок трахать! Я в твоём возрасте пять любовниц имел, и все были довольны. А хочешь, я девок сюда вызову? Анжелка отсасывает - первый класс! Или лучше ночью, под бочок? Ну, смотри сам... Ты пей. Суворов знаешь как говорил? После бани штаны продай, но выпей!
Он налил себе и мне, выпил залпом, шумно выдохнул, закусил веточкой зелени. Открылась дверь, вошёл коротко подстриженный бугай из охраны. Наклонившись к самому уху босса он что-то зашептал ему. Роман нахмурился:
- А где она?
Бугай опять что-то зашептал, с опаской поглядывая на нахмуренные брови хозяина.
- Ладно, найдёте - тоже сюда везите. А эта пусть пока в машине посидит, - потом, почёсывая волосатую грудь, Роман продолжил, обращаясь ко мне, - Я в бане душой отдыхаю. Добрый становлюсь. Они это знают. Вон, смотри, сидит, ждёт. Думает, я напарился, сейчас выпью, подобрею. Хуй тебе, Серёженька. На этот раз за базар придётся ответить. Я тебя предупреждал. Ты же вот здесь, на этом же самом месте на коленях стоял, обещал через две недели деньги принести.
Мужик в пиджаке втянул голову в плечи и как-то сразу стал меньше ростом.
- Рома, я... я... я же всегда... ну... мамой клянусь... Прости, Рома, пожалей. Ты же знаешь - меня кинули! Они же обещали. Я ж под них деньги брал... Возьми что хочешь! Машину возьми, квартиру, всё возьми, только пощади!
- Квартира твоя, Серёжа, и так давно моя. Машина мне твоя на хуй не нужна. Ну сколько там она потянет? Тыщ десять? Пятнадцать? А остальные? А остальные придётся отрабатывать. Тебе, Серёжа, придётся ответить по полной программе. Как я тебе и обещал.
- Рома, пощади! - Серёжа сполз со стула и встал на колени, - ну хоть Лену не трогай! Ей же пятнадцати ещё нет!
- А Ольге сколько? Тридцать пять?
- Тридцать четыре.
- Всё равно уже старая. Хотя... попадаются всякие клиенты. Сейчас мы её проверять будем - чему ты её научил за пятнадцать лет.
- Вы что, уже... уже... - Сергей судорожно сглотнул, - привезли?
- А что ты думал, тебя дожидаться будем? Ты Серёженька и сам знал, что приедем, иначе дочку в разгар учебного года в деревню не отправил бы. Ну ничего, за ней уже поехали. А пока посмотрим на жену. Выглядит она ничего, я её помню, а вот что умеет - сейчас проверим. Может и правда ещё сгодится.
- Рома... я прошу... ну не надо! - по щекам лились слёзы. Он полз на коленях к всемогущему Роману.
- Раньше думать надо было, - в голосе зятя уже звенел металл, - когда деньги брал!
- Рома, пожалуйста, ну хотя бы не при мне...
- Пошёл на хуй! Ты теперь - раб. И вся твоя семья тоже. Твоё дело - исполнять, что сказано. Я сам буду решать что делать и когда. Сиди и смотри, пока до тебя очередь не дошла! Встать, я сказал! Ты уже в прошлый раз на коленях ползал. Я тебя тогда простил. И что? Где деньги? А я ведь уже тогда знал, что не отдашь! Так что садись на своё место и жди!
Сергей поднялся и с обречённым видом поплёлся обратно на свой стул. Я с изумлением переводил взгляд с одного на другого. Что происходит? Мне было жаль неизвестного мне Сергея, но что там у них за проблема случилась? Ясно только, что он должен очень много денег, и в качестве расплаты Рома намеревается что-то сделать с его женой и, возможно, с дочерью. Изнасилует? Но деньги от этого не появятся. Он говорил что-то о рабстве. Это как? Отрабатывать что ли будут? Очень даже возможно, учитывая специфику Роминого бизнеса. Хотя, проституция в пятнадцать лет - это уже слишком! Может, пугает?
