- Ап!! - приказал Сенька.
Лена, громко, но невнятно мыча, снова встала на четвереньки, и тут же получила звонкий шлепок. Следующие пять минут, она была занята тем, чтобы не подавиться постепенно твердеющим Олежкиным членом и как-нибудь увернуться самыми нежными местами от проворной Сенькиной руки. Оба пацана ржали в голос. Лена, конечно, сказала бы им, всё что думает. Если б могла.
Потом она снова ощутила Сенькин хуй. На сей раз он упирался не в киску, а в её девственную попку. Это было что-то новое и неприятное. Сенька, как обычно, не церемонился, и в какой-то момент стало откровенно больно. Она испуганно забрыкалась.
- Эй, хватит! – Лена всерьёз разозлилась. На минуту забыв, кто тут покорная Писька-Пиписька, она с отвращением выплюнула Олежкин хуй. - Сдурели совсем?! Что я вам кукла?! Больно же! И вообще хватит изгаляться! Мне всё надоело!!
Она хотела скинуть повязку, но сама же впопыхах затянула узлы. Ремешки, обмотанные вокруг распухших ушей и так сидели крепко, а теперь и вовсе вцепились, как собаки… Она принялась дергать то за один узел, то за другой. Мальчишки, смекнули, что стащить маску с физиономии не вышло, а значит Писька по-прежнему в их законной власти. И, стало быть, её дерзость заслуживает наказания.
- Ну что? Ставим в позу и по жопе? – предложил Сенька.
- Нет, - отрезала Лена, - никаких «по жопе!»
- Почему это?
- Потому, что только малышей по попке наказывают, а я уже взрослая девушка, - Лена всё пыталась сдёрнуть повязку. - У меня давным-давно месячные бывают и грудь второго почти размера!
- Ну и что? – удивился Сенька. - Жопа-то все-равно мягкая. И раньше ты не возражала, почему-то.
- Возражала!!
- Ты согласна, что провинилась? – сурово осведомился Олежка.
Лена хотела объяснить, что не готова давать в попу, что это неприятно и больно, заодно пожаловаться на грубого Сеньку, но хмурый голос Олежки заставил прикусить язык. Она вспомнила про пощечины, которые уже схлопотала, и тут, вдруг, поняла, что если на Сеньку просто злится, то Олежку элементарно побаивается.
- Согласна?! – ещё суровее переспросил Олежка.
- Д-да, - пробормотала Лена, быстренько убирая руки от повязки и становясь назад Писькой-Пиписькой, - согласна, только…
- И тебя надо сейчас же наказать за дерзость?
С завязанными глазами, она могла ориентироваться только на интонации, но поняла, что Олежка здорово разозлился.
- Не знаю… - растерянно промямлила она, - наверное…
- Не знаешь?!
И тут Олежка закатил такую пощечину, что Лена враз поняла, как нужно правильно отвечать.
- Да, - пискнула она, - наказать нужно...
- И как же тебя, - неумолимо продолжал Олежка, - взрослую девушку наказать?
- Не знаю… ой, то есть… - растерялась она. Ей ужасно хотелось закрыть щеки ладонями, но она понимала, что нельзя, – нужно строго. Да?
- Вот именно.
Олежка кивнул Сеньке, и они тут же связали ей руки за спиной. Точнее, Сенька, как специалист по узлам, привязал её левое запястье к правому локтю, а правое – к левому и обмотал верёвкой хоть не туго, но так, что она толком и пальцами пошевелить не могла. Потом Сенька перевернул свою жертву на спину и бесцеремонно ухватил за нос, а когда та разинула рот, чтобы возразить, ловко вставил кляп. Затем мальчишки деловито осмотрели сердито мычащую Лену со всех сторон и остались довольны. С кляпом во рту, связанными за спиной руками и непроницаемой повязкой на глазах, голенькая Писька смешно брыкала ногами и выглядела подходяще. Можно было приступать.
- А давай пощипаем её за все места? – предложил Сенька. - Во весело будет!
- Не. Это ты через чур, - отмахнулся Олежка. – Я вот думаю, что ей как раз правильно именно по голой жопе всыпать. Чтобы не воображала особо, не перечила и помалкивала, когда не спрашивают. Что у неё сиськи есть, мы и сами видим, а вот что дерзить нельзя – это её попе очень крепко объяснять придется. Давай ты. У тебя хорошо получается. Но посильней, а то, если слегка, она только кайф ловит.
- Объяснять буду тщательно, - ухмыльнулся Сенька. – Но, чур, давай так: шлёпать буду, как сам захочу. По жопе, по ляжкам, и между ног тоже. В общем, по всем интересным местам, со всего размаха и столько, сколько влезет, пока мне не надоест. Ага? В своё удовольствие и безо всяких там дурацких ограничений. Чтобы от каждого шлепка эта дура козой подпрыгивала и не знала, сколько еще скакать. И ты не говорил, что я - через чур. Да? Я ещё кое за что не отомстил. Теперь-то, отыграюсь, по-взрослому. Она на сколько? На год меня старше? Вот и хорошо. А то за пацана не считала, вечно фифу из себя строила. Видишь, какая у неё розовая жопа и красная, волосатая пизда? А будет всё одного цвета – малинового.
- Шлёпай сколько влезет, слова не скажу. Но с одним условием.
- Каким это? – сразу насупился Сенька.
- Чтоб она в натуре всё поняла. А то обещает, что больше не будет, а чуть-чего - опять за свое.
- Поймет, - в голосе Сеньки звучал искренний восторг, - Шелковой станет, дрессированной Писькой, послушной Пиписькой!
