Несмотря на жару, как всегда в плацкартном вагоне дети лазали в проходе по подножкам, как обезьяны. (Увы, в купейном такого раздолья нет!) . То и дело какой-нибудь пацан или девчонка ставил одну ногу на боковую полку, другую - на полку на противоположной стороне прохода, а затем влезали выше, на ступеньки подножек. Одна-две такие арки из детских ног постоянно маячили в проходе вагона, если кто-то по нему шел, то дети просто как мартышки повисали на одной из сторон, а сверстники так вообще запросто пробегали у них под ногами. Любой, кто ездил в плацкарте, обязательно наблюдал такие "арки". Но сейчас-то все дети были голыми, причем сами они забывали об этом обстоятельстве максимум через пять минут после снятия трусиков. Так что в проходе то свисали яички с писюном над ними в разной степени напряжённости, то зияла девчачья писька, выставленная на обозрение самым наилучшим образом из всех возможных. Оставалось только сидеть и наблюдать всё это великолепие, что я и делал. У девчонок письки так складочкой и переходили в попу, а у пацанов в промежности шёл какой-то шовчик, начинавшийся на мошонке и уходивший между ягодиц. Девчачьи письки были похожи между собой, и в то же время слегка отличались. У одних девчонок щелка была плотно сжатой, "зажмуренной" даже при широко расставленных ногах, а у других - слегка приоткрывалась, у некоторых даже торчала внутренняя складочка. Не менее интересно было смотреть и на груди взрослых женщин, благодаря стечению обстоятельств открывшиеся моему взору - какие же все они разные!

Девчонки всё продолжали приставать к Бэле: "А что ваш ребёнок там в животе кушает? А ему не скучно, как же он там играет? А можно ваш животик потрогать?" В конце концов это мне надоело, и я пошёл к Рысеву.