Открылась дверь и вошли те двое, что парились вместе с нами. В руках они несли шампуры с нанизанными на них большими кусками хорошо прожаренного мяса.
- А вот и шашлык! А под шашлык - водочки! Давай, Костя, садись поближе! Ты запиваешь? И правильно! Запивать вредно. Андрон, возьми в холодильнике ещё бутылку. Давайте, пацаны, садитесь.
Мы выпивали и закусывали основательно, не торопясь. И всё это время Сергей сидел молча, с выражением полного отчаяния в глазах. Наконец Роман вытер рот салфеткой и попросил позвать кого-нибудь из охраны. Вошёл один из Роминых "бультерьеров" и встал в дверях.
- Давай, веди.
Через минуту привели женщину. Высокая шатенка с большой грудью, угадываемой под пальто, она очень неплохо выглядела для своих тридцати четырёх. Ухоженная, с гладкой кожей и маникюром на красивых руках, явно частая посетительница салонов красоты. Впрочем в тот момент на её холёном лице был написан неподдельный гнев.
- Роман Акопович, что происходит? Уже поздно, а они врываются в дом, срывают с места, везут куда-то на ночь глядя, ничего не объясняют. Здесь целый час в машине сижу, замёрзла вся! Что случилось?
Казалось, она даже не заметила присутствия мужа. Роман внимательно разглядывал породистое лицо, задумчиво крутя в руках вилку.
- Ты, Оленька, не кипятись, скоро всё сама поймёшь. Проходи, раздевайся.
Женщина обернулась на мужа:
- Сергей, что происходит?
- Делай, как он говорит, - Сергей говорил, не поднимая головы, глухим голосом, - так надо.
- Что надо? Кому надо? - Ольга ещё пыталась придать своему голосу возмущённый тон, но в нём стали явно слышны панические нотки.
- Они Ленку заберут.
- Ты... что ты сделал? Роман Акопович, что он сделал? Я ничего не понимаю, - женщина была на грани истерики, - Зачем вы меня привезли? Что вы хотите от нас?
- Женщина, тебе муж что сказал? Что ты должна нас слушаться. Так что, давай, раздевайся!
- Серёжа, я не понимаю, - Ольга вдруг всхлипнула, расстёгивая пальто, - чего они хотят?
Сергей сидел молча, не поднимая головы. Ольга отдала пальто охраннику и вопросительно посмотрела на Романа.
- Раздевайся, Оленька, раздевайся!
- Роман Акопович, вы что? Вы чего хотите? Как это "раздевайся"?
- А вот так, кофточку свою дорогую расстёгивай и снимай. А потом юбку там, бельё. Видишь, мы перед тобой голые сидим. Тут же баня.
- Вы... вы... в простынях. Вы же это... парились, да? Серёжа, что ты молчишь? Я не понимаю...
- Да, девочка, ты не понимаешь, - Роман грузно приподнялся со стула и подошёл к женщине. Они стояли друг напротив друга. Он - плотный, коренастый, на макушке уже проклюнулась большая залысина, с объёмистого живота свисает до колен махровая простыня, на потной груди висит между чёрных зарослей большой золотой крест. Она - высокая, красивая женщина, на высоких каблуках, делающих её ещё стройнее, в узкой юбке и вязаной кофточке, выгодно подчёркивающих все выпуклости её зрелого тела. Он с минуту в упор разглядывал всхлипывающую от ужаса Ольгу, потом вздохнул и направился к её мужу, - ты действительно не понимаешь. Ну-ка, петушок, открой ротик.
Я оторопело уставился на то, как Сергей медленно, нехотя, но всё же открывает рот. Роман скинул простыню, взял свой вялый ещё член двумя пальцами и заправил его в подставленный рот.