- Договорились. А я её за ушки подержу, чтоб не убежала.
- Тогда крепче держи.
- Бабе Любе, сто пудов, понравится.
Лена, конечно, испугалась, но не слишком сильно. Мальчишки решали, как именно проучить её за дерзость и непослушание, а она, вдруг, почувствовала, что глубоко спряталась ото всех под повязкой, а эта глупая Писька-Пиписька сама заслужила, чтоб ей всыпали. «И это даже очень правильно, что учить будут по голой заднице, - размышляла Лена. - Ведь это, помимо прочего, ещё ужасно стыдно и унизительно. Так ей и надо. Пусть даже не думает обижаться, чтобы там Сенька не вытворял. Я хочу, чтобы он лупил долго и ладоней не жалел и чтоб ещё чего-нибудь придумал. Хорошо, если за окном зеваки собрались. Пусть полюбуются. А она, чтобы всем на потеху, задницей своей голой трясла, до тех пор, пока не поймёт, что мальчиков всегда-всегда надо слушаться. А то – ишь. Тоже мне, недотрога – в жопу не дала. Пацану захотелось – подставляй и радуйся, дура толстозадая».
И вот экзекуция началась. Сначала Олежка помог Лене встать на коленки, а потом схватил за уши и решительно потянул вперед. От неожиданности Лена клюнула носом и упала б на четвереньки, но руки были связаны за спиной, а Олежка держал цепко. Она зависла в жутко неудобной позе, упёршись лбом в Олежкин живот.
- Опусти!! – отчаянно, но из-за кляпа почти неслышно, взвыла Лена и беспомощно заелозила, пытаясь найти мало-мальски приемлемое положение.
- Куда это ты колени под живот суёшь? – осведомился Сенька. – Ну-ка встань правильно.
- М-м-м, - ответила Лена в кляп, в том смысле, что стоять в такой позе и неудобно, и утомительно, и ушам жутко больно, и, вообще, она не согласна.
- Я тебе объясню, как надо, - неправильно понял её Сенька. – Спину выгни, чтоб жопа лучше торчала. Колени раздвинь и согни ровно под прямым углом. Да не прижимай ты их друг к другу. Сказал же – раздвинь пошире. А то несправедливо выходит - жопе тумаки, а пизде – только удовольствия.
Он легонько дернул её сначала за одну пятку, потом за другую. Она, подвывая, сопротивлялась, как могла, но пацаны теперь никуда не торопились. Олежка ещё больнее стиснул уши, а Сенька небрежно шлёпнул по ляжке и снова подергал за ноги. Поза, которую её заставляли принять, была страшно неловкой. Лена пыталась хоть как-то извернуться поудобнее, и только с пятого-шестого раза поняла, что стоять придётся, ровно так, как велено. Уши хрустели, «киска», предчувствуя неизбежное, безнадежно пыталась съежиться…
- Молодец, - наконец, одобрил Сенька, - жопу еще немного выпяти. Коленки пошире. Так, жопа готова. Теперь пизда. Чтоб и ей досталось, она на самом виду торчать должна. Не-не, не прячь. Давай её сюда. Вот! Она у меня со всех сторон «горячих» получит и по самой серёдке тоже! Со всего размаха. Куда прятать?! Ну-ка назад! Ты ж ведь хочешь по пизде получить? Давай – давай. Коленки ещё шире… Угу. Да, вот так стой. Жопу выставила, пизду отлично подставила, теперь и воспитывать можно.
Он положил одну ладонь снизу ей на живот, а другой принялся, не спеша обрабатывать девичью корму. За прошедший день, он здорово натренировался на её голой попке. Бил теперь хлестко, со всего размаха, немного снизу вверх, так что Ленин зад каждый раз подпрыгивал, потом приседал и опять подпрыгивал, словно хотел убежать. И вот тут-то, Лена убедилась, что не только уши, но и попа - её собственная, да и всё остальное тоже.
- Я не Писька! – закричала она в кляп. – Отпустите меня! Вы чего сдурели?! Я не Писька!!
Колотил Сенька расчетливо, звонко, в полную силу. И неважно - оставлял он лежать ладонь на заднице или с удовольствием натирал шлёпнутое место - все-равно, терпеть было невозможно.
- Хватит! – орала Лена, правда, её никто не слышал.
Сначала девушка переживала, что шлепки раздаются на километр и теперь уж точно вся округа соберется на холме посмотреть, как её наказывают. Но очень скоро ей стало вовсе не до соседей.
- Вот так, - приговаривал Сенька, одной рукой поглаживая то девичий животик, то сиськи, то между ног, а другой изо всех сил охаживая попу, - теперь ты задирать нос не станешь, правда? Всегда будешь пацанов слушаться. А нам-то чо надо? Правильно, отодрать телку во все дырки. И чтоб не воображала из себя. Хорошо, что у тебя такая толстая задница. Есть где погулять.
- Да нормальная у неё задница, - засмеялся Олежка.
- Не мешай. Она должна усвоить, что жопа у неё охренеть какая, да и пизда не маленькая. Слышь, Пиписька, если я сказал, что у тебя жирная жопа, значит так и есть. Сказал, что плохо подтерлась – извиняйся и прощения проси, – Сенька зачем-то поплевал на ладонь и с новой силой принялся за работу. – Поняла? Любой мой приказ даже самый тебе противный выполняешь сразу и радуешься, если я доволен. Поняла, что бывает, когда плохо стараешься? Писька теперь у нас ласковая, да? Послушная… дурочка… вежливая… Да?..
